Группа кивнула, когда ведущий дал им сигнал остановиться после следующей песни, а затем я уже стояла в центре с микрофоном в руке, про себя смеясь над иронией происходящего. Я любила поговорить. Когда передо мной ставили микрофон, я обычно тут же оживлялась. Черт, у меня был свой подкаст, на котором и сделала карьеру, потому что мне очень нравилось разговаривать.
Но я не знала, как удастся пережить эту речь.
Несколько человек тихонько постучали столовыми приборами по бокалам в конце песни, получив воздушный поцелуй от молодоженов, после чего все взгляды обратились на меня.
Я изо всех сил старалась не смотреть в те глаза, которые вызывали у меня самые сильные чувства.
– Всем добрый вечер, – сказала я, улыбаясь, и мне показалось, что другая версия меня сама вышла вперед, чтобы взять микрофон и перенять инициативу. Я стояла прямо и уверенно, отпустив шутку, чтобы начать речь, прежде чем перейти к своей версии истории знакомства Морган и Оливера, рассказывая о долгих ночных телефонных звонках, которые я получала от подруги, рассказывающей о новом парне, с которым она познакомилась на Кейпе.
Девушка, выступавшая с речью в самом центре зала, казалась такой далекой от той версии, что находилась в моем сердце.
– Она заявила мне, когда ехала из той поездки, что собирается выйти замуж за Оливера, – сказала я залу, присоединяясь к волне улыбок, которые распространились по лицам после этих слов. – Понимаю, что это было всего через несколько дней после их знакомства, и любой другой нормальный друг воспринял бы это как шутку. Но я знаю Морган, возможно, лучше, чем кто-либо другой, и если есть то, что я точно знаю о ней, так это то, что она следует своим внутренним инстинктам и как только решение принято, его уже не изменить.
Раздались одобрительные возгласы из толпы.
– Честно говоря, не думаю, что у бедняги был выбор, когда она сказала это вслух.
Все рассмеялись над этим, и Морган наклонилась к Оливеру, который обнял ее за плечи и поцеловал в висок.
Я глубоко вздохнула, улыбаясь молодоженам, и обхватила микрофон обеими руками.
– Ну, шутки в сторону. Я не думаю, что нужно больше, чем просто мимолетный взгляд на этих двоих, чтобы понять, насколько глубока их любовь друг к другу. Это не та любовь, которую мы видим в сказках, фильмах или слышим о ней в наших любимых песнях. – Я помотала головой. – Их любовь – чистая, настоящая, искренняя и неподдельная, от которой немного щемит в груди, когда видишь ее вблизи, потому что эта любовь так чертовски прекрасна, что захватывает дух.
Морган поморщила нос от подступающих слез и повернулась, чтобы поцеловать Оливера, только после этого ее блестящие глаза снова остановились на мне.
– Это та любовь, которая есть у родителей Морган, та любовь, о которой мы все мечтаем, любовь, ради которой ты делаешь все возможное.
Мой голос немного дрогнул после сказанного, и я прочистила горло, ненавидя себя за то, что, когда снова подняла глаза, те сразу же встретились с глазами Тайлера.
И я не могла оторвать их от него.
– Я сама мало что знаю о такой любви, – честно призналась я. – По крайней мере, пока. Но думаю, когда находишь такую любовь, она не требует усилий. Все дается легко, как будто любить этого человека так же естественно, как дышать, и так же необходимо для жизни.
Глаза Тайлера были темными. Он безэмоционально наблюдал за мной, держа в руке стакан скотча. Азра сжала его ладонь и, прильнув к нему, подняла взгляд, пока он не ответил ей нежной, понимающей улыбкой, которая разбила мое сердце на тысячу маленьких осколков.
Мой следующий нервный выдох отдался эхом в микрофоне, и я снова перевела свое внимание на пару со слезами на глазах.
– Оливер, ты выиграл в лотерею, и я знаю, что ты будешь заботиться о моей девочке и любить ее так, как она того заслуживает. И, Морган, – произнесла я, улыбаясь лучшей подруге, – пожалуйста, будь помягче с этим парнем, ладно?
Все рассмеялись, и я подняла свой бокал с шампанским.
– За безграничную любовь и поиск того человека, который дополняет вас, – сказала я. – И за новых мистера и миссис Брэдфорд. Пусть ваш брак будет счастливым, здоровым и прочным. – Я остановилась. – И пусть у вас будет много-много очаровательных малышей, которых я смогу баловать.
– И я тоже! – Мама Морган присоединилась к волне смеха.
Затем все закричали «Ура!», и зал наполнился звоном бокалов и негромкими аплодисментами. Организатор свадьбы взяла микрофон, а Морган и Оливер по очереди заключили меня в теплые объятия.
Затем музыкальная группа ускорила темп и заиграла первую песню из плей-листа, который мы с Тайлером составили. Вечеринка началась.
Как только моя поздравительная речь закончилась, я впервые за вечер смогла вдохнуть полной грудью, обнаружив, что могу расслабиться – пусть и незначительно. Мы с тетей Лаурой вместе пошли к бару, где заказали фруктовый ромовый напиток, названный в честь молодоженов, а затем оказались на танцплощадке с женихом и невестой, давая всем остальным знак присоединиться.
Группа отжигала по полной, и бо2льшую часть вечера стулья пустовали. Все танцевали, даже бабушка с дедушкой Морган и прабабушки и прадедушки Оливера. Тетя Лаура быстро подружилась с мамой Оливера, и когда кто-то принес ветку с пляжа и использовал ее как планку для лимбо[12], эти двое бросили друг другу вызов, заставив всех кататься по песку со смеху. Кажется, даже делались ставки.
В течение вечера было несколько сюрпризов, в том числе Роберт объявил, что его свадебным подарком новоиспеченной паре был первоначальный взнос за дом. Как бы это ни удивило и ни осчастливило невесту, ничто не могло сравниться с тем, когда фургон с пончиками от «Mackie's Donut Truck» остановился на пляже рядом с навесом, где проходила свадьба. Глаза Морган расширились от удивления, и она бросилась на смеющегося Оливера, который кружил ее, крепко прижимая к себе.
– Я же говорил, что разберусь с этим, – произнес он, опуская ее обратно на землю.
– Мой герой.
Они поцеловались, и мое сердце забилось сильнее, а потом я бросилась помогать организатору свадьбы раздавать пончики всем гостям.
Было легко чем-то себя занять. Брала я выпивку в баре, присоединялась к групповому линейному танцу, уточняла у организатора свадьбы, что нужно делать дальше, или держала платье Морган в ванной – я вся погрязла в делах. Все внимание было приковано к жениху и невесте, как и положено.
Что было еще лучше, так это то, что было относительно легко избегать Тайлера и Азру. Каждый раз, когда мы случайно оказывались в одном и том же месте на танцплощадке, я меняла местоположение, присоединяясь к другой группе, или вообще уходила. Если они оба были в баре, меня там не было. Если они веселились с новобрачными, то я находилась рядом с организатором или моей тетей.
У меня более или менее получалось.
На часах почти полночь, толпа постепенно начала рассасываться, вернее, гости постарше начали расходиться.
В баре было меньше народу, танцпол тоже поредел, и молодожены смотрели друг на друга так, словно были готовы убежать с вечеринки и побыть наедине.
Я была практически чиста и не получила ни единого душевного шрама той ночью.
Музыкальная группа объявила последнюю медленную песню, и, хотя у меня получалось занимать себя чем-то последние несколько часов, как раз в тот момент я обнаружила, что совершенно ничем не занята. Делать было нечего, сбежать некуда, бар закрывался, а вечер подходил к завершению.
Можно было обвинять все, что угодно – даже свою теперь уже ненужность в качестве подружки невесты, – в том, я сделала дальше. Но, полагаю, это был обычный мазохизм или желание добровольно истязать себя, которое заставило меня стоять в стороне, когда Тайлер вывел Азру в самую середину танцплощадки. Я наблюдала за тем, как она обхватила руками его шею и положила голову ему на грудь, пока они покачивались под мягкую и нежную версию песни «When A Man Loves A Woman».
Азра была одета в шелковое желтое платье в пол, которое красиво подчеркивало ее смуглую кожу. Ею невозможно было не восхищаться. В тот вечер она собрала на себе далеко не одну пару глаз, и даже сейчас, когда вокруг них танцевали другие пары, Азра каким-то образом находилась в центре внимания.
По крайней мере, это была не я.
Большие руки Тайлера лежали на ее обнаженной спине, пока они оба покачивались из стороны в сторону, прижимаясь друг к другу. Азра наклонилась к нему и крепко обняла. На ее губах, накрашенных темно-красной помадой, играла любящая улыбка. В тот момент, когда руки Тайлера лежали на ее талии и бедрах, она была его центром вселенной.
И все же каким-то образом я тоже почувствовала его прикосновение.
Я прикрыла глаза и ощутила его руки на своей талии, на бедрах и то, как его рот накрыл мои губы. Я чувствовала его вкус, чувствовала слабый аромат одеколона, смешанный с его естественным запахом, который всегда опьянял меня. Я переплела пальцы вместе, представляя, что они в его волосах, что губы Тайлера снова на моей шее, а его тело прижималось к моему, жаждая заявить права.
Я пыталась сдержать эмоции, подступившие к горлу, а затем сделала резкий вдох, когда мои глаза внезапно открылись.
Пристальный взгляд Тайлера был прикован ко мне.
То, что я ощутила в тот момент, было необъяснимо. Его темные глаза наблюдали за мной с другого конца зала. Его руки обнимали другую женщину, но взгляд задержался на мне, и каждую каплю силы, которую мне удалось собрать в тот вечер, мигом сдуло, как листья по ветру.
Я больше не могла это выносить.
Это было слишком душераздирающе, слишком болезненно для души, чтобы подвергать себя пытке любить Тайлера, зная, что он никогда не будет со мной.
Я почувствовала, как моя нижняя губа задрожала от переполняющих эмоций, которые я едва могла сдерживать. Я отвернулась от Тайлера, прикрыв рот рукой, и стала искать глазами молодоженов, чтобы пожелать им спокойной ночи. Но после быстрого поиска я увидела, что они уже ушли, и это был призыв к тому, чтобы убраться отсюда к черту.