то абвер предпримет попытку освободить командующего прекратившей существование армии, но не знали, что подобное произойдет сразу после прекращения боев. Как себя чувствует твой «крестник»?
Магура невольно улыбнулся – Зотов очень точно назвал бывшего штабс-капитана.
– Встретили как героя, в наитруднейших условиях выполнившего задание. За наводку на наши переправы, железнодорожный узел, полевой аэродром повышен в звании и должности, ожидает перевода в столицу. Собирает представляющую для нас интерес информацию, передаст Альту.
– Виделся с ним?
– К сожалению, я был под Варшавой, он в Берлине.
– Как абвер пережил «гибель» Нейдлера, Шевчука и Киржибекова?
– Довольно спокойно, в войне потери неизбежны.
– Эрлих не вильнет хвостом?
– Отступать некуда. Знает, что если проведают об участии в бомбежках ложных объектов, спросят строго. Перед отлетом присутствовал на выпускном экзамене «активистов», подготовленных к отправке в Грузию, в частности в Поти, Батуми, Телави. Все коренные жители Закавказья, имеют там родственников. Следующими будут армяне, башкиры, татары.
– Напишешь в отчете. Пока успокой абвер, что вышли на Паулюса и перебирайтесь в Садки, где целы несколько домов, колодец. Квартировать станете у одиноко проживающего Савельича. Он запомнил тебя по фотографии. Вызывайте десант, пусть «мотыльки» слетаются на приманку, чье имя Паулюс. Тебя ждут письма Людмилы и сына, в Астрахани устроены с жильем. И последнее, учреждена новая медаль «За оборону Сталинграда», в числе первых награжденных майор Магура. Видел, что стало с городом? Восстановим, будет еще краше.
А. С. Чуянов, председатель городского комитета обороны:
В Сталинграде не сохранилось ни одного из 126 предприятий, при этом 48 заводов стерты с лица земли. Мертвыми гигантами замерли «Красный Октябрь», «Баррикады», СТЗ. Оккупанты уничтожили свыше 41 тысячи домов, или более 90 процентов городского жилого фонда.
Акт
25 марта 1943 г., Сталинград
Мы, нижеподписавшиеся, на основании свидетельских показаний составили настоящий акт в следующем: после занятия немцами части города Сталинграда была создана главная немецкая военная комендатура, размещавшаяся в здании 3-го Дома Советов, на площади 8 Марта. Комендатура осуществляла массовое истребление населения, заподозренного в сопротивлении, в сочувствии Красной Армии. Гитлеровцы хватали советских людей, волокли в комендатуру, там подвергали чудовищным пыткам. Из здания комендатуры постоянно доносились дикие крики и стоны истязуемых. Послы пыток попавших в застенок расстреливали и вешали. На улицах были развешаны объявления, угрожающие расстрелом за каждый шаг, – «Кто здесь пройдет, тому смерть», «Проход русских запрещен, за нарушение расстрел» и т. п.
9 Ветер гнал по заледенелому насту поземку.
«Не знал, что до Садков далеко, – раздумывал Магура. Плохо, что не уговорили заболевшего Пиика остаться». Шагающий рядом Фастов пробурчал: – Могли дождаться попутный транспорт, доехать с комфортом, изволь промерзать до костей.
– Весь без исключения транспорт армейский, – напомнил Пиик. – Водитель и сопровождающие груз потребуют предъявить документы, что, как понимаете, нежелательно.
– Не стоит опасаться проверки. Документы сработаны на совесть, не к чему придраться, а медики даже настоящие.
В разговор вмешался Магура:
– Господин Пиик прав: не надо светиться, рисковать. Береженого бог бережет.
Фастов не смог смолчать:
– На бога надейся, а сам не плошай.
Пиик покрепче завязал на подбородке тесемки ушанки и, когда в лощине показались скотный двор, колодезный сруб, несколько домов, спросил:
– Это и есть Садки? Довольно неуютно. Странно, что уцелели в бомбежках, при артобстрелах. Можно доверять вашему человеку?
Магура успокоил:
– Знаю с давних времен. Вместе служили в Кавказской, позже в повстанческом отряде на Хопре.
Фастов вновь вмешался:
– Это когда красные с беляками грудь в грудь сходились, отец против сына шел, и наоборот? Старые ваши кадры.
– Зато проверенные, могу во всем положиться.
Пиик закашлялся, с трудом отдышался:
– Отрядом вы командовали?
– Руководил атаман Червонный, вам известный как Эрлих.
Фастов с сарказмом вставил:
– Разбили наголову ваш отряд. Кто выжил, удрал без задних ног за кордон, другие, вроде господина Сырещикова, хлебали баланду в лагере.
Следом за Магурой спустились в прорезанную замерзшим ручьем низину, подошли к крайнему в хуторке дому. Чекист поднялся на скособоченное крыльцо, постучал в дверь:
– Отпирай, Савельич!
На пороге вырос кряжистый старик в накинутой на плечи телогрейке.
– Ктой такие? Откуда мое имечко известно?
– Не узнал? – вопросом на вопрос ответил Магура. – Протри глаза. Время, понятно, нас с тобой изрядно потрепало, а были денечки, из одного котелка на привале хлебали, одной шинелью укрывались, последним сухарем делились.
– Ваше благородие? – засомневался хозяин дома.
Николай Степанович подтвердил:
– Он самый. Прими привет от Червонного.
– Заходьте, милости прошу! – старик отступил в дом, за порогом в нос ударил запах дыма, от него стали слезиться глаза. Увидев, что трое прикрыли платками носы, старик извинился:
– Труба, будь она неладна, не дает тяги. Видать, дымоход забило сажей или кирпич попал, ужо слазю на крышу.
В четырех стенах, под крышей десантники почувствовали себя уютно.
Савельич подложил в печь доски.
– Кипятком с заваркой побалуетесь. Жаль, самовар немчура забрала. С октября германцы у нас стояли, потом итальяшки сменили, – старик зачерпнул ковшом в кадушке, наполнил медный чайник, поставил на печурку.
– Что слышно про Паулюса? – перешел к делу Пиик.
– Про немецкого командующего пытаете? – уточнил старик.
– Про него.
– Болтают, будто не дают скучать, допрашивают.
– Где он?
– Почитай рядом. При нем в стряпухах моя дальняя родственница. Надысь приходила, жаловалась, что дюже привередливый, все ему не так.
То, что объект относительно недалеко, обрадовало Пиика:
– Где точнее содержат?
– В десяти верстах.
Магура наклонился к Пиику:
– Хозяин находка. Молиться надо на подобный источник информации. Уточним местопребывание объекта, количество охраняющих его и вызовем основную группу.
Пиик протянул руки к печурке:
– Как говорят русские, гора свалилась с плеч. Утром доставите Жестянщика с рацией.
От ужина Пиик отказался, лишь глотками осушил кружку заваренного какой-то травой кипятка, не показывал навалившуюся слабость, не сводил взгляда с пламени, которое завораживало.
– Следует поспешить, иначе фельдмаршала отправят вглубь Сибири. Не исключено, что под пытками выболтает важные стратегические планы. Секреты должны остаться при Паулюсе или умереть вместе с ним.
Из записок Ф. Паулюса[146]:
Развитие военных событий позволило мне осознать, что Гитлер не намерен сделать вывод из ставшего бесперспективным положе-
ния и поэтому он ввергнет немецкий народ в невообразимую катастрофу. К тому же я получил возможность составить более полное представление о систематическом истреблении населения оккупированных Германией областей России, что проводилось по приказу Гитлера.
Мне стало ясно: Гитлер не только не мог выиграть войну, но и не должен ее выиграть, что было в интересах человечества и в интересах самого германского народа.
За окнами бронированного вагона специального назначения (многозначительно названного «Америка») проносились мосты, перелески. Поезд шел вне расписания, на всем пути следования его встречали поднятые семафоры – фюрер спешил из своей ставки на Украине в рейх.
– Когда услышу, что Паулюс доставлен в Берлин? Или русские вздернули его, чего он заслужил, продемонстрировав слабость, сдавшись в плен? Его примеру могут последовать другие, так же поднять руки перед противником.
Канарис внимал, чуть склонив голову. Адмирал в строгом темном костюме держал кожаную папку с золотым тиснением. Заговорил, лишь когда Гитлер спросил о точном сроке похищения Паулюса.
– Желаемое вами произойдет довольно скоро. Буквально спустя сутки в районе Сталинграда начнет действовать прекрасно подготовленный десант, он освободит Паулюса, вывезет в рейх. – Почему это не сделали вчера? – Все упиралось в подготовку посадочной полосы.
– Не жалейте людей, победа не дается без жертв, сейчас на кон поставлен престиж Германии и мой личный. Мы посадим русских в лужу, опозорим на весь мир, когда сообщим о вызволении из плена Паулюса, это скрасит досадную неудачу на Волге! Великий Рихард Вагнер звал к мщению, им пропитаны все его оперы. Мы призваны совершить святую месть с немецкой пунктуальностью и основательностью. Нет времени горевать о потере армии с ее командующим! Сталинград оставлен временно, возьмем его после захвата нефтяных районов Кавказа! Мы пройдем сквозь Сталинград, оставив за спиной голую пустыню, где не вырастет ни одна травинка!
Фюрер говорил для одного себя, устремлял блуждающий взгляд на мелькающие за окном столбы.
– Величие познается в беде. Внутренний голос говорит, что именно сейчас Германия расправит плечи, обретет необходимые ей силы и сокрушит врагов! Я вложил в ваши руки, адмирал, карающий меч ни-белунгов, пусть он опустится на головы тех, по чьей вине в ужасных русских снегах замерзла моя армия! Я заставлю врагов познать горечь поражения: Сталин потеряет покой и сон!
– К сожалению, Паулюс продемонстрировал слабость духа не только в конце января, а и раньше, когда ему сделали предложение примкнуть к заговорщикам.
– Почему об этом узнаю только сейчас?
– Сведения требовали проверки. Заговор зрел в кругу генералов.