Блюдце отобразило лицо Белинды, заставив фею заскрипеть зубами, и Марты, приведя ее в полнейшее замешательство. Чтобы добрая, отзывчивая Марта так бесстрастно перешагивала через тела погибших – этого просто не может быть! Да и то, что Белинда в результате очередного сумасшедшего заклинания смогла угробить всех гостей в замке, тоже в голове не укладывалось.
– Да что там произошло? – раздосадованно воскликнула волшебница.
Горе-фея и ее крестница, отображавшиеся в блюдце, вошли в очередную комнату замка. Марта бросилась к мужчине, упавшему грудью на стол, а затем к женщине, лежащей на полу, и принялась тормошить ее. Затем она взволнованно повернулась к Белинде и что-то спросила.
– Звук! – запросила Лукреция, и блюдце исполнило ее волю, наполнив комнату голосами.
– Почему они не просыпаются? – беспокоилась девушка.
Фея в блюдце неуверенно пожала плечами.
– Им надо восстановить силы.
– Слава небесам, живы, – выдохнула Лукреция.
– Когда это произойдет? – требовательно спросила Марта.
– Не знаю, – призналась крестная. – Может, через день, может, через два.
– Помоги мне перенести их в спальню, – попросила девушка. – У папы затечет спина лежать так целую ночь, да и мама может простыть на полу.
Белинда выудила из складок платья палочку.
– Нет-нет, – испуганно остановила ее крестница. – Никакой магии. Мы понесем их на руках.
Фея повесила голову и обхватила мужчину за плечи...
– Кажется, мне пора наведаться во дворец, – сказала Лукреция, решительно поднимаясь с места, и тут в комнату через открытое окно влетел гвалт с улицы. – Что еще за напасть? – Волшебница выглянула во двор и, быстро отшатнувшись, захлопнула раму. И как раз вовремя: золотистая бабочка, сотканная из искр, забилась о стекло, силясь проникнуть сквозь незримую преграду. Фея поежилась. Хорошо, что она открыла только одно окошко. Но ведь есть еще дверь!
Подпрыгнув от этой мысли, Лукреция бросилась к двери, сквозь которую уже доносились шум и грохот, и стремительно захлопнула ее, припечатав для верности противовзломным заклинанием и заговорив все щели от проникновения. Волшебница приникла к двери и обратилась в слух; прошло несколько минут, и шум стих. Она прислонилась к двери спиной и подняла озадаченный взгляд на окно. Сейчас в сгущающейся темноте за ним кружили уже три бабочки: к золотой присоединились красная и голубая.
Волшебница пересекла комнату и остановилась напротив стекла. Бабочки, похоже, настигли всех жителей ее уединенного дома и теперь горели желанием добраться и до нее. Они слетались к окну так, словно за ним горел огонь, в то время как комнату постепенно захватывали сумерки. Пять, десять, пятнадцать, двадцать... Насчитав полсотни бабочек, Лукреция сбилась со счета и так и не придумала, как быть. Она испробовала все известные ей заклинания, но так и не смогла заставить бабочек исчезнуть. По телу бывалой волшебницы пробежали мурашки. Она, опытная и мудрая чародейка, стала заложницей заклинания непутевой Белинды. За дверью и окном ее ждут эти мерзкие создания, заставившие ее слуг сперва крутиться, как волчки, а потом повалиться без сил. Сопоставив увиденное в блюдце с происшедшим во дворе ее собственного замка, Лукреция сделала закономерный вывод, что это звенья одной цепи и заварила эту кашу не кто иная, как Белинда, разрушить чары которой ей не под силу.
Противные юркие бабочки уже заполонили собой все пространство за окном, от всполохов их розовых, желтых, зеленых крылышек слепило глаза. Казалось, за стеклом бушует пожар, в то время как другие окна отражали лишь подступающую все ближе темноту.
– Что же мне делать? – в отчаянии пробормотала главная фея королевства. – Остается только ждать.
Лукреция повела бровью, развернув кресло спинкой к блюдцу, и опустилась на сиденье, не сводя глаз с окна, за которым трепетала живая радуга, сотканная из сотен крылышек. Сумерки сгущались все больше, бабочки мерцали все ярче, настойчиво колотясь о стекло. В доме не было слышно ни звука.
– Не надо было жалеть Белинду семнадцать лет назад, – раздраженно бросила Лукреция, чтобы разорвать эту мертвую тишину.
Темнота за окнами сделалась непроглядно-черной, и вдруг бабочки взорвались искрами фейерверков на тысячи мерцающих блесток, которые стали медленно таять на фоне черного неба.
Фея вскочила с места и недоверчиво прижалась носом к стеклу. Когда последний из волшебных всполохов растаял в ночи, она выждала некоторое время и осторожно толкнула раму. В комнату ворвался прохладный ветер, принеся с собой ароматы трав и луговых цветов. Кошмарные бабочки исчезли.
– Видимо, заклинание действовало только до наступления ночи, – догадалась Лукреция. – Так может, оно развеется с наступлением утра?
Она с неохотой покосилась на тайник, в котором лежал летучий коврик, прикидывая, что в сумерках лететь небезопасно, да и приятного мало, и решила подождать рассвета.
Затем проверила слуг – те сладко посапывали и заливисто храпели, развалившись на полу и на лестницах. Успокоившись, волшебница решила последовать их примеру, пожелав себе, чтобы утром ее разбудил аромат парного молока и свежей выпечки и негромкий разговор служанок.
Глава 6Учет женихов
Вы все еще не женаты? Тогда мы летим к вам!
Чуда не случилось. Лукреция проснулась в полной тишине, позавтракала черствой булочкой и колодезной водой, а затем направила летучий коврик к королевскому дворцу.
– Ну и кто мне объяснит, что здесь происходит? – сварливо поинтересовалась она у Марты и Белинды, сидевших на ступенях дворца.
– Живая душа! – радостно заржал уже знакомый ей конь с крыльями ангела, паривший над перилами.
– Доброе утро! – вежливо поздоровалось другое диковинное создание – с золотой женской головкой и лошадиным туловищем.
Марта быстро вскочила на ноги. Белинда виновато понурила голову.
– Вижу, вы тут хорошо повеселились, – строго сказала фея, приземляясь во дворе и сворачивая коврик. – Белинда, ты хоть понимаешь, что натворила? Все королевство – сплошное сонное царство. Спят деревни, спят замки, спят животные, спят люди. Даже все волшебницы спят! По дороге я заглянула в пару мест – везде одно и то же. В лесу – и то все звери дрыхнут! К счастью, заклинание было применено вечером, поэтому крестьяне успели вернуться с полей домой и пригнать животных в стойла, иначе ночевка на сырой земле обернулась бы для них вечным сном.
– Но вы ведь поможете? – с надеждой спросила Марта.
– Я попробовала применить несколько контрзаклинаний, но тщетно, – уныло признала свое поражение Лукреция. – Магия Белинды особенная, и ее не так просто отменить. Боюсь, что волшебство тут бессильно...
Белинда и Марта поникли головой.
– ...Надежда только на чудо, – невозмутимо продолжила Лукреция.
– Чудо? – встрепенулась Марта. – Но какое?
– Любовь, только любовь. Некто, кто обладает добрым сердцем и чистыми помыслами, должен сильно пожелать, чтобы человек, которого он любит и который подвергся воздействию чар, расколдовался. И этот человек...
– Марта! – воскликнула Белинда.
Девушка покачала головой, собираясь сказать, что она весь вечер и всю ночь только того и желала, но ничего не произошло.
– Нет, – оборвала ее глава фей. – Это должна быть не сестринская любовь и не любовь к родителям. А самая сильная – любовь мужчины к женщине, скрепленная магией поцелуя. К женщине, с которой все началось, подлинной виновнице торжества и косвенной виновнице заклятия. Эта женщина – принцесса Изабелла.
Марта с Белиндой потрясенно молчали.
– О! – только и смогла вымолвить Марта.
– Но это невозможно, – уныло сказала крестная. – Изабелла разругалась со всеми возможными женихами.
– А их у нее было без малого полсотни, включая трех принцев, шесть герцогов и восемь маркизов! – с тоской напомнила Марта. – И при этом пятеро из них, невзирая на нанесенные обиды, приехали поздравить ее с днем рождения и сейчас спят зачарованным сном в бальном зале.
– Что ж, тогда ваша задача усложняется, – невозмутимо констатировала Лукреция. – Но не вижу повода для уныния! Остается еще четыре с половиной десятка кавалеров, не присутствовавших на балу. Огромный выбор!
– Двенадцать из них проживают на территории Эльдорры, – подсчитала фея, – и в данный момент спят в своих замках.
– Тридцать с лишним кандидатов из трех соседних королевств – тоже хорошо, – обнадежила Лукреция. – Наверняка среди них найдется тот, который до сих пор любит Изабеллу и будет счастлив помочь ей.
– Может быть, принц Винсент? – неуверенно предположила Белинда, после того как они с Мартой остались наедине и принялись подбирать кандидата на роль спасителя принцессы и всего королевства.
Принц Винсент был почти идеальным вариантом. Образованный, умный, воспитанный, он обладал приятной внешностью, добрым сердцем, большим терпением и огромным замком в соседней Невеции. Светловолосый ангел взирал на Изабеллу с немым обожанием, и Иза почти ответила ему тем же. Но только до того момента, как он решился раскрыть рот и намертво застрял на первом слоге второго слова.
– После того, как Иза публично высмеяла его дефект речи? – скептически отозвалась Марта. – Забудь! Вряд ли он до сих пор питает к Изе нежные чувства. К тому же, насколько я понимаю, юноша, который ее поцелует, становится ее женихом?
– Естественно. После публичного поцелуя он просто обязан жениться на бедной девочке, иначе она будет опозорена.
– Тогда как ты себе представляешь Изу замужем за заикой?
– А что? – не смутилась Белинда. – Иза у нас девочка говорливая, она и за двоих может поговорить, а супруг пусть поддакивает, от него большого красноречия и не требуется. А стихи пусть на пергаментах пишет, Иза, девушка образованная, сама в состоянии прочитать.
– Исключено, – отрезала Марта. – Изабелла и самого блестящего оратора своими выходками заикой сделает, бедный принц Винсент такой жены не перенесет. Он заслуживает лучшей участи.