— А не проще было, ну, не знаю, подкидывать драгоценности обратно? — спросил я, перебирая варианты.
— Нет, не проще. Все особняки под охраной, и кто-то что-то непременно бы заметил, — покачал головой Назар Борисович. — К тому же это были не последние крохи, у ограбленных кланов. Эсфирь брала только одну понравившуюся ей вещь, максимум две. Так что пропали цацки. Украли их. Супервор появился, который может через все чары охраны и службы охраны пройти. Ночной мотылек, как Эсфирь окрестила пресса, чтоб их всех, — я впервые видел, как Назар Борисович позволил себе столько крепких выражений в одной фразе. — Первое время попытались не брать ее на вечера, но, это чеширская кошка, как ей можно запретить появляться там, где ей вздумается?
— Да уж, — я протер лицо. — Ну, понятно, что в Мотыльки были готовы всех подряд записать, его абсолютно точно никто и никогда не видел.
Нашу задушевную беседу прервал телефонный звонок, раздавшийся из холла. Назар Борисович снова натянул на лицо невозмутимое выражение и пошел отвечать, а я в который уже раз потянулся за книгой.
— Константин Витальевич, это вас, — дверь открылась и в библиотеку заглянул дворецкий. — Из лабораторий.
— Да чтобы вас всех приподняло и прихлопнуло, — я бросил книгу на диван. — Что у них там могло еще произойти?
Почти бегом ворвавшись в холл, я схватил трубку.
— Керн. Что у вас случилось? — рявкнул я.
— Ничего Костя у нас не случилось. Просто твоя трубка, которую вы с Вольфом делаете, готова. Но, если тебе не к спеху...
— Как вы быстро справились, — я даже растерялся, услышав голос Тихона.
— Так мы же армейские уже делали, а здесь все даже проще. Так что, нужна трубка, или нет?
— Тихон, не издевайся, сам знаешь, что нужна, — я потер шею. Нет, этот день точно не закончится никогда.
— Тогда приезжай и забирай, она мне мешается, — я уже хотел повесить трубку, но тут услышал голос Звягинцева.
— Константин Витальевич, вы меня слышите?
— Слышу, — сердце сжалось, предчувствуя неприятности.
— Мы почти закончили первичное дознание. Здесь дело не только в растрате, — голос Звягинцева звучал сухо, и в нем слышались какие-то странные нотки.
— А что еще? — спросил я, тупо глядя в стену.
— Вам лучше приехать, это точно не телефонный разговор.
Я аккуратно повесил трубку на место, чтобы не швырнуть ее об стену.
— Назар Борисович, в машине лежит пакет с документами, я его забыл забрать. Там договора Вольфа на наше совместное предприятие. Отдай их юристам. А мне нужно отлучиться. — И, схватив немного пахнущую канализацией куртку, я принялся ее натягивать, чтобы поехать обратно в лаборатории.
Глава 24
Как только я вошел в основное здание, ко мне сразу же подскочил тот самый тип, который выскочил из кабинета покойного главного бухгалтера как раз перед тем, как разразилась эта, я бы даже сказал, трагедия. У него еще какие-то проблемы с титановыми заготовками были.
Чуть позади него ко мне спешил Звягинцев, но не успевал, мужчина, несмотря на свои физические параметры, оказался куда проворнее.
— Константин Витальевич! — заорал тип, когда подбежал ко мне почти вплотную. — Ну, слава богу, хоть кого-то дождались!
— Андрей Юрьевич, как-то странно вы исполняете обязанности начальника охраны, — я обратился к Звягинцеву, который стоял за спиной у типа, скрестив руки на груди. — Ко мне, как к лицу, которого как бы должны охранять, подбегает совершенно незнакомый человек, а вы даже ухом не ведете.
— Краснов Евгений Иосифович, — рявкнул тип. — Начальник лаборатории магических аномалий. Теперь, когда я уже знакомый вам человек, мы можем, наконец, обсудить нашу проблему? — А мне он уже начинал нравиться. Я даже не представляю, насколько оборзевшим типом был Борзов, если Краснов не мог у него вытребовать то, что ему было необходимо.
— Евгений Иосифович, если речь идет о титановых заготовках, то, будьте уверены, скоро вы их получите, — попытался я отделаться от него, чтобы уже переговорить с Красновым.
— Нет, речь не о заготовках. Точнее, спасибо, что вы о них вспомнили, но очаровательная Алена Игоревна уже извинилась за задержку и передала, что отгрузка вот-вот начнется. Вы знаете, те огненные шары, при взрыве образующие временные аномалии, которые вы мне прислали, они просто чудесные. Я в них влюбился, и это я говорю совершенно серьезно. Но, малыши освоились, и им не стало хватать места, они выглядели такими несчастными, что я принял решение увеличить им жизненное пространство, собственно, для этого и нужны титановые заготовки. Я уже сделал один раз увеличение за свой счет. Крошки же не виноваты, что Борзов не выделял обещанных средств, но это не слишком дешево, и моего дохода может не хватить...
— Так, стоп, — я поднял руку, подозревая, что этот поток сознания может нас затянуть на сутки. — Я уже понял, что крошки очаровательны и им нужно больше места. Скоро у вас появится возможность это место им предоставить. А у лаборатории хватит резерва, чтобы бесконечно расширять им жизненное пространство?
— Конечно. Мы же силовые каркасы не прямо в лаборатории устанавливаем. У нас существует специально созданный пространственный карман для помещения в него неизученных сущностей. Там же их легко закапсулировать в остановленном времени, если вдруг что-то пойдет не так.
— Отлично, с крошками разобрались. Думаю, если бы случился прорыв в их изучении, вы бы об этом уже доложили, — Краснов кивнул, и уже открыл было рот, чтобы что-то начать говорить, но я снова поднял руку, затыкая его. — Вы со мной об этом хотели поговорить?
— Нет, ну что вы. Это просто к слову пришлось, тем более, что вы спросили. — Я ничего подобного у него не спрашивал, но, ладно, пусть будет так. — Но то дело, о котором я хотел переговорить, связано с вашим подарком напрямую. — Краснов жестом фокусника вытащил из кармана лабораторного халата ту самую пластину, которая дала жизнь его крошкам. — Мы начали понемногу разбираться с этим артефактом. Очень тонкая работа с материей, чрезвычайно тонкая. Такую могут только Ушаковы потянуть, при этом, я даже могу половину магов клана исключить. Основу делал кто-то из членов семьи главы клана, даже, возможно он сам, лично. — Краснов любовно погладил пластину. Интересно, он женат? Или ему его крошек достаточно, чтобы полностью удовлетворить все свои потребности? — Но, дело опять-таки не в красоте и уникальности этой чудесной вещицы, отнюдь. Дело в том, что на меня начали давить! Снежины пошло намекают, что пластины принадлежат им, и требуют их вернуть. Они настолько охамели, что привлекли к этому кого-то высокопоставленного из императорского окружения!
— Ничего не понимаю, — я нахмурился. — А почему Снежины вот так нагло что-то требуют у сотрудников клана Керн? Они ничего не перепутали? Например, наши лаборатории с теми, которые принадлежат их клану? Почему никто из Снежиных не связался со мной, пока Виталий Павлович отдыхает?
— Откуда мне знать, почему? Мне, Константин Витальевич, это не интересно. Так вы оградите меня и мои исследования от этих пираний иллюзорных? — заметив мой задумчивый взгляд. Направленный на пластину, Краснов с такой быстротой ее спрятал, словно боялся, что я вот-вот наброшусь на него и отберу его крошку.
— Я постараюсь сделать это, Евгений Иосифович, не беспокойтесь, — заверив слегка помешанного ученого, что костьми лягу, но не допущу пираний в его лабораторию, я с облегчением наблюдал за тем, как он уходить, задрав подбородок куда-то к небесам.
— Что это только что было? — я потер переносицу. От сегодняшнего бешенного дня у меня начал болеть голова.
— Это нормально, — хмыкнул Звягинцев. — Керны просто не часто здесь появляются, иначе бы были в курсе, чего можно ожидать от какого начальника какой лаборатории. Вот только насчет Снежиных я могу вам ответить, во всяком случае, почему они себя здесь как дома почувствовали. Собственно, поэтому я вас и позвал, — и он сделал приглашающий жест рукой в направлении лифтов.
Поднимались мы недолго, всего до второго этажа. Меня, если честно, эта боязнь Кернов лестниц уже начинает напрягать. Потому что ничем иным, кроме как боязни я эту маниакальную приверженность к лифтам и полное игнорирование других средств подъема, я назвать не могу.
Второй этаж несколько отличался от всех остальных хотя бы тем, что от лифта не шел длинный коридор через весь этаж, а какие-то многочисленные закутки, произвольно заканчивающиеся тупиками. Если не знать, где и что расположено, то на этом этаже легко заблудиться.
Я шел за Звягинцевым, который показывал дорогу. Мы прошли, наверное, половину этажа, когда он свернул в очередной короткий коридор, который для разнообразия не заканчивался тупиком, и открыл тяжелую металлическую дверь. Пока он ее открывал, я заметил пробегающие по двери искры магической защиты.
— У вас тут все очень серьезно, — когда я входил, то ощутил легкое сопротивление магического полога, который для тех, кому вход-выход не положен, превращался в непробиваемую стену.
— Да, серьезно. Правда, воспользоваться этим удается не так чтобы часто, — он хмыкнул. — Зато, когда удается, одна мысль в голове — ну и зачем? Лучше бы и дальше невостребованными эти помещения стояли.
Он открыл очередную дверь и мы очутились в допросной комнате. За металлическим столом сидели двое: секретарша Борзова и какой-то холеный мужик, я его, кажется, видел в той комнате, куда заходил, когда искал документы на титановые заготовки для крошек.
— Познакомьтесь, Константин Витальевич, Оксана Догиль и Сергей Образцов — главные соучастники и помощники Борзова. — Довольно пафосно представил их Звягинцев. — Возможно, есть и другие, мы это выясним, можете не сомневаться. Но Образцов — это пока единственный и самый близкий помощник покойного, кого назвала нам Догиль, после вдумчивой и очень долгой беседы.
— Сука тупая, — злобно выпалил Образцов, сверля секретаршу яростным взглядом. — Какого хера ты свой грязный язык распустила? Если бы болтать не начала, хрен бы они на меня вышли. А документы у нас в полном порядке, ни одна ревизия ни разу ничего не смогла найти. Так что никто бы про меня даже не подумал.