Магура слушал и решал, спешить на телеграф, чтоб передать в губ-чека то, что не удалось минувшей ночью, или искать иной способ связаться с Царицыном? «Можно встретиться с командиром чоновцев, он придумает, как дать знать в город о встрече атаманов, поднимет своих в ружье, но пока доберусь до станицы, Червонный с Одноруким договорятся и разъедутся, ищи-свищи их потом».
– Уходить вам надо, и поскорее, – повторил Григорий.
– Совет не для меня, – не согласился чекист. – Лучше поменяемся местами – ты аллюром скачешь в станицу с моей запиской, я возвращаюсь в Чир.
Решение чекиста парню пришлось не по душе.
– В самый огонь на погибель пойдете.
– Рано хоронишь. Еще поживу. Выполнишь поручение, считай, рассчитался с бандитами за сестру.
Магура обнял парня и зашагал к спящему хутору.
Ф. Э. Дзержинский:
Являясь органом пролетарской борьбы, они (Чрезвычайные комиссии. – Ю. М.) должны проявить максимум революционной энергии и политической зрелости, беспощадно сметать с пути все то, что мешает пролетариату в его творческой работе.
Хуторяне видели предутренние сны. Одним снились дети, родственники, встречи с друзьями, застолья, другим – нечто страшное, заставляющее ворочаться с боку на бок, покрываться потом.
Спали в хлевах, сараях, птичниках бессловесные кормильцы казаков – коровы, бычки, гуси, куры, поросята, козы. В обволакивающей округу тишине слышалось лишь поскрипывание колодезного журавля.
К дому Афонихи Магура крался, опасаясь разбудить дворового пса. На крыльце с опозданием вспомнил, что самогонщица не держит собаки, которая отпугивала бы приходящих в любое время суток жаждущих принять на грудь покупателей. Дверь куреня оказалась незапертой.
В сенях чекист поднялся на чердак, зовущийся подловкой. Под неостывшей за ночь крышей было душно, настоянный на запахе сохнущих яблок воздух кружил голову.
Осмотреться удалось после рассвета. Вокруг Магуры на рассыпанной шелухе проса стояли бутылки, кринки, бочонок. В небольшое оконце с трудом проникал свежий воздух.
Чтобы не выдать хозяйке своего присутствия, Магура не шевелился. «Удачно, что бабка не поднимается забрать посуду для разлива самогона».
Царящая духота заставила стянуть с себя рубашку. «Лучшего места для совещания атаманов не отыскать – дом на отшибе, беседовать можно в спокойной обстановке, не спешить с решением вопросов об объединении отрядов». Горячий воздух вызывал обильный пот, клонило ко сну. Из полудремы вывели конское ржание, скрип ворот, голоса.
– Милости прошу, гости дорогие! Уж заждалась, ожидаючи. Умойтесь с дороги, чай, упарились в пути. А опосле отведайте с устатку мой взвар: в округе все его хвалят не нахвалят. С ног сбивает, хотя и пьется легко. Но вы, как погляжу, с виду крепкие, устоите на своих двоих. Отзавтракать не желаете? – Позже накроешь стол.
– Так ить не повредит опрокинуть чарку. Вы, Хведор Кузьмич, знаете мое питье, не раз угощались. Иль, может, кваску желаете? Из подпола он, холодненький. – Не до угощений, завершим дело – и поедим, и попьем.
В голос Нетребина и Афонихи втесался третий, незнакомый чекисту.
– Когда прибудет атаман?
– Задерживается.
– Для кадрового военного это весьма странно, плохой пример для подчиненных. Живете, как он, под псевдо?
– Никак нет, сохранил отцовскую фамилию.
– Давно обосновались в Чиру?
– Здесь малая часть отряда, основная базируется в других населенных пунктах. В случае необходимости соберем довольно быстро.
– Каким образом при отсутствии телефонной связи?
– Имеем посыльных на конях.
– Почему прибыли без охраны?
– Опасаться нечего, к тому же всадники привлекут нежелательное внимание. Червонный заставляет себя ждать.
– Вы прибыли раньше назначенного срока.
– Что атаман собирается предложить? Слить воедино отряды, идти в Крым к барону или за Урал к Унгерну?[38]
– Червонный сам доложит о планах.
– В каком он звании?
– Атаман, как и вы.
– А в прошлом?
– Штабс-капитан, служил в контрразведке Врангеля, по неизвестной мне причине не отступил с армией.
– Как величать?
– Эрлих Сигизмунд Ростиславович.
Магура невольно привстал. Из затмившего туманом прошлого стала проявляться третья ночь революции в Петрограде, особняк в аристократическом районе, медная табличка на двери квартиры, где хранились полотно Веласкеса, ряд картин…
Беседа в доме продолжалась. Нетребин коротко изложил тактику своего отряда:
– Имея ограниченное число бойцов, прилагаем усилия для увеличения отряда, его вооружения, иначе будет сложно противостоять советской власти, которая, следует признать, крепнет. До проведения крупных операций совершаем стычки с чоновцами, держим их в страхе, ведем агитацию за неподчинение указам центра, расправляемся с комбедовцами. Ничуть не переоцениваем собственные силы, советская власть уже не та, какой была в восемнадцатом, девятнадцатом, твердо встала на ноги, завоевывает авторитет.
– Только не у вольнолюбивых казаков.
– К великому сожалению, не дождемся начала восстаний в других регионах. А это привело бы к свержению клики Ульянова-Ленина с его заговорщиками, подло свергнувшими Временное правительство, отправившими в ссылку и убившими царя с семьей.
– Преждевременно начинать дискуссию на политические темы, важны насущные проблемы. Так где ваш атаман?
– Сам удивляюсь, что заставило задержаться. Отличается пунктуальностью, точностью во всем…
Нетребин не договорил, за окнами пронеслась тачанка, проскакали всадники, раздались одиночные выстрелы.
Магура спрыгнул в сени, вбежал в горницу, где за столом сидел человек с непропорционально большой головой, пустой рукав гимнастерки был заправлен за пояс. У окна замер Нетребин.
– Руки в гору, иначе стреляю!
Чекист передернул затвор карабина.
Появление отправленного на расстрел ошарашило, лишило дара речи вначале Нетребина, затем Однорукого. Первый скривился как от зубной боли, но выполнил приказ, то же самое сделал главарь банды.
– Выходите!
Магура отобрал у задержанных оружие, во дворе поставил у саманной стены. Следовало связать пленных, но искать вожжи, веревку, при этом оставлять двоих без присмотра не следовало. «Если попытаются оказать сопротивление, придется стрелять не на поражение, а по ногам».
Вспомнилось напутствие Менжинского[39]: «Разведчик кончается, когда начинает палить из револьвера, бегать по крышам».
Как долго придется держать двоих под прицелом, Магура не знал, решил отвести в конюшню, как во двор вбежал Григорий.
– Чоновцев привел, как приказали! Хутор врасплох взяли, никто из бандюг не сбежал!
«Хорошо, если удалось захватить и Червонного, точнее, Эрлиха», – помечтал чекист.
Телефонограмма
Царицын. Губчека. Шалагину
В результате операции захвачены 106 бандитов, убито 4, с нашей стороны потерь нет. Среди пленных и убитых Червонный не обнаружен.
Часть шестаяТайна подлежит разглашению
Из личного дела Н. С. Магуры:
1920 г., сентябрь, доставлял в банк г. Казани конфискованные у бандформирования ювелирные изделия из драгметалла, монеты дореволюционной чеканки.
Председатель Царицынской губчека углубился в чтение протокола допроса Прова Кузьмича Милютенко, 1881 года рождения, мещанина, уроженца Камышина.
Вопрос. Зачем приходили к гр. Верба?
Ответ. С Анютой я давнишний приятель, вроде полюбовника.
Вопрос. Верба показала, что прежде привозили награбленное для сбыта, увозили в отряд боеприпасы, сахар, чай. Чья записка обнаружена под стелькой вашего ботинка?
Ответ. Обувку купил с рук, чьи ботинки, того и писулька.
Вопрос. О каком «воскрешении мощей» говорится в записке?
Ответ. Лишь один Господь сподобился воскреснуть, про него, видно, речь.
Вопрос. Ревтрибунал рассмотрит ваше дело. За участие в кровавых делах отряда, он же банда, убийствах в х. Венцы комсомольца Агапова, в х. Артановский предсельсовета, антисоветскую агитацию в препятствии хлебозаготовки, мобилизации молодежи в Красную Армию получите высшую меру.
Ответ. К убийствам непричастен, агитировать не мог по причине малограмотности.
Вопрос. Глупо открещиваться от того, что доказано свидетелями, той же гр. Верба, раньше вас арестованными членами банды. С каким заданием присланы в Царицын и кем? Записка не подписана, по всему, писана Червонным, он же Эрлих Сигизмунд. Гр. Верба назвала вас связным, которому приказано забрать наворованные ценности, поклялась, что их у нее не было, спрятаны в ином, известном вам, месте.
Ответ. Врет без зазрения совести. Убить ее мало за то, что подсунула в отряд чекиста, по ее вине отряд приказал долго жить.
Вопрос. На очной ставке станет ясно, кто врет.
Ответ. Коль выложу все без утайки, все равно поставите к стенке?
Вопрос. Трибунал учтет признание.
Ответ. Записывайте. Червонный приказал узнать, не скурвилась ли Верба, цела ли ее хата, и отнести записку отцу Кириллу, который на кладбище мертвяков отпевает. Имею строгий наказ забрать у попа «мощи», передать Червонному.
Вопрос. Что из себя представляют «мощи», как должны их передать?
Ответ. «Мощами» зовем золотишко, какое атаман у батюшки хранит. А передал бы проще простого – из рук в руки, Червонный должен сам меня найти.
Шалагин вернул протокол в скоросшиватель, вышел из кабинета и в коридоре увидел Магуру.
– Легок на помине, подумал о тебе, а ты тут как тут. Зайди, проштудируй допрос Милютенко, чтоб при встрече с попом тот не догадался, что заменяешь арестованного.