«Сколько придется ждать? – подумал Магура. – Время поджимает. Если не выкарабкается, не узнаем, с каким заданием прибыл к нам».
Находящийся при смерти Дубков был одним из тех, о ком сообщила ориентировка Москвы, нацеливающая на поиск, задержание людей, имеющих красноармейские, командирские удостоверения, где одна из страничек проколота. Знакомясь с ориентировкой, Магура добрым словом помянул советского разведчика, который, несмотря на громадный риск, метил документы агентуры третьего подразделения абвера, занимающегося комплектованием забрасываемых за линию фронта диверсионных групп.
Ждать, когда к Дубкову вернется сознание и он сможет дать показания, значило терять время, и Николай Степанович покинул операционную. В ординаторской поднял трубку телефона.
– Есть новости?
Ответил Сергей Горелов:
– Закончили обыск снимаемой Дубковым квартиры. Обнаружили крупную сумму денег, золотые побрякушки…
Магура догадался, что главное Горелов приберег на конец, чтобы произвести эффект от своего сообщения.
– Нашли ракетницу немецкого производства, к ней сигнальные ракеты с маркировкой.
Магура обратился к врачу:
– Мог раненый быть обожжен ракетой?
– Какой?
– Сигнальной, светящейся.
– Одну минуточку. Вы правы, все говорит именно за то, что сильный ожог причинила ракета, ее пороховые следы сохранились на лице пациента.
В тот же день в Сталинградском управлении Наркомата внутренних дел завели новое дело. На обложке вывели «Сигнальщики», число, год начала следствия, приложили экспертизу документов, опись изъятых при обыске вещей, в их числе деньги, ювелирные изделия, ракетницу с патронами, чистые бланки пропусков на право хождения по городу в комендантский час. В полдень дело пополнилось справкой о летальном исходе гражданина Дубкова.
«Ракетницу имел не только погибший, – понимал чекист. – Одна у нас, другая осталась у убийцы, явилась причиной гибели Дубкова. Где искать обладателя этой ракетницы?»
Размышление прервал зуммер телефона.
– Спешу обрадовать, – раздался в трубке голос старшего майора Зотова. – Только что принесли радиоперехват. То, что адресован в Сталинград, сомнений нет, в радиограмме упоминается ротонда, лишь у нас на набережной имеется подобное сооружение.
Дешифровка радиоперехвата
(средн. волны 816,4, время 18.00)
Густав – Хорьку:
Ждите подкрепление, прибытие сообщим. Встреча в ротонде в обусловленное время. С нами Бог.
Магура слушал начальника отдела, не перебивая, хотя накопилось много вопросов.
– Радиограмма поступила из оккупированной Эстонии, из древней Нарвы, где базируется один из функабверов, осуществляющий связь с агентурой на нашей территории. Имеем дело с глубоко законспирированным агентом, точнее, немецким резидентом в Сталинграде. Кстати, на прошлой неделе в Сиротинском районе при задержании убиты трое парашютистов, еще двоих также не удалось захватить живыми близ станицы Михайловской на Хопре, все направлялись к нам. Густав узнал, что не дошли до пункта назначения, готовит новых. Магура спросил:
– Где гарантия, что радиограмма адресована в Сталинград? Упоминание ротонды ни о чем не говорит, подобное архитектурное сооружение может быть в Саратове, даже в Ташкенте. Зотов не согласился:
– Не слышал о ротондах в других городах. Отдадим должное абверу – место для встречи агентуры с Хорьком выбрано удачно, на набережной много гуляющих, легко затеряться. Давай подумаем, отчего Хорек ни разу не выходил в эфир? Если это было не так, давно бы перехватили.
– Опасается быть запеленгованным, имеет одностороннюю связь, лишь принимает в определенное время на обычный радиоприемник сообщения, сам помалкивает.
Довод Николая Степановича был веским, Зотов не мог с ним не согласиться.
– К счастью, ни одной диверсии на промышленных предприятиях, в порту, на железной дороге не было, но могут произойти в любой день и час. Найденная при обыске и оставшаяся у убийцы ракетницы предназначены для наводки бомбардировщиков на важнейшие в Сталинграде объекты оборонного значения. Хорек перестанет прятаться в дупле, как только фронт приблизится к нам, для чего ему готовят подкрепление.
Из постановления Сталинградского городского комитета обороны: В целях введения в заблуждение авиации противника в ночное время создать за чертой города ряд очагов пожара.
Включить в общий план маскировки города создание ложных сооружений промышленных объектов и жилых кварталов.
Учитывая, что разлив воды весной 1942 г. ожидается на уровне 1926 г., когда все возвышенности на левой стороне р. Волги будут заливаться, необходимо построить специальные площадки для установления огневых средств, прожекторов и командных пунктов.
Приравнять горводопровод к особо важным предприятиям оборонного значения. Просить Наркомвнудел СССР об охране головных сооружений сталинградского водопровода войсками НКВД…
Он старался не привлекать к себе внимания и на службе неизменно появлялся в строгом штатском костюме, хотя адмиральский китель выделял среди мундиров сухопутных родов войск.
Выглядевший намного старше своих шестидесяти пяти лет, с морщинистым лицом нездорового желтоватого оттенка, руководитель старейшей в Германии разведывательной службы (создана в 1919 году стараниями Фрица Гемппе) кивком головы отвечал на приветствия сотрудников.
В строго обставленном кабинете Фридрих Вильгельм Канарис усаживался за стол. Пару секунд смотрел в пространство, собираясь с мыслями, знакомился со сводкой за минувшие сутки, которую третье подразделение главного управления имперской безопасности (РСХА) поставляло в министерство пропаганды Йозефу Геббельсу. В сводках были исчерпывающие сведения о политическом положении Третьего рейха, разговорах жителей Германии о событиях на фронтах. Сводки предназначались ограниченному кругу лиц из высшего руководства, в их число не входил Гитлер – считалось, что фюреру не стоит знать истинную, порой печальную картину действительного положения, жизни своего народа, его чаяниях, для фюрера составлялись другие сводки с укрупненным шрифтом, дабы первый человек фатерлянда мог читать, не прибегая к ненавистным ему очкам.
Тяжелые шторы на окнах кабинета заглушали визг автомобильных шин, гудки клаксонов на улице, тишина располагала к размышлениям, помогала сосредоточиться.
…Население угнетено неослабевающим сопротивлением на Востоке, затянувшейся военной кампанией.
Вспоминают данное фюрером обещание добиться быстрой, почти бескровной победы за считанные недели, как было с оккупацией Франции, Польши, Балканских стран.
Продолжаются нежелательные разговоры о неудаче со взятием Москвы, Ленинграда, недооценке вермахтом противника, его военного потенциала.
Среди военнослужащих встречаются личности, которые ведут себя не столь патриотично, как в первые месяцы восточной кампании, удивляются числом наших потерь…
Следом за сводкой Канарис читал стенограмму совещания в имперской канцелярии, запись выступления рейхсминистра пропаганды, уделял внимание донесениям тайной полиции о личной жизни шефа, посещении Геббельсом очередной любовницы, о которой чуть ли не первой становилось известно жене, но Магда не выносила сор из семьи, заботясь о репутации супруга.
После знакомства со сводкой, донесениями Канарис прятал документы в сейф, предварительно отключив сигнализацию, и просматривал свежую прессу. При виде в газете портрета Геббельса мысленно хвалил информатора, который с немецкой пунктуальностью снабжал фактами, раскрывающими алчность, любовные похождения, карьеризм, беспринципность рейхсминистра. С давних пор адмирал собирал, систематизировал сведения о сильных мира, чтобы воспользоваться ими в нужный момент. Канарис верил в непогрешимую с его точки зрения истину: не следует спешить с изобличением кого-либо, надо терпеливо копить улики, компрометирующие факты. Быть обладателем сведений о пороках, слабостях высокопоставленных лиц значило иметь над ними власть.
Стрелки часов приближались к десяти утра, когда Канарис пригласил заместителя начальника разведшколы «Валли», созданной для разведывательной, диверсионной работы на востоке, Эрвина Лахузена. Кивком ответив на приветствие Эрвина Лахузена, коротко пересказал разговор с Гитлером:
– Фюрер с неудовольствием заметил, что расходы нашего ведомства превысили тридцать два миллиона марок, что при увеличивающихся затратах на производство вооружения, в том числе ракет «Фау», недопустимо. Постарался успокоить, обещал, что все затраты окупятся захватом на Кавказе нефтяных районов, пуском не взорванных противником при отступлении на Донбассе домен, мартен. Не стал ждать новых замечаний в наш адрес, заговорил об успешном продвижении наших армий на южном направлении, что фюрер выслушал с удовольствием. На этот раз гроза миновала, но надолго ли? Если к началу, в крайнем случае середине, лета с нашей помощью не удастся парализовать главнейшие промышленные предприятия русских на Дону, Волге, не захватим Ростов, Воронеж, Сталинград, придется читать приказы о снятии с постов, лишении званий. – От общих вопросов Канарис перешел к частным: – Давно ничего не докладывали о деятельности агентов в русском тылу, в частности о Хорьке. Не заскучал ли от безделья? Сейчас, как никогда, важны сведения о военном потенциале противника, местах расквартирования его частей, противовоздушной обороне, что необходимо для ударов с воздуха, парализации всего, что русские подготовили для обороны. Когда эти данные лягут ко мне на стол?
Лахузен обрисовал деятельность Хорька в лучшем свете:
– Наш резидент в городе на Волге собирает информацию, в нужное время перешлет нам. С Хорьком пока односторонняя связь. Работать с ограниченным числом помощник