– Я понимаю.
Они прошли мимо живой изгороди. Гравий приятно хрустел под ногами. Клэй прошел дальше, чем необходимо, – живая изгородь скроет их от детей – потому что чувствовал, что это было уважительно.
– Знаете, я не стал бы курить в доме.
– Это причина, по которой мы просим залог.
Им вполне везло с арендаторами. Разбитый бокал, разболтавшаяся дверная ручка, пропавшая мыльница, которую Рут заменила большой морской раковиной.
– Аманда рассказала вам, что видела? Новостные уведомления. – Они его не беспокоили, не считая того, что было тарабарщиной. Он беспокоился о технологиях больше, чем о нации.
Д. Х. кивнул.
– Знаете, чем я зарабатываю на жизнь? Управляю деньгами. И знаете, что нужно для этой работы? Информация. И все. Ну и деньги. Но все-таки информация. Нельзя сделать выбор, нельзя оценить риски, если чего-то не знаешь.
Но Клэй хотел быть тем самым. Клэй хотел всех успокоить. Клэй был достаточно эгоистичен.
– Я съезжу в город. Это единственный вариант.
– Подозреваю, что это терроризм. Но меня пугает не это. Террористы – тупые лопухи. Поэтому и удается убедить их сжечь себя во имя бога. Они марионетки. Но вот что будет дальше? – Д. Х. когда-то верил в институты американской жизни, но теперь веры у него поубавилось. – Допустим, что-то происходит в Нью-Йорке. Думаете, этот наш президент поступит правильно в этом случае? – Такого рода вещи раньше звучали как паранойя, но теперь это был простой прагматизм.
– Что ж, я собираюсь разобраться в этом. – Клэй гордился собой. Его грудь раздулась от какого-то инстинкта примата.
– Мой подрядчик живет всего в нескольких милях вниз по дороге. Он хороший человек. Я доверяю ему. Мы могли бы отправиться туда. – Д. Х., скорее, думал вслух.
Клэя расслабил никотин.
– Думаю, здесь мы в безопасности.
Д. Х. был менее уверен.
– Похоже на то. В данный момент.
– Не думаю, что стоит беспокоить вашего друга. Я собираюсь съездить в город. Купить газету. Найти того, кто знает больше, чем мы.
– Я бы сказал, что присоединюсь к вам, но не уверен, что Рут одобрит.
Он был прирожденным переговорщиком. Он не хотел никуда ехать.
– Оставайтесь здесь. – На каком-то уровне Клэй думал о своем отце. – Бывают такие виды аренды, когда домовладельцы остаются в доме. Хозяева. Это действительно не так уж и странно. – Он беспокоился о том, чтобы они больше не вели машину. Он думал, что это было порядочно с его стороны. Он хотел, чтобы его воспринимали хорошим.
Д. Х. снова посмотрел на небо.
– Похоже, будет хороший денек. Уже очень жарко. – Становясь старше, ты учишься знать такие вещи наверняка, словно каким-то образом синхронизируешься с тайными ритмами природы: будто Д. Х. провел всю жизнь на рыболовном траулере, а не в небоскребе в Мидтауне. Может, он немного поплавает.
Клэй тоже поднял глаза. Желтый переходил в синий. Он думал, что пойдет дождь, но теперь ощущалось лето. Как они ошибались!
16
ОН НАЖАЛ НА КНОПКУ ДВАЖДЫ, ЧТОБЫ ОПУСТИТЬ ВСЕ ЧЕТЫРЕ СТЕКЛА ОДНОВРЕМЕННО. Клэй оценил эту особенность, достижение мозгового штурма какого-то особенно проницательного инженера, который понял, что в жаркий день первое, чего хочется, – это воздуха. Однако было и нечто похожее на удовольствие в тесном сухом жаре машины, в пылинках, в том, что можно было почти почувствовать запах солнечного света. Колеса на гравии издавали особенный шум, потом звук стал чище и плавно перешел на асфальт. Он вел машину медленно, беспечно, чтобы почувствовать себя более смелым. Кроме того, он полагал, что чем дольше эти люди оставались в доме, тем больше прав он имел на тысячу долларов.
На поле что-то выращивали, но Клэй понятия не имел, что именно. Соя – это то же самое, что эдамаме, или что-то другое, и для чего ее можно использовать? Он медленно проехал мимо маленькой палатки, в которой продавались яйца. Дорога была второстепенной, еще узкой, не совсем реальной; он ждал, когда очнется навигатор, но разве вчера утром он не нашел путь к берегу сам? Клэй знал, что делает.
Кто-то однажды сказал ему, что считается, будто курение успокаивает людей, потому что по сути это глубокое дыхание. Обочины не было, поэтому он просто остановился на дороге, выключил двигатель, отжал кнопку, чтобы вернуть окна обратно в совершенном синхронном движении. Он стоял в десяти футах от машины, потому что не хотел, чтобы ее пропитал запах дыма.
Он ощутил знакомый чистый прилив насыщения. Почти обморок. Ему не на что было опереться, поэтому он просто вытянулся вверх и посмотрел на мир, который был тих. У него возникла мимолетная жажда прозрачности холодной кока-колы, чтобы стряхнуть смутное похмелье. Вот что он сделает. Он проедет по этой дороге, свернет на главную, пройдет все повороты и окажется на крестообразном перекрестке, и вместо того, чтобы поехать направо, в сторону моря, поедет налево, в сторону города. Заправка, публичная библиотека, барахолка, кафе-мороженое, мотель, а дальше по дороге – один из тех угнетающе низких торговых комплексов с продуктовым магазином, аптекой, химчисткой и сетевым магазином сэндвичей, аккуратно выстроенный перед автостоянкой, такой большой, что она никогда не заполнялась. Вот куда он отправится в поисках знаний: не в библиотеку, а в место, где продают вещи. Кока-колу можно достать практически где угодно.
Клэй посмотрел на свой телефон. Привычка была сильна. Телефон ничего ему не сказал. Он уронил сигарету и наступил на нее, затем залез обратно в машину. Мозг – это чудо. Можно вести машину, совершенно не думая о вождении. Конечно, знакомые маршруты, повседневная рутина: завести машину, найти шоссе, маневрировать через полосы движения, выбрать привычный съезд, проскользнуть до остановки на красный свет, двинуться вперед на зеленом – и слушать, не совсем слыша, как повторяются главные новости на радио NPR, или думать о какой-нибудь обиде в офисе, или вспоминать постановку «Пиратов Пензанса»[24], которую видел летом между шестым и седьмым классами. Вождение было механическим. Ты просто вел машину.
На самом деле Клэй не думал о постановке «Пиратов Пензанса», которую видел летом между шестым и седьмым классами, хотя он и запомнил то лето как золотой, временный сезон, в котором он все еще был любимым ребенком своей матери. Но должно быть, он все же о чем-то думал, потому что в какой-то момент повернул и проехал какое-то расстояние – он считал, что расстояние и объем на глаз оценить невозможно – и осознал, что хотя он определенно был на дороге: более серьезной, двухполосной дороге, такой дороге, которую узнает и назовет навигатор – он не мог быть уверен, полностью уверен, что это та самая дорога, которая была ему нужна. Конечно же, в блокноте Аманды были записаны инструкции, но блокнот Аманды был дома, в сумочке Аманды от Vuitton. Во всяком случае, способность проложить маршрут к одному пункту назначения, а потом просто повернуть обратно было устаревшим искусством. Как опускать стекла машины с помощью крутящейся ручки. Человеческий прогресс. Клэй потерялся.
Все было очень зеленым. Зацепиться было не за что. Деревья. Поле. Проблеск крыши и обещание какой-то постройки, но он не мог понять, был ли это сарай или дом. Дорога свернула, а потом он оказался где-то еще: там было еще одно поле, еще деревья и еще один кусок крыши сарая или дома, и Клэй подумал о тех старых мультфильмах, которые закольцовывали фон, чтобы создать иллюзию движения. Невозможно было решить, что разумнее – остановить машину и отступить или продвигаться вперед, как если бы он понимал, куда едет.
Он даже не знал, как долго едет, и узнает ли поворот обратно на дорогу, которая вела к гравийной дорожке до дома, где ждала его семья. Он не знал, была ли эта дорога обозначена знаком и что на нем говорилось. Может быть, ему следовало обратить на это более пристальное внимание, возможно, ему следовало воспринять это дело более серьезно.
Звук ветра и его ощущение на лице отвлекали. Клэй немного замедлил машину и поднял стекла, затем стал нажимать на центральную панель, пока не ожил кондиционер. Он продолжал ехать прямо, но это было не совсем правильно, так как дорога петляла и извивалась, и возможно, он сделал полный круг, и поэтому деревья и случайные постройки выглядели такими знакомыми: это были те же самые деревья и постройки. Он нашел кусок жевательной резинки и положил ее в рот. Ладно.
Других машин не было, и он не знал, странно это или нет. Во всяком случае, дорога была без знаков остановки. Местные планировщики доверяли жителям. Он притормозил на пыльной обочине, развернул машину и двинулся в том направлении, откуда приехал. Теперь ничто не выглядело знакомым, хотя он только что тут проезжал. Все было вывернуто задом наперед, и он заметил кое-что на левой стороне дороги, чего не замечал, когда ехал по правой стороне: самодельную вывеску с надписью «Фермы МакКиннон», одинокую лошадь, стоявшую в поле, останки сгоревшего здания. Он поехал дальше, а затем притормозил, потому что почувствовал, что должен быть недалеко от поворота обратно к дому. Но он туда не свернет, он поедет в противоположном направлении, где его ждет город.
Справа от него была дорога, и когда он проезжал мимо, он повернулся, чтобы бросить на нее взгляд, но это была не та дорога, что вела к дому. На той дороге стояла маленькая раскрашенная палатка, в которой можно было купить дюжину яиц за пять долларов. Он ускорился и поехал дальше. Еще один поворот, но опять же без разрисованной палатки. Затем он задумался, не поворачивал ли дважды, чтобы добраться до дороги, на которой оказался сейчас, и поискал ориентир, которого не было. Клэй достал телефон, хотя знал, что нельзя смотреть в телефон за рулем, и удивился, что тот не работал. Потом он вспомнил, что, конечно же, телефон не работал и что в этом и была его настоящая цель, а не в ледяной коле. Он уехал, чтобы показать всем, что он мужчина и у него все под контролем, а теперь он заблудился и чувствовал себя смешным.