Не верьте тому, чему верили мы!
Мы не верили, когда внутренний голос нашептывал: «Один Гитлер виноват в злосчастной войне! Это он хотел ее, хочет нашей смерти!».
Неверие стоило нам жизни. Но Сталинград разоблачил Гитлера как врага Германии, его стратегия привела нас в могилу. Внутренний голос
твердит вам: «Освобождайтесь от Гитлера, и война кончится!». Верьте этому голосу. Так вам говорят тени Сталинграда.
Грузовая автомашина появилась из-за бугра, осветила фарами людей на обочине.
– Это за нами, – успокоил Магура десантников. – Водитель мой человек. Машина остановилась. Из кабины выглянула девушка. – Залазьте быстрее! Штандартенфюрер не спешил воспользоваться приглашением: – Куда повезут?
– В первую очередь под крышу, в тепло, как отогреетесь, двинем дальше. – К Паулюсу?
– И к двум десяткам генералов. За спасение фельдмаршала и остальных из его окружения получим не только благодарность начальства, а и повышения в звании, награды.
Штрейхер пристально всматривался в водителя, что-то прикидывал в уме. Наконец подал команду десантникам лезть в кузов. – А вы садитесь ко мне, – пригласила Магуру девушка.
Николай Степанович занял место в кабине, и грузовик тронулся с места. – Клава, вы? – удивился чекист, узнав в шофере Мальцеву. – Она самая, – подтвердила девушка. – Или не рады встрече? – Рад, но было бы лучше, если прислали мужчину. – У товарища полковника не было под рукой другого водителя.
– Операция предстоит весьма серьезная, даже опасная. Это не женское дело.
– По старым меркам, война была уделом одних мужчин. Ныне весь народ от стариков до детей не остаётся в стороне от борьбы. – Клава переключила скорость, машина вздрогнула. – Приказано передать, что «гостей» постараются взять без лишнего шума.
Вскоре грузовик замер у кособокого амбара. Первым из машины вышел Магура, следом десантники с Фастовым. Все, точно сговорившись, принялись растирать щеки, затем нырнули в амбар, откуда несло запахом прелого сена. Сбросили ранцы, оружие, резво разожгли костер, на совет Магуры быть поосторожнее с огнем никак не прореагировали. Фастов поежился: – Сквозняк гуляет. Не уберечь тепло, быстро выдует, щелей в стенах много.
Штрейхер обратился к собравшимся у костра, протягивая к огню руки:
– Пять минут отдыха. Больше не могу дать. Надо как можно скорее подарить герру Паулюсу свободу. Предстоит еще путь назад к самолету. В полночь хорошо бы вернуться домой, передать фельдмаршала начальству с рук на руки.
Он хотел добавить что-то еще, но слова застряли в горле при виде ворвавшихся в амбар красноармейцев и с ними Зотова.
– Руки вверх! Сопротивление бесполезно!
Появление бойцов Красной Армии было столь неожиданным, что десантники оцепенели.
Первым в себя пришел Штрейхер. Он поднял руки, сцепил их на затылке. Чуть помешкав, выполнили приказ остальные.
– А тебе что, особое приглашение нужно? – один из солдат ткнул Магуру в грудь дулом автомата, хотел сделать подсечку, свалить с ног, но Зотов остановил. Когда десантников вывели из амбара, полковник предложил Николаю Степановичу вернуться в Садки:
– Заждались там тебя. Расстрой известием о неприбытии самолета, пусть просят прислать новый транспорт с новыми людьми. Станут интересоваться, куда подевался Фастов, скажешь, что отправил его вперед, видимо, заплутал.
– Пропажа самолета с десантом насторожит абвер.
– Пусть нервничают, ломают голову, не находят себе места, для того мы с тобой служим, чтобы враг терял покой.
– Как поступим с Пииком и радистом?
– Походят пока на свободе. Абвер не остановит потеря транспорта, задуманное попытается довести до конца. Для вызволения из плена новоиспеченного фельдмаршала не пожалеют техники, в данном случае еще один самолет, и людей.
Начальнику Сталинградского УНКВД, комиссару 3-го ранга т. Воронину А. И.
Докладываю, что 3 февраля сего года в 18.10 в Городищенском районе произвел посадку вражеский самолет (бортовой № 577). Экипаж не успел ничего передать на свою базу. Также захвачены 8 десантников, которые вместе с предателем Родины гр. Фастовым отправлены в управление, и трофеи – оружие, батареи питания.
14 Принесенное Магурой известие ошеломило Шмерлинга и Пиика, в новость вначале не могли поверить.
– Ожидать дольше не было смысла, – признался чекист. – Приближался рассвет, вряд ли самолет прибыл бы в светлое время суток, тем самым подставив себя под снаряды зенитных орудий, или вынужденный приземлиться звеном истребителей. Что касается Фастова, он ныл, жаловался, что замерз, просил отпустить в тепло – противно было слышать.
– Пилот мог не заметить сигнала! – предположил Пиик.
– Жгли костры, ракеты пускали.
– Что могло произойти?
– Самолет могли сбить при пересечении линии фронта, или из-за плохих погодных условий отложить полет.
Шмерлинг перебил чекиста:
– Нас бы не замедлили поставить в известность о задержке или отмене полета.
– Не забывайте, что на третий год войны советская авиация и зенитная артиллерия уже не те, какими были в июле сорок первого, – напомнил Магура. – Наконец, самолет мог отклониться от курса, совершить вынужденную посадку в другом районе, причин предостаточно.
– Если все именно так, то…
– Я ничего не утверждаю, лишь предполагаю. По всему видно, что уничтожение самолета или принуждение его к посадке было неожиданным для экипажа.
Магура налил в кружку вскипяченную воду, посчитал, что привел достаточно правдоподобные причины «пропажи» самолета с пассажирами:
«Пиик сильно расстроен, не скрывает это. Радист сдержан, несложно догадаться, что творится у него внутри. Оба надеялись на подкрепление, завершение акции, мысленно были на обратном пути, готовились выслушать поздравления начальства, уже примеряли новые погоны, и все пошло насмарку. Случившееся ударило словно обухом, удар усилил невернувшийся Фастов».
Пиик словно подслушал размышления чекиста:
– А как объясните пропажу Фастова? Не кажется ли, что тесно связаны неприлет самолета и исчезновение Фастова?
– У меня, к вашему сведению, не семь пядей во лбу, – признался Николай Степанович. – Я не гадалка, не узнаю о прошлом и будущем по кофейной гуще или картам. Кажется иное: наш разговор походит на допрос, где вы следователь, мне же оставили незавидную роль обвиняемого.
Пиик приблизился к Магуре, задышал ему в лицо:
– Ни в чем вас не обвиняю!
– Тогда извольте сменить тон.
Не принимавший участия в разговоре Шмерлинг ниже опустился над рацией, дожидаясь наступления времени выхода в эфир.
Для Пиика и Шмерлинга все прояснилось по возвращении с продуктами Савельича. В сенях старик сбил с валенок снег. В комнате выложил из кошелки картофельные клубни, кулек проса, буханку хлеба. Отпил из носика чайника несколько глотков, лишь затем заговорил:
– Новость невеселую принес, не обессудьте. Не знаю, как и рассказать.
Пиик нетерпеливо перебил:
– Не тяни кота за хвост!
Шмерлинг уточнил:
– Новость о Фастове? Что с ним, где он? Ну!
Савельич вытер платком шею.
– Не нукайте, не запрягли. Стало быть, так. Погорел ваш дружок, как швед под Полтавой. Грешно худо отзываться о покойнике, но уродился не шибко умным.
– Почему о покойнике?
Старик перекрестился на икону.
– Упокой, Господь, душу раба твоего. Не ослышались, что назвал покойником, пусть земля будет ему пухом, это при условии, что не бросили как бездомную собаку. Сильно жадным был, жадность и сгубила. Вознамерился в соседнем хуторе прикупить золотишко, расплачиваться хотел деньжатами и продуктовыми карточками. Одна бабенка, не будь дурой, стала торговаться и послала дочь за патрульными. Когда те явились, ваш запаниковал, схватился за револьвер, но стрельнуть не успел, самого шарахнули. Прежде золотишком интересовались румыны, только откуда ему взяться? После августовской бомбежки наши распродали свои сережки и кольца, иначе не на что было прокормиться.
Пиик с поспешностью, не попадая в рукава, стал влезать в шинель:
– Уходим! Немедленно! Сворачивайте рацию! Не забудьте о продуктах. О нашем тут присутствии не должно ничего говорить!
– Хватит паниковать, прекратите истерику! Ведете себя как полоумная баба! – потребовал Шмерлинг. Когда окрик не помог, встряхнул руководителя группы. – Напрасно всполошились. Фастов без пересадки отправился на тот свет, перед гибелью его не успели допросить, а он выдать нас. Думайте, как поступать, когда понесли потери, не встретили обещанное подкрепление!
Пиик в панике переводил взгляд с Шмерлинга на Магуру и обратно.
Радист брезгливо добавил:
– Стыдно на вас смотреть. Возьмите себя в руки, берите пример с Сырещикова, он не теряет присутствие духа. Если неспособны принять решение, подскажу я. Надо радировать о пропаже самолета. О гибели Фастова умолчим, иначе это насторожит, решат, что мы с вами арестованы, русская контрразведка начала с противником хитрую игру, наша радиограмма чистой воды «деза», с Жестянщиком прекратят связь.
Шмерлинг словно выстреливал слова. Пиик без сил опустился на сундук, стал кусать губу, поламывать пальцы, дергать головой, словно мешал дышать тугой воротник.
Магура пришел к выводу, что следует вмешаться, иначе Пиик наделает глупостей.
– Герр Шмерлинг полностью прав, – польстил чекист радисту. – Страх плохой союзник в любом деле, а в нашем особенно. Покидать хутор нет причин, тут мы в безопасности. Надо продолжить работу. Первым делом попросить прислать подкрепление – втроем мы не сможем похитить Паулюса, без присланного транспорта отправить его в рейх.
Радиоперехват УНКВД
Жестянщик – Ревалу:
Транспорт не прибыл. Крайне необходимо питание для рации.
Ревал – Жестянщику:
Акция продолжается. Ждите подкрепление. С нами Бог.