В действительности он посмотрел на меня так, что я сразу поняла: он точно знает, что я чувствую.
Потому что чувствовал то же самое.
Через мгновение Тайлер кивнул и, еще раз взглянув на предложение, отложил телефон в сторону. Затем он медленно выдохнул и придвинул свой стул немного ближе к моему.
На следующем вдохе его руки обхватили мое лицо, и все мое тело буквально застыло.
Я не могла дышать. Не могла моргнуть. Не могла ни высвободиться из его объятий, ни прильнуть к нему, хотя желание сделать и то и другое охватило меня в равной мере.
Все, что я могла делать, это сидеть там, напряженно и молчаливо, пока Тайлер Вагнер смотрел мне в глаза, поглаживая большими пальцами мой подбородок.
Он держал меня очень долго, изучая и не говоря ни слова.
Затем Тайлер наклонился так, что его лоб коснулся моего. Из моих губ сорвался дрожащий вдох.
– Ты потрясающая, Жасмин Олсен, – прошептал он, когда его глаза закрылись. Моя грудь была готова разорваться. – Никогда не забывай об этом.
Мое сердце бешено колотилось, отдавая в уши и горло. Оно пульсировало так сильно, что я чувствовала его каждым сантиметром тела. Я все еще не могла вздохнуть полной грудью, даже когда Тайлер приподнял голову и его глаза снова встретились с моими.
А потом входная дверь распахнулась, и вместе с ней поднялся шум.
– …честно говоря, есть очень большая разница между клементином и танжерином, – сказала Морган где-то в фойе. В ответ послышался отчетливый смех ее родителей и неразборчивые слова Оливера.
В тот же момент телефон Тайлера зажужжал на кухонном столе так громко и настойчиво, что устройство зашевелилось, как насекомое.
Имя Азра указывало на то, от кого был звонок, и у меня внутри все сжалось, когда я увидела ее фото. Длинные черные волосы, развевающиеся на ветру где-то у океана, карие глаза, широко раскрытые и игривые, ослепительная улыбка. У нее были такие брови, что я заплатила бы кому угодно, дабы мне сделали похожие. В ней было что-то чувственное, нечто такое, что напоминало жаркую летнюю ночь в чужой стране. А чего только стоили ее загорелые ноги, которые виднелись за разрезом ее длинного ярко-розового платья.
Азра была просто великолепна.
И я бы никогда не хотела с ней встретиться.
Тайлер быстро отпустил меня, как будто только что осознал, что натворил. В то же время имя Джейкоба эхом отозвалось во мне, как будто я тоже сделала что-то не так. Не сказав больше ни слова и даже не взглянув в мою сторону, Тайлер схватил телефон со стойки и тихо ответил:
– Привет, красотка! – После этого он выскользнул на террасу.
Я уставилась на дверь, через которую он вышел, мое сердце бешено колотилось в груди, а его слова покалывали кожу, как крошечные иголочки.
– Джаззи! – крикнула Морган, входя в комнату, вся сияя от улыбки. Она заключила меня в крепкие объятия, покачивая из стороны в сторону. – Я принесла тебе суп из лобстера, который подают в лучшем месте на Кейпе! Как ты себя чувствуешь?
Отстранившись, но все еще держа в объятиях, она оценивающе посмотрела на меня. Я оторвала взгляд от задней двери, чтобы выдавить жалкое подобие улыбки.
Затем, подняв большой палец правой руки, дала ей понять, что все хорошо, хотя на самом деле это было не так.
Морган захлопала в ладоши, снова обняла меня и пустилась рассказывать все подробности своего дня.
Тем временем снаружи послышался отдаленный звук чего-то, плюхнувшегося в бассейн.
Глава 8
Морган была буквально торнадо в человеческом обличье.
Она всегда была такой, с того самого первого дня, когда я встретила ее – так уж случилось, что это был мой первый день в новой школе. Тайлер подошел ко мне первым, наблюдая за мной издалека все утро, а затем спросил, кто я такая, откуда родом и не хочу ли сесть вместе с ним на обеде.
Он видел во мне меня.
Иногда мне снился тот день, причем в слишком ярких подробностях, отчего я просыпалась вся покрытая потом. Во сне я видела Тайлера точно таким, каким он был в тот день – юным, по-мальчишески застенчивым, очаровательным. Видела его первую улыбку, которой он одарил меня, слышала, как впервые заставила его рассмеяться, видела любопытство в его глазах, от которого глубоко в моем животе разгорался огонь и никогда не угасал.
Мы были одни за обеденным столом всего несколько минут, прежде чем подошла его сестра, села рядом со мной и так пристально меня осмотрела, что я нервно рассмеялась и попыталась отстраниться. Но Морган не была застенчивой, совсем нет. Она оглядела меня, одарила улыбкой и сказала:
«Привет! Я Морган Вагнер. Это мой брат Тайлер».
Я даже не успела сказать ей, что мы уже познакомились.
«И мы станем лучшими друзьями».
Она действительно произнесла эти слова – мы станем лучшими друзьями.
И вот так все закрутилось.
С годами я поняла, что именно в этом была вся Морган. Она не принимала решений, основанных на логике, исследованиях или науке, а искренне и непоколебимо верила в чувства. Морган доверяла своей интуиции, когда та говорила чего-то не делать, и доверяла ей еще больше, когда та говорила, наоборот, что-то сделать. Она решала, с кем ей дружить, а с кем нет, за считаные минуты, и этого уже нельзя было изменить.
Вот почему я совсем не удивилась, когда на следующее утро после моего дня отдыха, всего за десять дней до свадьбы, у нас было полностью загруженное расписание, которое в основном состояло из планирования рассадки гостей.
Потому что для Морган это было не так просто, как собрать всю семью вместе, усадить туда группу друзей и убедиться, что бабушка с дедушкой могут видеть танцпол.
Для Морган схема рассадки должна быть гармоничной, создавать настроение, которое сохранялось бы весь вечер, не рискуя перейти черту от идеальной свадьбы к полной катастрофе.
К счастью, я проснулась с почти восстановившимся голосом, который все еще оставался немного хриплым, но звучал лучше, чем накануне. Поэтому я была готова обсудить все причины, по которым кто-то должен или не должен сидеть на том или ином месте.
Или скорее готова задавать вопросы Морган, которая ответит на них и примет собственное решение без моего участия.
– Что насчет Лори и Чака, – предложила я. – Они милые и не такие шумные, как остальные. Мне кажется, они бы могли легко поддерживать беседу с людьми, которых не знают, при этом не отпугнув их.
Морган стучала карандашом по губам, размышляя.
– На самом деле это неплохая идея. – Она вписала их карандашом в таблицу вместе с двоюродными сестрами Оливера, а затем вздохнула. – Итак, что насчет Брэда и Оливии? Они оба очень важная часть группы школьных друзей, но с тех пор, как они расстались… Я не могу посадить их вместе.
– Раздели группу пополам. На одной половине Брэд, на другой Оливия, а затем подсади к ним других.
– Но Оливия закатит скандал из-за того, что не сидит вместе со всеми.
– Малышка, все будут танцевать, – всерьез сказала я, схватив Морган за руку. – Мы с тетей Лаурой позаботимся об этом. Это только на ужин. Она переживет.
Морган неуверенно надула губы.
– Это твоя свадьба, помнишь?
На это она улыбнулась и кивнула, записывая карандашом новые предложения.
– Боже, я скучала по тебе. Клянусь, никто не знает, как успокоить меня и заставить образумиться так, как это делаешь ты.
– И Оливер.
– Да. И он. – Морган улыбнулась.
– Ты такой влюбленный котенок.
– Это так. Иногда я сама себе противна, – призналась она, тепло рассмеявшись. Затем в ее глазах появилось любопытство, и она прикусила губу, наблюдая за мной.
– Как вчера провела время с моим братом?
Я не ожидала этого вопроса и чертовски надеялась, что мое лицо ничего не выдаст. Например, тот факт, что я провела полночи, гадая, что, черт возьми, произошло между нами. Мы не разговаривали семь лет, безостановочно препирались в течение первых нескольких дней моего пребывания здесь, а потом каким-то образом провели день, проявляя… вежливость. Мне понравилось разговаривать с ним и немного узнать о том, кем он стал теперь.
Но потом Тайлер прикоснулся ко мне, обнял и прошептал те же самые слова, которые сказал много лет назад…
И я понятия не имела, что чувствую по этому поводу.
– Все в порядке. – Я пожала плечами. – На самом деле мы не проводили вместе время, скорее просто существовали в одной комнате. Посмотрели несколько фильмов. Работали. Ну и всякое такое, – произнесла я, отмахиваясь. – Ничего особенного.
– Оу, – нахмурилась Морган, понимающе кивнув.
– Что не так?
– Ничего. – Она покачала головой. – Я просто… Ох, неважно. В любом случае, не могу дождаться встречи с Джейкобом! На него так же приятно смотреть вживую, как в социальных сетях и видеочате?
Я усмехнулась, хотя не могла не быть подозрительной из-за резкой смены темы. Тайлер что-то сказал ей?
– Еще более фантастический.
– У его пресса должен быть свой аккаунт в Instagram[5], – Морган вздохнула, подперев подбородок ладонью. – Нет, правда. Я бы подписалась.
– Держу пари, ты бы так и сделала, извращенка. – Я шутливо толкнула ее.
Мы рассмеялись, возвращаясь к насущному вопросу о рассадке гостей, и продолжили наверстывать упущенное, болтая о всяком в перерывах между принятием решений.
Примерно во время обеда я убежала, чтобы записать подкаст, который прошел гладко, и это заставило меня улыбаться от души. Затем я присоединилась к Морган и ее маме за обеденным столом, где мы разложили схему рассадки, как будто это был архитектурный проект особняка. Возможно, лучшим в моей работе было то, что я любила ее, по-настоящему наслаждалась ею всеми фибрами души. И разве не в этом была цель, чтобы зарабатывать на жизнь тем, что тебе очень нравится и вовсе не ощущается как работа?
Однако Морган все еще не была в восторге от схемы рассадки, даже когда мы с ее матерью заставили отложить схему в сторону и дать ей денек настояться, прежде чем снова пересмотрим ее. Морган слегка надулась, когда мы перешли к нашей следующей задаче, которая заключалась в доработке программы церемонии и обеспечении того, чтобы у каждого гостя была комната в трех пляжных домиках. Довольно легкомысленно говорить о «домиках» в таком ключе, потому что они больше походили на особняки на Кейпе, где должна была состояться свадьба.