– Кто я, говорят документы, которые отобрали вместе с оружием.
– Бросьте! Документы чистой воды липа. Назовите настоящие фамилию, имя, если не желаете отправиться на тот свет как неизвестное лицо. В отличие от вас представлюсь: личный уполномоченный «Валли», капитан, или гаупштурмбанфюрер СС Опперман Вилли. Опасаться нечего, эти сведения уйдут с вами в могилу. С удовольствием отрублю протянувшуюся к Хорьку руку.
Магура не скрыл улыбки:
– Странно, что Хорек поверил в ваше голословное утверждение, будто присланы «Валли».
– Хорек не страдает слепой доверчивостью, весьма осмотрителен, что помогло не попасть в сети чекистов. Когда увидит вас, сразу поймет, что рядитесь в шкуру овцы, прячете волчьи зубы. Чем докажете принадлежность к германской разведке? Знаете пароль и отзыв? Но они прозвучали в эфире, НКВД мог перехватить радиограмму и под видом курьера «Валли» подкинуть Хорьку своего человека.
Опперман стал терять спокойствие:
– Если все так, я бы не пришел сюда на явку!
– Не считайте немцев болванами, какими их показывают на экране в «Боевых киносборниках».
– Адресом явки разрешено воспользоваться в крайнем случае, и такой наступил. Был приведен на квартиру чекиста, но вовремя понял, с кем имею дело.
– И чекист дал уйти?
Опперман замер, с расширенными зрачками, до синевы крепко сжимал кулаки, губы, не мог привести в свою защиту веские аргументы, и Николай Степанович воспользовался этим:
– Вряд ли чекисты позволили бы вам уйти. Не считайте врагов наивными. Выдали себя с потрохами – соврали, что знали адрес этого дома, который курьеру бы ни за что не сообщили.
Опперман был обезоружен логикой соперника. Обернулся к Непейводе, но тот не пришел на помощь, скрылся в соседней комнате. Вернулся спустя минуту с перекошенным злобой лицом.
– Обоим нет доверия, оба врете без зазрения совести! Хватит рассказывать сказки, перед смертью положено стать правдивыми. Сейчас запросим «Валли» и узнаем, кто из вас устроил подкоп под Хорька.
– Сделать это при всем желании не сможете, – заметил Магура. – У Хорька односторонняя связь с Густавом, – Магура покосился на соседнюю комнату, где, без сомнения, скрывался тот, кто контролировал происходящее. – Резидент лишь принимает приказы.
В соседней комнате раздался кашель, и Непейвода послушно бросился на зов. На этот раз отсутствовал дольше, вернувшись, задышал Опперману в лицо:
– Если знали о провокации чекистов, как не побоялись прийти на набережную, сунуть голову в петлю?
Опперман с опозданием справился с волнением:
– На место встречи явился заранее, чтобы осмотреться, главное, опередить посланца советских органов. Что касается этого адреса, то разрешили им воспользоваться, если встреча у колоннады не состоится.
Непейвода перебил:
– Хватит заливать! Мой адрес, как и адрес Хорька, немцы берегут пуще собственных глаз.
«В соседней комнате может быть Хорек, – решил Магура. – Пытается столкнуть нас лбами, ожидает, кто выдаст себя. Сейчас чаша весов склоняется в мою сторону». И постарался окончательно захватить инициативу:
– Вас готовили из рук вон плохо, в «Валли» обучают основательно, предвидят нештатные ситуации, знают, что предпринять для избежания провала. Сотрудник абвера никогда бы не пришел на место встречи, предварительно не проверив, нет ли засады, вы же в собственном городе, среди соотечественников сами попали в яму, какую рыли. Недооценка противника, как правило, приводит к плачевному результату. Придется поломать голову над загадкой: кто виноват в утечке информации, как НКВД расшифровал наши радиограммы, узнал этот адрес? Придется сменить как пароль, так и явку. Считали меня уже трупом, плачу тем же.
Последние слова стали призывом к действию, что Непейвода и сделал, обрушив на затылок Оппермана рукоятку револьвера.
– Поспешили, следовало вначале допросить, – с сожалением заметил Магура.
Непейвода ткнул недвижимого Оппермана носком ботинка.
– Нечего с таким возиться. Я-то уши развесил, поверил, будто он на самом деле удрал из квартиры чекиста, а вы наипервейшая змея подколодная. Вас обливал грязью, сам хотел остаться чистеньким.
Магура перебил:
– Когда встречусь с Хорьком?
– Говорите, он вас слушает.
Догадка, что в соседней комнате Хорек, подтвердилась, и Николай Степанович заговорил не терпящим возражения тоном:
– Мы пресекли провокацию. Русская контрразведка была близка к разгрому группы Хорька, может повторить попытку выйти на нашего резидента. Посему мало избавиться от засланного казачка, следует незамедлительно сменить не только пароль, но и место явки.
Непейвода пожалел, что нет Селезня:
– Придется одному тащить убитого в овраг. Потом провожу Хорька – одному шагать ночью по городу опасно.
На следующий день, изъявив желание познакомиться с городом, Магура первым делом отыскал будку телефона-автомата.
Запись в книге дежурного УНКВД:
29 апреля, 9.25.
Принято по телефону:
«Зотову. Внедрение прошло успешно. Ликвидирован курьер «Валли».
Сегодня в 15.00 в зоопарке знакомлюсь с группой.
Зоопарк существовал в Сталинграде с дореволюционного времени, зверей, птиц экзотических стран приобрел некий купец-миллионщик. Даже в тревожные дни весны 1942 года в зоопарке было много посетителей, в том числе эвакуированных, военнослужащих. Зрители толпились возле клеток с обезьянами и у слоновника, где гуляла индийская слониха Нелли. Соскучившись за зиму по сочной траве, она срывала хоботом с ближайших деревьев молодые побеги, выпрашивала у людей угощение. Слониха не подозревала, что 23 августа на город совершат челночные налеты эскадрильи немецких бомбардировщиков, Сталинград запылает, многие кварталы превратятся в руины. Несколько бомб упадут на зоопарк, погибнет много зверей, птиц, сгорит вольер молодняка, рухнет здание с аквариумами, бассейн крокодила. Напуганная взрывами Нелли ринется на загородку, свалит ее. Сквозь грохот, дым, столбы поднятой к небу земли добежит до Комсомольского скверика, где ее настигнет очередной бомбовый удар[124]… Пока зрители и слониха радовались солнечному дню.
Непейвода вел Магуру и болтал:
– Имею интерес: как долго живут слоны? Краем уха слышал, будто больше ста лет. А правда, что верблюды могут не жрать, не пить целый месяц, чего не скажешь про бегемота – лопает столько, что не напасешься сена и овощей. Я бы пустил всех тутошних зверюг с птицами под нож, отправил мясо в продажу, была бы польза.
Чтобы не слушать разглагольствования, Николай Степанович остановился у клетки с верблюдами: «Где-то рядом товарищи из управления, даже я не обнаруживаю слежки».
У небольшого пруда Непейвода свернул к ларьку «Пиво-воды», возле которого топтались трое в надвинутых по самые брови фуражках, с папиросами в уголках рта. Наколки на руках говорили об отсидке в тюрьме.
«Обеднел абвер, коль вербует уголовников, впрочем, и они могут причинить немало бед», – подумал Магура.
Непейвода представил спутника дружкам:
– Любой его приказ в точности исполнять. Мотайте на ус, что скажет.
Непейвода уступил место Магуре.
– Рад видеть тех, кто горит желанием помочь приблизить победу. Недолог день, когда доблестные армии Германии вступят в город, который вначале подвергнут бомбардировке. Гитлер недвусмысленно сказал, что война с СССР – это вход в незнакомую комнату. Наша задача узнать, что скрывается за дверью, очистить рейху путь к Волге.
– Закончилось безделье, отлеживание боков, наращивание жирка, заливаний за воротник. Где разведданные, которые запрашивал Густав?
– При мне, – доложил Непейвода. – Не могли передать по причине отсутствия связи. Вы первый, кто прибыл за ними. Все сведения проверены и точны. Скажем, за Волгой идет строительство железной дороги – знать, ждут подкрепление. Вот бы жахнуть с воздуха, чтоб мокрое место осталось.
Магура перебил:
– Это не вам решать!
– Пара эшелонов прибыла из Сибири. Солдаты как на подбор, кряжистые, сила так и прет. Расквартировали на Баррикадах, заняли школу. Непейвода толкнул локтем в бок одного из тройки, тот заговорил:
– Разузнал, где делают минометы, чинят моторы. Записал места, где строят блиндажи. Чуют большевики, что вскоре им жарко придется, спешат.
Второй хмуро добавил:
– В Красноармейске формируют дивизию, которой командует полковник Сараев, начальником штаба майор Зайцев. В дивизии одни сосунки, запросто соплей перешибить.
Третий, пряча взгляд, сказал:
– На Ахтубе тянут кабель, знать, собираются устроить штаб.
Магура удивился:
– И это все? Немного.
– Народу маловато, – оправдался Непейвода. – Один приболел, язвой мучается. Другого забрали окопы рыть. Еще один удумал пойти на попятную.
– Струсил? – уточнил Магура. – От трусости до предательства один шаг.
Непейвода поспешил успокоить:
– Не успел предать, теперь только на небесах доложит о нас и своем задании. Признался, что не пойдет против народа и страны. Ничего не оставалось, как… – Непейвода вытянул руку, нажал воображаемый спусковой крючок. – Вовремя убрал, иначе заложил бы нас. Поделили город, за каждым закрепили район, при налете засветим места скопления войск, батарей, суда в порту, составы на вокзале…
Магура не к месту и не ко времени вспомнил Антона: «При моей стычке с курьером «Валли» его не было, сейчас оставили у ворот зоопарка. Ходит, словно в воду опущенный – что гложет?».
Настроение у Антона на самом деле было хуже некуда. Парень не мог простить себе, что участвует в грязных делишках, снова подумывал покинуть город, останавливало отсутствие деньжат.
«Не взяли с собой, наказали предупредить об облаве, – Антон завистливо провожал взглядом входящих в зоопарк, и на душе все яростнее скребли кошки. – Надо рвануть подальше от Непейводы, который толкает в яму, где запросто сломаю шею с головой…»