нас?
Но момент казался очень даже реальным, и я кивнула, все понимая, даже если мне это было ненавистно.
Не говоря больше ни слова, я открыла дверцу и подняла с пола свою сумочку. В следующую секунду, обойдя машину, я вытащила свой чемодан вместе со спортивной сумкой.
Тайлер не вышел, чтобы помочь мне, и я даже не смотрела на него.
Знала, что никогда больше этого не сделаю.
Но я решила оставить все в той машине, показав всю тоску, которая пронзала мое сердце, бьющееся только для него.
Поэтому, когда самолет оторвался от взлетно-посадочной полосы, а затем постепенно уносил меня на запад, я больше не роняла ни слезинки.
Я улыбнулась тому, что у нас было.
И пообещала себе отпустить то, чего у нас никогда не будет.
Глава 20
Две недели спустя
Я. И вот чего, я думаю, не хватает многим людям, Тара, так это того, что мы тратим очень много времени, пытаясь быть такими, какими, по нашему мнению, нас хотят видеть все остальные, что мы перестаем спрашивать себя, чего на самом деле желаем мы. Кем хотим быть? Какие увлечения и хобби нам на самом деле нравятся? Что для нас самое важное в жизни?
Тара. Именно. А потом, когда нам уже под тридцать или около того, мы оглядываемся на жизнь, которую построили, и практически чувствуем себя… зрителями? Больше ими, чем людьми, проживающими ее. Мы думаем: «Подождите… кто я такой? Почему я всегда отдаю предпочтение тому, чтобы напиться до потери сознания за поздним завтраком, а не походу в горы или чему-то более продуктивному?» (Смеется.)
Я. Итак, что ты можешь посоветовать любому из наших слушателей, кто хочет внести изменения в свою жизнь, кто хочет, так скажем, проснуться и взять жизнь в свои руки?
Тара (вздыхает). Что ж, думаю, есть много способов добиться этого, но подскажу, с чего начать. Первый шаг, на мой взгляд, – это сесть с лупой и по-настоящему изучить свою жизнь. Каков ваш распорядок дня? Чем занимаетесь для удовольствия? Чем зарабатываете на жизнь и как вы себя при этом чувствуете? Затем, как только все это будет записано, просто выделите то, что вам нравится и что заставляет чувствовать себя хорошо, отбросив при этом все ненужное и не доставляющее комфорта.
Я. В моем списке пункт на покупки в Instagram[13] в два часа ночи я бы точно оставила невыделенным. (Смеется.)
Тара. А я бы не подпитывала мои токсичные дружеские отношения.
Я (присвистывает). А это тема уже для другого подкаста.
Тара. Правда? Но серьезно, я думаю, если мы все будем делать это, просто время от времени проверять, из чего состоит наша жизнь, мы сможем по-настоящему оценить, что для нас важно, и начать постепенно отходить от того, что не имеет значения. Сосредоточьтесь на формировании привычек, которые поддерживают то, кем вы хотите быть, а не на том, кем были раньше, кем себя считаете сейчас или кем, по вашему мнению, другие хотят вас видеть.
Я. Ну, я не думаю, что можно бы закончить на более приятной ноте, чем эта. Спасибо, что присоединилась к нам сегодня, Тара. Было очень приятно поговорить с тобой.
Тара. Нет, это мне очень приятно было присутствовать здесь.
Я. Итак, прежде чем уйдешь, не могла бы ты сказать всем слушающим, где они могут тебя найти, если захотят подписаться и узнать получше?
Тара. Конечно! Instagram – моя основная соцсеть, и вы можете найти меня там…
Я остановила свою программу для редактирования, стрелка отметила место остановки, когда я сняла наушники и провела руками по лицу. Было около половины шестого утра – для большинства людей это слишком раннее время, чтобы вставать, не говоря уже о том, чтобы редактировать подкаст.
Но это стало нормой с тех пор, как я вернулась в Окленд.
Сон был скорее мимолетной вещью и обычно настигал меня между полуночью и тремя-четырьмя часами утра, а затем снова где-то ближе к вечеру я поддавалась двухчасовому сну. В основном я бодрствовала – мои шестеренки в голове крутились, разум лихорадочно строил планы на будущее, тело ныло, требуя, чтобы я наконец перестала думать.
Каждая клеточка тела и фибра души, из которых состояло мое существо, отчаянно нуждались в рутине, в чем-то, над чем можно работать, чтобы отвлечься.
Чтобы исцелиться.
И я старалась. На самом деле старалась. Позволила себе всего четыре дня бездельничать, находясь в режиме полной жалости к себе, прежде чем выбралась из своей темной спальни и снова начала становиться человеком. Я записывала подкаст, редактировала, планировала, работала над маркетингом в социальных сетях и челленджем заботы о себе, чтобы привлечь больше подписчиков и слушателей. Кроме этого записалась к другим подкастерам и даже начала снимать мини-серию видеороликов, в которых помогала начинающим подкастерам понять, с чего начать и как воплотить их идеи в жизнь.
Если бы я сказала, что полностью избегала мыслей о Тайлере, это было бы ложью. В некоторые дни я делала все возможное, чтобы занять свой разум, но в другие поддавалась каждой мысли и воспоминанию, которые он вызывал во мне. Иногда, закрывая глаза, я четко видела каждую его черту, пока не начинало казаться, что он стоит в комнате рядом со мной. В какие-то дни я пересматривала наши старые фотографии, перечитывала старые записки, которые мы передавали в школе, или текстовые сообщения за несколько недель до свадьбы. В них он в основном передавал мне поручения Морган, или же я просто спрашивала его, где он находится и не поможет ли мне сейчас.
В лучшие дни, когда я работала над любой мелочью, чтобы занять себя, воспоминания о нем ощущались как что-то мягкое и теплое. Я еще не дошла до того, чтобы встретиться с друзьями, но приближалась к этому и находилась в постоянном контакте с Морган, у которой все еще продолжался медовый месяц. Она каждый день присылала мне фотографии и отчитывалась о том, что произошло за день. Я приятно удивила ее клубникой в шоколаде и массажем для пар на ее день рождения, любезно предоставленных местом, в котором они остановились. Ее восторженные возгласы по телефону помогли мне почувствовать себя хотя бы немного нормально с тех пор, как я уехала из Бриджчестера.
Я питалась относительно здоровой пищей, если не считать упаковки «Орео», которые иногда съедала, чувствуя жалость к себе.
И я вернулась к своей повседневной рутине, а именно бегу.
Проверив время на часах, я решила, что именно этим и займусь дальше, поскольку мой редакторский мозг, кажется, свихнулся. Еще раз проведя руками по лицу, я встала, и моя спина протестующе заныла из-за неудобной позы за ноутбуком. Я потянулась, переоделась в шорты для бега и майку, зашнуровала кроссовки и вытащила себя из квартиры на улицу, которая вела к озеру Мерритт.
Это было озеро с соленой водой, расположенное в центре города, и я выбирала расположение своей квартиры исключительно исходя из того, сколько времени мне потребуется, чтобы добраться туда. Безусловно, это был мой любимый маршрут для бега в городе. Он представлял собой легкую дистанцию в пять с половиной километров, которую я могла спокойно пробежать. И чем ближе я подбегала к озеру, увеличивая темп, тем мне становилось легче.
Когда мои кроссовки ступили на специальную беговую дорожку, берущую озеро в кольцо, я нашла свой комфортный темп между трусцой и бегом, который могла выдержать долгое время. У меня было предчувствие, что это будет одно из тех утр, когда захочется провести не один час в занятии спортом.
Было еще слишком рано для того, чтобы в парке стало многолюдно, учитывая, что солнце только что поднялось над горизонтом. Но все-таки было несколько бегунов, которые кивнули мне, желая доброго утра. Кажется, все мы понимали, что были одними из немногих безумцев, у кого хватило сил встать с постели и надеть кроссовки с утра пораньше. Само озеро тоже было пустым, не было видно ни одной доски или каяка, хотя я знала, что они появятся позже. И ожерелье огней, которые висели между фонарными столбами, было основным источником света, потому что солнце еще поднялось недостаточно высоко.
Это было как раз подходящее настроение для меня, чтобы окунуться во вселенную, которую я находила только во время бега.
Вдох. Выдох.
Мое дыхание выровнялось, готовясь к маршруту.
Стук. Стук. Стук.
Ритмичное постукивание моих кроссовок по асфальту было таким знакомым и желанным.
Тук. Тук.
Мое сердцебиение отдавалось эхом в груди и в ушах – его ритм был быстрым, но не затрудненным.
В этом и была прелесть бега – он оставался неизменным. Где бы я ни находилась, какие виды бы меня ни окружали, была я напряжена или счастлива, стояла солнечная или дождливая погода, бег был со мной всегда. Он настолько знаком, как давний друг или старая любовь. Я знала, чего ожидать, когда отправлялась на пробежку. Не было никаких сюрпризов, ничего, что могло бы сбить меня с толку.
Были только я, дорожка для бега и мои кроссовки.
Это успокаивало мой разум, мое тело оживало, а душа насыщалась.
Именно в тот самый момент, когда пробегала под перголой[14], исполненной в архитектурном стиле Испанской миссии, украшавшей озеро, я и обнаружила Тайлера Вагнера, стоящего в ее центре.
Мое сердце тут же остановилось, а ноги замерли на месте, когда я моргала снова и снова, задаваясь вопросом, был Тайлер миражом или сном. Но каждый раз, когда я вновь открывала глаза, он находился там, стоял в центре под большим овальным навесом, засунув руки в карманы своих широких брюк ржавого цвета. Белое поло облегало его так же, как и все рубашки, волосы были растрепанными, глаза темными, полуприкрытыми и устремленными на меня.
Мы стояли только вдвоем под навесом, озеро все еще было безлюдным, а солнце постепенно поднималось выше. Мое сердце громко стучало в груди, и я сглотнула, как только состояние шока прошло. Каким-то образом я нашла в себе смелость сделать три осторожных, размеренных шага по направлению к нему.