Не выдержав очередного рассказа, Генри встал из-за стола, поблагодарив за вкусный завтрак.
— Не меня благодари, — заметила Мардж. — Тесто замешивала Ника, я только руководила. У тебя и правда получилось хорошо, милая. Для первого раза так тем более.
Войт обошёл стол и, наклонившись к Нике, запечатлел на её щеке лёгкий поцелуй. Он почувствовал как она едва слышно выдохнула.
— Было очень вкусно, — шепнул он. Её кожа тут же покрылась мурашками и Ника попыталась их скрыть, спрятав под стол руки. — Марго, хочешь посмотреть на уток? — обернулся он к малышке.
— Хочу! — воскликнула девочка, отбросив очередную плюшку. Генри протянул ей свою руку, которую она схватила, ловко спрыгнув со стула.
— Тут рядом есть пруд. Пошли. Тед, ко мне, — позвал он и пёс послушно засеменил за ними. Ника глядела им вслед и любовалась. Она ещё чувствовала его благодарный поцелуй. Там, где его губы коснулись её, кожа горела как от лёгкого солнечного ожога.
— А вот меня он так не благодарит, — усмехнулась Мардж.
Ника рефлекторно прикрыла рукой щёку.
— Не тушуйся, милая. Я же не в укор. Но я тебя понимаю, — она похлопала Нику по руке. Её ладонь была грубой со старыми мозолями. Руки женщины, привыкшей к тяжёлому труду. — Генри у меня получился хорошеньким. Девчонки за ним всегда бегали. Чуть ли не каждую неделю к нам стучался какой-нибудь оскорблённый папаша, защищавший честь своей дочурки.
Она рассмеялась, но взгляд её затуманился, будто она погрузилась в воспоминания.
— А каким был его отец? — Ника не знала, была ли эта тема болезненна для Мардж и думала, что рискует, задавая такой вопрос. Но ведь миссис Войт сама в рассказе упомянула своего покойного мужа.
— Ох, он очень похож на него внешне. И я думала он вырастет таким же непутёвым, как Оуэн. Мой муж хоть и был строгим родителем, но как хозяйственник был никудышным. Но смерть отца изменила Генри. Он стал намного осмотрительней. А из армии вернулся совсем взрослым мужчиной. Для Уилла он тогда фактически стал отцом. Он говорил что-нибудь о брате? — Мардж с тоской посмотрела на Нику и в её глазах блеснула влага.
Ника кивнула:
— Он очень его любил.
Мардж шмыгнула носом.
— Да, — она вздохнула. — У них была особая связь. Уилл возносил брата на пьедестал, а когда был маленьким часто брал с него пример, пусть и не всегда положительный. Но Генри старался. Мы были бедны как церковные мыши, когда потеряли ферму, и он почти все свои деньги отправлял нам. А когда стал зарабатывать как актёр, смог дать брату хорошее образование, купил мне дом.
— Этого он мне не рассказывал, — прошептала Ника.
— Не только красивый, но и скромный, — Мардж подняла указательный палец и усмехнулась. — Но он брата не избаловал, нет. Уилл тоже отвечал ему взаимностью. Видела бы ты моих мальчиков, когда они встречались — не разлей вода. Настоящая братская любовь, — её голос дрогнул. — Генри винит себя. До сих пор я иногда вижу в его взгляде что-то похожее на мольбу простить его за то, что я потеряла сына. Но я не виню его. В смерти его брата вообще нет виновных. Я могла лишиться обоих своих сыновей, но Господь оставил мне хотя бы одного.
Ника сжала обеими руками ладони Мардж. Её сердце разрывалось от сожаления и ужаса.
— Мне так жаль, Мардж, — она не смогла сдержаться и почувствовала как одинокая слеза скатилась по щеке. Она знала, что значит пережить смерть ребёнка. И пусть она лишилась его, даже не взглянув в его лицо, это не значит, что она не любила его так же сильно, как сейчас любит свою дочь. А уж потерять взрослого сына, полного жизни и надежд и едва не лишиться другого — Ника даже не могла себе представить, что бы она чувствовала при этом.
— Ох, милая, — выдохнула миссис Войт. — Не плачь. Я уже смирилась. Я верю в то, что он сейчас в лучшем мире. Я каждый день молюсь за него и за Генри, чтобы он перестал корить себя за то, в чём не виноват. Он не так сильно верит в Бога, но я всё равно молюсь за него. И поэтому отдала ему крестик, который достался мне от моей бабушки. В самые трудные минуты он давал мне силы, как бы тяжело мне не было. И наказала Генри, чтобы он передал его своим детям.
Мардж вглядывалась в лицо Ники, надеясь на то, что та уловила смысл её слов. Девушка выпустила руку женщины и побледнела. Подбородок её задрожал и она спрятала лицо в ладонях. Миссис Войт подсела ближе и нежно обняла её за плечи. Ника тут же прильнула к ней, сотрясаясь в рыданиях. Мардж гладила Нику по волосам и убаюкивала словно мать, а в её объятиях было так же спокойно как и в руках её сына. Девушка чувствовала эту родительскую любовь, в которой так нуждалась. Сколько лет она была её лишена и сейчас впитывала в себя как губка это чувство. Ещё вчера чужая, сейчас эта женщина стала такой родной и близкой ей.
— Простите, простите меня, — шептала Ника сквозь слёзы.
— Ну-ну, милая, всё хорошо. Не надо плакать, — приговаривала Мардж. — Это же чудесная новость! Неужто Господь внял моим молитвам? Чудесная девочка, дочь моего сына, моя внучка. — Она отстранила от себя Нику, утёрла ей слёзы и пригладила волосы.
— Но почему Генри ничего мне не сказал раньше?
Нику ещё содрогали спазмы, но слёзы стали просыхать.
— Он… он ничего не знал до прошлой недели.
— Но почему?
— Всё так сложно… — Ника утёрла глаза салфеткой. Она не знала, сможет ли всё объяснить Мардж так, чтобы ты поняла и не осудила её.
— А ты попробуй начать, — ласково сказала миссис Войт.
— У нас была всего одна ночь и мне почти сразу после этого пришлось его покинуть, не оставив ни адреса ни телефона. Генри искал меня, но безуспешно. Мне пришлось вернуться в Россию, потому что… — она вдохнула побольше воздуха и выпалила, — моего мужа арестовали.
— Генри знает? — Мардж нахмурилась.
— Да, он знает обо всём. Я встретила вашего сына, когда скрывалась от мужа. Он очень опасный человек и я не раз была на грани гибели. А когда его арестовали, то же самое грозило бы и мне, если бы я не вернулась. Я не сразу поняла, что жду ребёнка, слишком многое навалилось в тот момент. Я не решалась связаться с Генри. А потом я узнала, что ваш сын встретил Марту. Я не хотела мешать его счастью и подумала оставить всё как есть. Но пару недель назад я приехала в Лондон по делам и… он узнал меня.
— Мой сын сказал, что вам с девочкой грозит опасность. Это твой муж?
Ника закивала.
— Его осудили и приговорили к двадцати годам тюрьмы. Я тут же оформила развод, но вчера я узнала, что он вышел по амнистии.
— Двадцать лет? Господи, что он сделал?
— Проще сказать, чего не сделал. Убийства, вымогательства, коррупция. Он был крупным чиновником. И я уверена, что ему помог выйти кто-то влиятельный. Сейчас он в Англии и я боюсь, что он может причинить зло моей дочери. Он жестокий человек и уже однажды лишил меня ребёнка.
Мардж, слушая, прижимала руки к груди, боясь как бы сердце не остановилось от таких новостей. Она только что обрела счастье в виде родной внучки и, услышав, что девочке может угрожать опасность, потеряла почву под ногами. Но жизнь научила её справляться с трудностями, потому уже через пару мгновений, она пришла в себя.
— Вот что, оставайтесь здесь сколько будет нужно. Тут место тихое, неприметное. Вряд ли кто-то будет вас искать именно здесь. И я давно уже мечтала понянчить внуков. Марго так похожа на Генри. Она знает, что он её отец?
— Нет, мы не говорили ей пока. Но… она как будто уже признала его своим, — Ника оглянулась в ту сторону, куда ушли эти двое. Войт показался из-за деревьев. На его плечах восседала Марго и весело размахивала маленьким букетом полевых цветов. Тед, обгоняя хозяина, уже мчался к дому и первым добежав до террасы, оперся лапами о стол.
— Кыш, разбойник, — Мардж замахала на собаку. Но Тед, прихватив с тарелки выпечку, дал дёру. Марго, видевшая всё издалека, залилась смехом.
Подойдя к дому, Генри аккуратно снял с плеч свой ценный груз и малышка тотчас кинулась к Мардж. Она протянула маленькую ручку с зажатым в ней букетом.
— Это мне? — воскликнула миссис Войт. — Моя драгоценная!
И она почти без труда подхватила её на руки, осыпая поцелуями.
Ника заметила, как Генри достал из-за пояса похожий букет и протянул ей. Клевер, незабудка и маргаритка. Она взяла его в руки и указала на белые цветы.
— Этот цветок, daisy, на русском звучит как "маргаритка", — прошептала Ника, чтобы её слышал только Генри, — как имя твоей дочери. Спасибо.
— Ты плакала? — Войт провёл пальцем по её щеке. Вид у него был озабочен, но Ника ободряюще улыбнулась ему.
— Ничего страшного. Просто… твоя мама обо всём догадалась.
— Да, я знаю, — кивнул Генри и улыбнулся в ответ. Сейчас он был невероятно благодарен матери, которая с удовольствие возилась с внучкой. Она приняла и девочку и женщину, которая её родила. Он знал, что она поддержит его во всем и не будет осуждать за ошибки.
Ника вдохнула аромат цветов. Это, наверное, был самый важный букет в её жизни. Совсем непохожий на торжественные и вычурные букеты, которые она получала от друзей и благодарных клиентов. Они были красивы, но не несли в себе никакого особого смысла. И уж тем более он не шёл ни в какое сравнение с алыми розами, которыми так любил мучить её Влад.
Эти цветы были подарены ей человеком, которого она любила. Такие скромные, но такие символичные. Знал ли об этом Генри? Маргаритки — как её девочка, незабудки — цветы верности. А клевер? Удача? Нет-нет, что-то другое… кажется, свобода.
Глава 20
Это беззаботное утро напрочь выветрило из их голов все тревоги. Была только их семья, солнце, смех и вкусная еда.
Да, то, что это была семья, ни у кого не вызвало бы ни сомнений ни возражений. Бабушка нянчилась с внучкой, а родители малышки подключались к их играм. Тут же вокруг радостно бегал Тед, активно привлекая внимания. Генри бросал ему мяч и учил этому дочь. А пёс, виляя хвостом, послушно приносил мяч обратно, чтобы получить награду.