– С рождения. – Тодд похлопал себя по груди.
– И я, – добавила Санита. – Когда мой папа переселился сюда, я больше благодаря «Стилерсам», чем гражданству, стала американкой. – Она покачала головой. – А когда мы узнали, что нас переводят обратно, он первым делом испугался за меня. А потом – за то, как мы будем смотреть матчи?
– Слава богу, изобрели спутниковое, – сказал Тодд.
– Точняк, – согласилась Санита. – Он иногда звонит по телефону, когда не согласен с решением судьи.
– Какие-то вещи никогда не меняются, – продолжил Тодд. И объяснил Мэрибет: у тех, кто из Питтсбурга, в крови любовь к «Стилерсам». Неважно, коренной ты, или переселенец из Индии, или такой голубой, как все радужные ребята на свете.
Мэрибет чуть было не ответила. Что она отсюда.
В телике заиграли позывные.
– О, скоро начнется, – воскликнула Санита.
– Ты правила объяснила? – поинтересовался Тодд.
Санита кивнула.
– Когда мяч в игре, ни о чем другом не разговариваем.
– Я поняла, – ответила Мэрибет.
Все положили себе паэлью и сели смотреть. Во время рекламы они объясняли Мэрибет какие-то подробности касательно игры, рьяно обсуждали первого квотербека, в которого оба были явно влюблены.
– Когда он уйдет, нам конец, – сказал Тодд.
– Ну хватит. – Санита стукнула его подушкой. – Это недаром командная игра. А такое и про Терри Брэдшоу раньше говорили.
– Ну да, и когда он ушел, помнишь, что было? Давай лучше надеяться, что 2014-й – наш год.
Дальше все приятно поплыло. Еда, вино, их перепалка, бубнеж комментаторов, постоянные повторы. К середине матча Мэрибет стало тепло и сонно, а во время последней четверти она сладко задремала. Может, все дело было в «Гарольде и Мод», но, когда ее осторожно разбудил Тодд, Мэрибет на миг почудилось, что она снова дома, у себя на диване, и что ее будит Джейсон, чтобы отвести в постель.
26
Мэрибет шла в букинистический магазин на Либерти – за новой книгой, она так часто туда ходила, что продавец уже начал выкупать у нее книги обратно, так что получилась как будто личная библиотека. В этом ей повезло, потому что в настоящей библиотеке ей не захотели заводить формуляр без местной регистрации, которую она не могла получить, не раскрыв своего инкогнито.
Тем утром она дочитала прошлогодний триллер – Мэрибет помнила, как его реклама пестрила в метро, – и теперь собиралась, по возможности, сменять ее на нашумевший английский роман, который все хотела прочитать, но не прочла, даже несмотря на то, что издатель прислал ей несколько экземпляров. В Нью-Йорке уделить время книгам ей удавалось только перед сном. (В метро по пути на работу она обычно читала рабочую почту, на которую не хватило времени в редакции.) Но в постели, даже если книга была очень хороша, через две-три страницы веки тяжелели, и сразу наступало утро – ну, или середина ночи, если кому-то из близнецов снился кошмар, – и книга ложилась обратно на столик. Закладку в нее вкладывал, наверное, Джейсон, чтобы отмечать ее черепашью скорость.
Но тут Мэрибет глотала книги очень быстро, с такой жадностью, о какой давно уже забыла. Иногда Мэрибет по нескольку часов читала в кафе. Иногда ходила в библиотеку Лоренсвилла, брала что-нибудь там, садилась в круглом зале у окна и листала, листала, пока не закатывалось солнце.
Как только она вышла на Либерти, зазвонил телефон. Только через несколько гудков Мэрибет поняла, что это ее. Он у нее уже почти три недели, но зазвонил впервые. Номер она давала только Тодду и Саните, которые всегда писали эсэмэс. И в клинике доктора Гранта, но оттуда никогда не звонили.
– Да? – сказала она.
– Я ищу Мэрибет Кляйн.
Настолько знакомая фраза, до нее даже не сразу дошло, что тут не так. Никто из тех, у кого был этот номер, не стал бы ее спрашивать.
– Это Мэрибет Кляйн? – повторил голос. Это была женщина. Старше нее.
– Кто это? – Почему она звонит? Это что, детектив? Джейсон нанял частного детектива, чтобы ее найти? Неужели он пошел бы на такое?
– Ой, простите. Я – Дженис Пикеринг с сайта BurghBirthParents.org.
Мэрибет выдохнула, непонятно, то ли от облегчения, то ли от разочарования, то ли от того и другого вместе.
– Я вам звоню, потому что вы заполнили анкету на сайте. Вам сейчас удобно разговаривать?
– Подождите секунду. – На улице было шумно. Мэрибет зашла в аптеку. – Вот. Извините. Здравствуйте. Вы что-нибудь нашли?
Дженис Пикеринг рассмеялась.
– Нет, нет. Еще нет. Но я могу вам помочь, если вы хотите найти своих биологических родителей. Мне этот процесс знаком.
– Можете мне о нем рассказать?
– По телефону будет неудобно.
– Ладно. Мне зайти к вам в офис?
Аптекарь в белом халате спросила, не нужно ли ей помочь, но, заметив, что Мэрибет разговаривает по телефону, посмотрела на нее недовольно. «Простите», – одними губами проговорила она.
– Лучше встретиться у вас или в кафе, – ответила Дженис.
– В кафе, – ответила Мэрибет.
– Я свободна после обеда. Что к вам ближе, Маунт-Лебанон или Сквиррел-Хилл?
Где Маунт-Лебанон, Мэрибет даже не представляла. А Сквиррел-Хилл, как ей казалось, рядом.
– Я живу в Блумфилде. Машины у меня нет, но могу разобраться, как доехать на автобусе.
– Если у вас нет машины, я могу приехать к вам. В Блумфилде, говорите?
– Может, встретимся в Лоренсвилле? – предложила Мэрибет. Непонятно, почему, но она пыталась себя обезопасить. Она назвала кофейню рядом с библиотекой, и они назначили встречу на пять.
Повесив трубку, Мэрибет извинилась перед аптекарем. Но вообще-то она кстати сюда зашла. Запаса статина и бета-блокеров хватит на три месяца, но может понадобиться что-то по рецептам доктора Гранта на полувымышленную М. Б. Голдман. Мэрибет задумалась, не является ли преступлением покупка лекарств по рецепту на чужое имя. К тому же у нее на шее появилась какая-то сыпь. Мэрибет показала ее аптекарю, та сказала, что это похоже на экзему, и дала крем с кортизоном.
Дженис Пикеринг появилась на двадцать минут позже назначенного, с многочисленными папками и извинениями.
– Пришлось за ними домой заскочить, а в туннеле была авария. На встречной, но все равно же всем надо поглазеть, вы понимаете.
– Не переживайте, – ответила Мэрибет, откладывая новую книгу. Она прочитала уже половину. – Мне вообще неловко, что вам из-за меня туда-сюда ездить пришлось.
– Ох, я к этому уже привыкла. Мы купили дом в Маунт-Лебанон из-за школы, но работаю я в итоге в Сквиррел-Хилл, так что постоянно мотаюсь.
– Маунт-Лебанон? Где это?
– Пригород на том берегу. Если без пробок, то быстро.
– Ясно. Взять вам кофе? Скон?
– Уже больше четырех. Если я сейчас выпью кофе, спать не буду.
– Может, чаю?
– М-м-м, а может, карамельное латте, если без кофеина? Как думаете, стоит?
– Почему бы и нет?
– Тогда давайте.
Мэрибет встала в очередь. Когда она вернулась, Дженис аккуратно разложила папки веером. Мэрибет подала ей чашку, Дженис сделала громкий глоток – близнецы так же накидывались на горячий шоколад в честь первого снега.
– Боже, нехорошо-то как. Он точно без кофеина?
– На стаканчике так написано.
Они принялись пить кофе и болтать о пустяках. Дженис поинтересовалась, откуда Мэрибет.
– Из Нью-Йорка. – Врать особо смысла не было, с учетом того, за что они собирались взяться, – будут ли они вести поиск совместно? – ведь понадобятся личные данные. К тому же Дженис с растрепанным пучком сизых волос не напоминала детектива под прикрытием. Да и вообще смешно было думать, что Джейсон нанял кого-то искать Мэрибет.
– Дети есть? – спросила Дженис.
– Двое. А у вас?
– Уже взрослые.
– А где вы работаете?
– В школе для детей с особыми потребностями. Тут недалеко. Я соцработник.
Мэрибет улыбнулась и кивнула.
– А это, – перешла она к делу, – у вас вторая работа? Соцработники, наверное, ужасно мало зарабатывают.
Дженис рассмеялась. На губе у нее появились тонюсенькие усики из кофейной пенки.
– Нет, это не работа. Хобби. Может, призвание.
– А что это за организация, поконкретнее?
Дженис поставила чашку на стол.
– Да в целом, это я одна.
– Ой. – Мэрибет почувствовала себя обманутой. Она так к этому готовилась, и вот сидит в кафешке с чьей-то бабушкой.
– Скажите, вы приехали в Питтсбург отыскать родную мать?
– Я точно не уверена, – ответила Мэрибет.
– Понимаю. После того как вы всю жизнь прожили с этой мыслью – это серьезный шаг.
– Я не так-то уж много об этом думала.
Дженис нахмурилась, словно ей не понравился такой тон. Или, может, не поверила. Никто этому не верил. Ни Джейсон. Ни даже родители. Когда Мэрибет училась в начальной школе, был страшно популярен бродвейский мюзикл «Энни». Некоторые ее подружки ездили на него в город с родителями, а по возвращении, не смолкая, пели «Завтра», словно сами готовились к прослушиванию. С их помощью Мэрибет разучила все песни и просила, а потом и умоляла родителей сводить на представление и ее. Но они все время отказывали.
В пятом классе подруга позвала Мэрибет с собой, но мать не отпустила. Вышел серьезный скандал. Мэрибет никак не могла этого понять. Каким-то детям не разрешали смотреть «Бриолин», потому что он неприличный, но ее мать не возражала. А с «Энни» что не так?
Наконец, отец объяснил:
– «Энни» – это рассказ о сироте, которая пытается найти родителей.
– И? – спросила Мэрибет.
– Мама переживает, что и тебе захочется.
Мэрибет к тому моменту уже не первый год знала, что ее удочерили, но до того момента мысль о том, что у нее есть какие-то еще родители, ей и в голову не приходила.
– Да они меня не интересуют, – сказала Мэрибет отцу в последней тщетной попытке выпросить разрешение посмотреть мюзикл.
– Объясните мне, как проходит этот процесс, – попросила Мэрибет Дженис. – Я читала, что закон поменялся.