Вместо ответа Антон вытащил из кармана свою машинку и положил ее на приборную панель, словно хотел похвастаться. С этой штуковиной, несмотря на ее примитивный вид, он обращался бережно, как с дорогущим новым телефоном.
– Почталлион. Как почтальон плюс миллион.
– И при чем тут почта?
– При том, что почтальон всегда звонит дважды.
Я непонимающе нахмурилась, и Антон хмыкнул. Смотрите, как оживился! Похоже, нечасто ему выпадает шанс почувствовать себя умным.
– Был такой старый фильм «Почтальон всегда звонит дважды». И Журавлев, ну, создатель Стражи, когда настраивал эти устройства, сделал так, чтобы они подавали двойной звуковой сигнал. И назвал их почтальонами, потому что любил тот фильм. А потом… – Его лицо вдруг озарилось улыбкой, я и не думала, что он на это способен. – Это мама пошутила. Двери только начали открываться, все вокруг в панике, и Журавлев ее спросил, сколько «почтальонов» нужно сделать. Она сказала: «почталлион».
Действительно, забавно. А еще я подумала, что он весьма трогательно любит маму. Ну, хоть что-то хорошее в нем нашлось.
– Конечно, меня там не было, но у нас часто рассказывают эту историю. Всем так понравилось слово, что оно прилипло к устройствам намертво. Хотя сделать миллион устройств ему, конечно, никто не дал, до сих пор каждое на вес золота.
И Антон включил какую-то занудную аудиокнигу, показывая, что разговор окончен. Я перестала его мучить до самой точки назначения – слишком уж красиво было вокруг. За просмотр такого города стоило бы брать деньги.
– А туристов у вас не бывает? – спросила я, когда мы припарковались прямо на тротуаре, вызвав возмущенные окрики пешеходов.
– Говорят, раньше было полно, – сказал Антон, и мы выбрались из тепла машины на зимнюю улицу.
Антон осмотрел желтое здание с аркой, зажатое между двумя другими так плотно, что и щелочки не оставалось. Сияющих голубых дверей нигде не было, и Антон уже направился к арке, когда ему навстречу бросилась девушка в огромном свитере. Я ее сразу заметила: мороз, а она в тапочках и без куртки.
– Сюда, сюда! – закричала она Антону.
Вид у нее был такой, будто случилось что-то ужасное, и мы ускорили шаг.
– Они сейчас туда полезут, – голосила девушка. – Быстрее!
И потащила Антона за собой, крепко ухватив за локоть. Я успела разглядеть надпись на стеклянной двери, пока мы заходили, и удивленно моргнула. «Котокафе»?!
Внутри оказалось просторное, слегка попахивающее кошками помещение. Дверь, ради которой мы приехали, долго искать не пришлось. Она стояла посреди зала, а вокруг нее бродила стая кошек. Две играли с артефактом в форме сотканных из голубого света очков, остальные вились вокруг двери, трогали ее лапами, и призрачное сияние тянулось следом, как паутинка. Я постаралась не расклеиться при виде такого количества пушистых милашек. Девушка начала лихорадочно пересчитывать своих питомцев, но сбилась со счета и начала заново.
– Одна чуть не зашла, – жалобно сказала она. – Я ее заперла, но не пойму, где Ричи? Не вижу его нигде.
Как приятно быть человеком, спасающим котиков! Я подошла к двери, стараясь ни на кого не наступить. Мимоходом отметила, что пол у меня под ногами в этот раз не дрожит и не трясется.
Антон зорко следил за мной – видимо, боялся, что я опять попытаюсь выйти за дверь, но я учла свою ошибку. Не хотелось снова окунуться в наэлектризованный холод – лучше закрою еще парочку дверей, и Павел Сергеевич вернет меня домой традиционным способом. Из-за странной аномалии я смогла одним шагом преодолеть тысячу километров, но не стоит ждать, что молния ударит в одно дерево дважды. Я взялась за ручку – снова это покалывающее, прохладное ощущение – и закрыла дверь. Она исчезла, коты разочарованно мяукнули. Сияние еще пару секунд блестело у них на лапках, потом растаяло.
Я успела привыкнуть, что моя суперспособность, какой бы дурацкой она ни была, производит на всех впечатление, поэтому тщеславно покосилась на девушку, ожидая восторга. Но она была вся в поисках Ричи, так что пришлось удовлетвориться злобной завистью на лице Антона.
– Почему в этот раз пол не треснул?
– Дверь была свежая, нам ехать недалеко. Плюс они разные по характеру, – нехотя ответил он. – Одни начинают бешено раздирать землю, как только откроются, другие сразу после открытия не шалят, но минут десять не закроешь – и начинается. Была теория, что это зависит от типа грунта под дверью. Нанимали геологов, ничего не выяснили.
И он направился к сияющим очкам. Два кота толкали их по полу, отнимая друг у друга.
– Можно я сама возьму? – спросила я.
Интересно, наощупь очки такие же, как дверь? Антон молча протянул мне пластиковый пакетик с липким краем, вроде тех, в которых продается бижутерия.
– Ты так легко согласился, чтобы с котами не биться? – спросила я и приготовилась как можно ловчее запустить руку между драчунов, чтобы не попасть под атаку когтей.
Мощный удар лапы откатил артефакт в сторону, я схватила его и сунула в пакетик. Наощупь и правда такой же, как дверь. Коты, лишившись игрушки, прилегли на пол отдохнуть, и тут девушка с облегчением вскрикнула:
– Ричи! Ты меня напугал!
Она выудила из-под огромной когтеточки черного котенка, при виде которого так и тянуло умиленно заворковать. Но нельзя терять лицо перед Антоном, поэтому я принялась разглядывать артефакт. Обычные очки, если не считать экзотического материала.
– И что они делают? – спросила я у Антона, пока девушка наглаживала котенка.
– Это уж пусть отдел изучения артефактов выясняет. У всех свойства разные, никогда не угадаешь.
– А когда изучат, куда денут?
– Не многовато ли вопросов?
– Ой, как вы быстро закончили! Всех пересчитала, никто не пропал. – Девушка подошла к нам. Ричи висел у нее на свитере, оставляя затяжки. – Я жутко испугалась, когда дверь появилась! А кошкам она как медом намазанная. Хотите чаю?
Я уже открыла рот, чтобы застонать: «Да, умоляю! И с десертом, даже если в нем будет шерсть!», но Антон меня опередил.
– Мы уже уходим, – со своей обычной любезностью сказал он и потащил меня к двери.
Я улучила момент погладить ближайшего котика, и мы снова оказались на ледяном февральском ветру. Чтобы пройти по тротуару, люди с гневным бормотанием протискивались мимо машины Антона, но при виде наклейки на дверце смягчались. Я ее сразу и не заметила: две скрещенные перед синей дверью алебарды и надпись «Санкт-Петербургская Стража им. Л. Н. Журавлева». Видимо, наклейка помогала другим водителям смиряться с безбашенной ездой Антона, а ДПС – не выписывать ему штрафы за парковку поперек тротуара.
Пакетик с артефактом я по-прежнему держала в руке, не заклеив.
– А если надеть очки, мы узнаем, что они делают? – спросила я.
– Мы только собираем артефакты. Нам строжайше запрещено их использовать.
– Они типа… одноразовые?
Антон глянул на меня так, будто все еще не мог поверить: я не прикидываюсь, а правда ничего не понимаю в их местной жизни.
– Нет. Чаще всего артефакты долго действуют, но для этого их надо разбить.
– Тогда почему нельзя надеть? Они хрупкие?
– Крепче, чем кажется. Я один раз достал артефакт со дна реки, а один раз – из-под колес грузовика.
И тут я кое-что заметила: про работу Антон рассказывал с энтузиазмом ролевика, который описывает свой славный поход по лесам. Он пытался скрыть это за мрачной физиономией, но ха, он же настоящий фанат всех этих артефактов, дверей и почталлионов. А может, просто так редко хоть с кем-нибудь говорит, что трудно сдержаться, – сказал же, что работает один.
Прямо мимо крыльца, где мы стояли, шла женщина с крохотной собачкой. Та бежала как водомерки по воде: бесшумно, почти не касаясь поверхности. Собака, одетая в розовый комбинезончик, затявкала на здание – видимо, почуяла кошек. Антон отвлекся на разглядывание собаки, и я решила воспользоваться шансом. Всего на секундочку!
Запреты, действующие в Страже, меня не касаются, поэтому я быстро вынула артефакт из пакета и надела. Когда еще я попробую волшебные очки?
Я сразу же поняла, какое действие они оказывают.
У меня не улучшилось зрение. Я не получила тайных знаний или дополненной реальности. Очки работали как фантазия подростка-хулигана. Женщина, идущая мимо крыльца, внезапно оказалась совершенно голой. Собачка лишилась своего розового комбинезона. Я медленно перевела взгляд левее, увидела целую улицу голых людей и с воплем ужаса сорвала с себя очки.
Описав дугу, они грохнулись к подножию крыльца. Собака, снова одетая, обнюхала их, чихнула и потащила хозяйку дальше.
– Ты надела их и ослепла? – прохладно спросил Антон.
Как ни странно, моя выходка его не удивила, и это было немного обидно. Похоже, он ожидал от меня только худшего. Один из прохожих молниеносно опустился на корточки и подобрал артефакт, но Антон рявкнул, вытаскивая из кармана удостоверение:
– Э, э, положил!
Перепуганный мужчина выронил добычу и заспешил дальше. Антон спустился с крыльца и взял артефакт. Похоже, ничто человеческое ему все же было не чуждо. Он быстренько нацепил очки на нос и глянул на меня.
– Нет! – успела завопить я, но он уже таращился на меня сквозь искристо-голубые стекла.
Потом медленно перевел взгляд на спешащих по тротуару людей и в ту же секунду сорвал очки с гримасой то ли ужаса, то ли отвращения. С одной стороны, конечно, спасибо ему, что долго на меня не пялился, с другой стороны… Хотелось, чтобы он замер в восхищении, был поражен и очарован. О красоте своего тела я и так невысокого мнения, и это мнение только что подтвердил самый профессиональный эксперт: молодой парень. Впрочем, я сама это начала, так что меня постигла справедливая кара.
Антон выхватил у меня из рук пустой пакетик, сунул в него очки и залепил клеевой край. Кончики ушей, торчавших из шапки русых волос, были красные, и я подумала: ну, хоть какая-то реакция.
– Такие у вас артефакты? – хрипло спросила я. – За дверьми что, какой-то магазинчик потусторонних приколов?