1. Гр. Эрлих приказал хранить посылки.
2. Где находится хозяин конфискованных ценностей, ответить затрудняется.
За окнами кабинета предчека протяжно прокричал верблюд, которого с другими двугорбыми сородичами пригнали из Калмыкии для обмена на пшеницу, но обладатели зерна тщательно прятали его, опасаясь конфискации, ареста за спекуляцию. Хлеб в городе, как и по всему Нижнему Поволжью, стал цениться на вес золота. Продотряды[40] с трудом выполняли план продразверстки[41], чтобы накормить голодающих не только в уезде, но и в центре, новой столице.
Шум за окнами не мешал, Шалагин привык к голосам, крикам, гудкам. Когда кончил смолить папиросу, спросил Магуру:
– Говоришь, нет сил отлеживать бока, пить микстуру? И все же не помешало бы подлечиться, не нарушать дисциплину, не сбегать из госпиталя. – Рана скоро зарубцуется, – пообещал чекист.
– Это когда? Через неделю, месяц? Признаюсь, собирался сам просить досрочно выписать. Раз побывал в банде, воскресил «мощи», имеешь полное право завершить операцию, – предчека достал из несгораемого шкафа знакомый Магуре ящичек, высыпал на стол обручальные кольца, часы с брелоками, бусы, золотые монеты с профилем Николая II, колье. – Прикинули на глаз и решили, что это на довольно крупную сумму. Оставлять у меня нет резона. Решено отправить в Саратовский банк, чтоб пустили в дело, приобрели в других странах продукты, которые важны и для армии, и для трудового народа. Капиталисты падки на золото, драгоценные камни, за них пришлют то, в чем крайне нуждаемся. Понимаю, что после ранения заслужил отдых, но отложим отпуск до лучших времен. Поплывешь с конфискованным в Верховье, путешествие пойдет на пользу, за время пути подлечишь рану. – Надо Эрлиха ловить, а не на пароходе прохлаждаться, – посетовал Магура. – Враг на свободе, а я изволь бездельничать? Эрлих может формировать новый отряд, вряд ли смирился с потерей награбленного.
– Налет на губчека не устроит, знает, что это равносильно самоубийству. Эрлих авантюрист, непредсказуем, но не забывает об осторожности, не сунет голову в огонь. От отчаяния, потери всего, что хранил на кладбище, совершит какой-либо фортель, поэтому и посылаем именно тебя с конфискованным. Побывал в разных переделках, новая не испугает, не удивит. К тому же имел удовольствие беседовать с Эрлихом, можешь узнать, если не в лицо, то по голосу. Подпишешь акт о приемке и спеши на пристань. Чтоб в плавании не скучал, даем в помощники Сергея Горелова. Не гляди, что молод, недавно окончил гимназию, вполне боевой, революции верен и сердцем, и душой.
Акт
Мы, нижеподписавшиеся, составили настоящую опись конфискованного у разгромленной банды: 1. Часы различных марок, золотые, с цепочками – 18 шт. 2. Монеты старой чеканки, каждая номиналом в червонец – 82 шт. 3. Кольца с камнями – 46 шт. 4. Обручальные кольца – 28 шт. 5. Золотые пластины с окладов икон – 5 шт. 6. Деньги в бумажных купюрах на сумму 2 млн 450 тыс.
Сергей Горелов скучал. Сидел как в воду опущенный в коридоре, позевывал в кулак. Завидовал всем, кто в эти часы участвует в облаве, с риском для жизни захватывает вооруженную до зубов банду, ловит контриков, сталкивается с заядлыми врагами, а не печатает на пишущей машинке одним пальцем справки, не подшивает документы следствий.
В губчека Горелов попал по рекомендации горкома комсомола после окончания девятилетки. Пришел в РКМ с просьбой помочь устроиться на работу и услышал предложение работать в ЧК, поучаствовать в борьбе со спекуляцией, преступлениями по должности, воровством, бандитизмом. Несказанно обрадовался, чуть не пустился в пляс, предвкушая приключения, какие не снились всемирно известным сыщикам Шерлоку Холмсу, Нату Пинкертону, Нику Картеру, Антону Кречету. Но в губчека мечты рухнули, первыми заданиями оказались мытье окон, чистка в столовой картошки, подшивание в канцелярии бумаг.
Сергей погладил пустую кобуру (оружие обещали выдать позднее), представил, как видит в прицеле бандита, спускает курок… – Горелов!
Сергей вскочил как ужаленный, вбежал в кабинет предчека, где у окна стоял незнакомец в гимнастерке, из-за отворота которой выглядывала тельняшка.
– Знакомьтесь, – предложил Шалагин. – В пути лучше узнаете друг друга. Получайте броню на билеты, отоваривайте продкарточки на неделю. Задание простое: довезти в сохранности ценный груз. Завидую, мне жариться в городе, вам дышать речной прохладой, отлеживать в каюте бока, отсыпаться.
Простившись с предчека, в коридоре Магура спросил парня:
– Где учился?
– До зимы семнадцатого в гимназии, после революции она стала народной школой.
– Отличник?
– Не круглый, по математике и закону божьему «удовлетворительно».
– Местный или приезжий?
– Тутошний.
– Наш край хорошо знаешь?
– Ездил на казачий праздник в Усть-Медведицкую, был в Калаче.
– Оружием владеешь?
– На стрельбах из винтовки выпустил десяток пуль, из револьвера столько же.
– Каковы результаты?
– Получил от инструктора оценку «хорошо».
– Ступай в канцелярию за броней на каюту, затем поспеши на пристань, я догоню позже.
Горелов расцвел.
– Мне раз плюнуть выбить каюту – предъявлю мандат, и дело с концом.
Ответ парня не понравился Магуре.
– Не надо козырять, кто мы. Начальник пристани в курсе нашего маршрута. Задание предстоит секретное.
Из анкеты С. С. Горелова:
Родился в г. Царицыне 5 июля 1902 г.
Образование – среднее, законченное.
Родители: отец инженер, мать швея-надомница.
В сентябре 1917 г. участвовал в патрулировании по наведению порядка в городе. С марта 1918 г. член молодежной фракции РСДРП, позже комсомола.
Во время оккупации города распространял прокламации подпольного комитета, вел пораженческую агитацию среди солдат гарнизона.
Политически подкован.
Ф. Э. Дзержинский:
Мы должны послать на этот фронт, самый опасный и самый жестокий, решительных, твердых, преданных, на все готовых для защиты завоеваний революции товарищей.
Стены дебаркадера были в облупленной, пузырящейся краске неопределенного цвета. При покачивании на волнах на борту шевелились автомобильные шины. Над нависшим по-над Волгой обрывом теснились амбары. Неподалеку от пристани в песок зарылась полузатопленная баржа, с недавних пор приют беспризорников, кого горожане, имея на то основания, боялись пуще пожара – мальчишки выхватывали на улицах сумки, на рынке продукты, лазили по карманам, а то и по квартирам. Бесшабашная орава наводнила Царицын весной, прослышав, что на Нижней Волге можно подкормиться, благодаря жаркому лету не заботиться о крыше над головой. Работники горсовета, занятые более неотложными делами – ремонтом взорванных белыми Астраханского и Тихорецкого мостов, починкой водопровода, канализации – не смогли расселить ватагу по приютам.
На дебаркадере было настоящее столпотворение – две палубы, сходни были забиты людьми. Они гомонили, дремали, ели всухомятку, укачивали младенцев, резались в карты, на чем свет стоит ругали пароходство.
С трудом пробившись в каюту начальника пристани, чекист не успел представиться, как мужчина в форменной фуражке сказал:
– Можете не предъявлять документы. Ваш молодой помощник уже сунул мне в нос мандат, при этом заявил, что нужна каюта для двоих, иначе буду арестован. Предваряю вопрос: когда прибудет судно? Отвечаю: пароходы ходят вне расписания. Предупреждаю, когда причалит, начнется давка, могут быть жертвы. Ваш помощник проинформировал, что выполняете секретное задание, повезете нечто, чему нет цены.
Магура ожидал всего, но только не то, что Шалагин подсунет болтуна, не умеющего держать язык за зубами.
«Посадил на шею сосунка, неоперившегося желторотика! Изволь учить уму-разуму, элементарным законам конспирации!» Начальник пристани продолжал:
– На вашем месте я бы не стал плыть в Саратов с подобным грузом без хорошо вооруженного подкрепления. Время сейчас, сами знаете, аховое, чуть ли не на каждом шагу бандиты.
«Была тайна, и нет тайны! – продолжал сокрушаться чекист. – Рассчитывал, что о задании будут знать лишь двое, но помощничек разгласил тайну. За какие грехи Шалагин подложил мне болтуна?»
В дверь постучали, не дожидаясь приглашения, в каюту вошел оперуполномоченный Шлыков, что удивило Магуру:
– Ты же был в Заволжье, в Пришибе, ловил фальшивомонетчиков, печатающих и распространяющих самодельные червонцы.
– Был, ловил, – согласился Шлыков. – Взяли заезжих гастролеров тепленькими, не дали уничтожить печатный станок, запас бумаги, краски. Не поймай вовремя, город наводнили бы дензнаки собственного производства. Накрыли мазуриков за работой.
– Как справлялся с конем? Говорил, что прежде ни разу не садился в седло.
– Конь попался смирный.
Начальник пристани понял, что чекистам надо поговорить без свидетелей, бочком покинул каюту.
– Товарищ Шалагин передает, что твое задание осложняется, – уже строже и тише заговорил Шлыков. – Червонный проведал, что награбленное им увозится по Волге, приложит все силы, чтобы вернуть ценности.
Магура не в первый раз пожалел, что в хуторе не запомнил Эрлиха.
– Немало наслышан о Червонном. Хитер, держит ухо востро, умеет любого обвести вокруг пальца, находчив, – признался Шлыков и протянул Магуре записку:
Николай!
Пару часов назад задержали некого Лукаша, на первом допросе показал, что Эрлих проговорился ему, что расшибется в доску, но не допустит, чтобы увезли его ценности. Нет сомнений, что поплывет с тобой, в пути попытается отобрать груз.