— Джонни Клейнтьес, — с тоской в голосе вздохнул директор. — Янина, по-моему, он не полностью доверял вам.
— Возможно. Мне пришлось долго уламывать его, прежде чем он согласился помочь. Три имени…
— Он знает все три.
— Да, сэр.
— Но не верит, что кто-либо из трех является Инкукулеко.
— Совершенно верно.
— Как это похоже на Джонни! Наверняка сначала ему захотелось проверить информацию. Но оставить себе путь к отступлению, если янки возьмутся за него всерьез.
— Подозреваю, что подлинный диск — в руках Тобелы Мпайипели.
— Тот, который подготовили вы.
— Да, сэр.
— И вы не хотите, чтобы эти данные попали в Лусаку.
— Я думала, мы задержим Мпайипели в аэропорту. Намеревалась послать диск с кем-то из моих людей. Я по-прежнему склоняюсь к этому плану.
— Овладеть ситуацией.
Она кивнула:
— Овладеть ситуацией.
Директор выдвинул ящик письменного стола.
— Я тоже должен кое в чем вам признаться, — сказал он, доставая из ящика цветную фотографию и протягивая Янине.
Она осторожно взяла старый, выцветший снимок за уголки. Видимо, директора снимали лет двадцать назад — он был еще совсем молодой. Его рука лежала на плече молодого чернокожего парня, высокого и широкоплечего, гибкого, мускулистого, с правильными чертами лица, решительными ртом и подбородком. За ними виднелся военный джип.
— Дар-эс-Салам, — пояснил директор. — Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый.
— Не понимаю, сэр.
— Второй человек на снимке — Тобела Мпайипели. Он был моим другом. — Рот маленького зулуса дернулся в улыбке.
По спине Янины Менц пробежал холодок.
— Так вот почему вы приказали задействовать отряд быстрого реагирования!
Директор смотрел в потолок — мысли его блуждали в другом времени. Она терпеливо ждала.
— Этот человек не знает жалости. Специфический тип… Когда он вступил в наши ряды, ему было всего семнадцать. Но его заметили с самого начала. В то время, как остальные проходили общевойсковую подготовку в Танзании и Анголе, его в группе немногих избранных отправили в Советский Союз и ГДР. Сначала в него влюбился КГБ; нам регулярно сообщали о его успехах. Потом его подобрали немцы. Они знали…
— Так вот почему мы не могли найти никаких сведений о нем!
— В нем они нашли воплощение своей мечты. Преданный делу, умный, сильный — в том числе и сильный духом. Вскоре… Он здорово стрелял, ах, как Крошка стрелял…
— Крошка?
Директор усмехнулся:
— Его кличка — сама по себе интересная история. Но главное, его в Европе никто не знал. Он был неизвестной величиной. О нем не было известно ни американцам, ни англичанам, ни даже МОССАДу. Неизвестный чернокожий, «темная лошадка», наемный убийца, которому не терпелось убивать… — Директор с явным усилием заставил себя вернуться в настоящее. Его взгляд сосредоточился на собеседнице. — Потом они перекупили его у нас. Щедро заплатили оружием, взрывчаткой, программами спецподготовки. Оставалась одна небольшая проблема. Он не хотел работать в Европе. Рвался на родину — убивать буров, сражаться с армией Южной Африки. Его ненависть была, так сказать, узконаправленного действия. Его уламывали почти две недели, внушали, что он внесет свой вклад в общее дело, что ЦРУ и МИ-5 миндальничают с бурами, что война против одних есть война против других. Две недели они его уговаривали… и наконец им удалось склонить его на свою сторону.
Янина положила снимок на стол и посмотрела директору в глаза. Так они и сидели молча — смотрели друг на друга, оценивали, выжидали.
— Он напоминает мне Мазибуко, — нарушила молчание Янина Менц.
— Да.
— Это его называли Умзингели?
— Даже я не знаю всего.
Янина встала:
— Нельзя допустить, чтобы он добрался до Лусаки!
Директор кивнул:
— Мпайипели как раз такой человек, который способен вернуть и Джонни, и данные.
— А этого не должно произойти.
— Да, этого не должно произойти.
В комнате повисло молчание. Оба размышляли о возможных последствиях. Наконец директор сказал:
— Я еду домой отдохнуть. Вернусь позже. Охранять меня будут те же люди, что и всегда?
— Да, сэр, та же команда, что и всегда.
Директор устало кивнул:
— Вот и хорошо.
19
Глядя на пухленькую Аллисон Хили, редактор «Кейп таймс» в который раз подумал: если бы она сбросила десять-пятнадцать кило… Она вызывала желание. Интересно, подумал редактор, в чем дело — в ее округлостях или в ее характере. Он чувствовал, что где-то глубоко в ней таится стройная красавица.
— …и больше никто не знает об этом Джонни Клейнтьесе, что дает нам много материала для завтрашней статьи. У меня есть его адрес, и я договорюсь об интервью с его дочерью. А сегодня вечером мы сфотографируем миссис Нзулулвази с мальчиком. Эксклюзивные снимки!
— Правильно, — кивнул редактор, думая: интересно, девственница ли она?
— Но все не так просто, шеф. Я чувствую. И поэтому хочу выступить на радио. Подброшу им лакомые кусочки. Так сказать, положу приманку.
— Но вы ведь не собираетесь выдавать нашего информатора?
— Шеф, я проведу беседу ловко и умно.
— Вы всегда ловкая и умная, Аллисон.
— Это точно, — ответила она, и оба рассмеялись.
— Только не забывайте рекламировать нашу газету. И намекните: те, кто купят завтрашний утренний выпуск, узнают гораздо больше…
Уверенная, непринужденная, Янина Менц села за большой стол.
— Тигр, ты нас слышишь? — спросила она.
Вся комната слышала голос Тигра по громкой связи:
— Слышу.
— Хорошо. Доложи обстановку!
— Прибыла команда «Браво». Мы рассчитываем, что «орикс» вернется в любую минуту, а еще один летит из Блумфонтейна.
Янина Менц уловила в голосе Мазибуко досаду.
— Как там погода, капитан?
— Дождь уже не такой сильный. Летчики сообщили: фронт смещается на восток.
— Спасибо, Тигр. — Она подошла к Винсенту Радебе. — Получены неопровержимые доказательства того, что Тобела Мпайипели был боевиком «Копья нации». К тому же он прошел спецподготовку в странах Восточного блока. Несмотря на то, что нам известно о нем далеко не все, ясно, что он — серьезный противник, Тигр. Не слишком ругай своих ребят.
Ответа не последовало.
— Но самое главное — он не невинный добропорядочный гражданин. — Янина Менц многозначительно посмотрела на Радебе; тот выдержал ее взгляд.
— Он знает, как нужен нам носитель информации, который находится у него, и он не замедлит применить насилие. Он выбрал путь конфронтации. Он опасен и настроен решительно. Надеюсь, мы все всё понимаем.
Подчиненные закивали.
— Кроме того, данные, которыми он располагает, совершенно секретны, что особенно важно для нашего правительства и особенно для нас как для разведывательной службы. Данные настолько секретны, Тигр, что вы имеете право применить любые средства для того, чтобы его остановить. Повторяю. Любые средства!
— Я вас понял, — ответил Тигр Мазибуко.
— Через полчаса прибудет подкрепление с военных баз в Де-Аре, Кимберли и Ян-Кемпдорпе. Необходимо перекрыть ему все пути. В той части страны очень много дорог, и поехать он может по любой. Тигр, ты должен оставаться на связи. Желательно, чтобы ты находился в Кимберли и руководил операцией оттуда. Кроме того, не исключено, что беглец снова попытается с тобой связаться. С учетом его биографии… В общем, нам нужны в высшей степени мобильные и тренированные части. Полиция и военные пусть следят за дорогами. Я попрошу, чтобы всю эскадрилью «ройвалков» перевели в Кимберли, в резерв.
— Как вы уверены насчет Кимберли! — прорвался из эфира голос Мазибуко.
Янина Менц ответила не сразу.
— Мои догадки подкрепляются известными нам сведениями. Он устал, промок, голоден, а ехать быстрее ему не дает дождь. Время подгоняет его, и оно уже на исходе. Кимберли — ближайший населенный пункт по прямой между ним и Ботсваной, а в Ботсване он видит путь к свободе и успеху.
Она заметила, что один из подчиненных Раджива Раджкумара что-то шепчет ему на ухо.
— Что такое, Радж?
— Послушайте, что говорят по радио, мэм. Станция SAFM.
— Вопросы есть? — Она ждала реакции от Радебе и Мазибуко.
— Отбой, — отозвался капитан Мазибуко.
Радебе не отрывал взгляда от мониторов на стене.
— Сделай громче, Радж, — велела Янина Менц.
— …у нас в гостях Аллисон Хили, репортер отдела криминальной хроники кейптаунской газеты, чья статья о большом бедовом байкере-коса появилась в сегодняшнем утреннем выпуске. Рады приветствовать вас, Аллисон.
— Спасибо, Джон, для меня большая честь участвовать в вашей передаче.
— Есть ли у вас какие-нибудь интересные новые сведения о нашем беглом мотоциклисте?
— Да, Джон. Мы располагаем сведениями, которые проливают новый свет на причины поступка мистера Мпайипели. Похоже, он выполняет акт милосердия. Скорее всего, он руководствуется благородными побуждениями.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Джон, боюсь, больше я ничего сказать не могу.
— Аллисон, а как вы получили эту информацию?
— Из близкого к нему источника. Назовем его «любимым человеком».
— Квинн! — еле скрывая гнев, позвала Янина Менц.
— Что, мэм?
— Арестуйте ее!
Квинн ошеломленно посмотрел на свою начальницу.
— Немедленно арестуйте Мириам Нзулулвази!
— Есть, мэм!
— …вы на стороне беглеца?
— Джон, не мое дело вставать на чью-либо сторону, но два обстоятельства меня смущают. По сведениям, полученным из полиции, которая, в свою очередь, получила сигнал от некоей спецслужбы, мы предполагаем, что за всем стоит Президентское разведывательное агентство. Мистер Мпайипели угнал мотоцикл БМВ. Но похоже, это не так. Никто не подавал на него заявление в полицию, уголовное дело не заведено, расследование по факту угона не ведется. Всего пять минут назад я беседовала с владельцем мотосалона. По его словам, мистер Мпайипели оставил записку, в которой заявил, что взял мотоцикл на время и заплатит за пользование им. По-моему, воры и угонщики так не поступают.