И тут мне пришла в голову спасительная мысль. Стража! Раз открылась дверь, значит, кто-то уже едет сюда. Да, с опозданием, но они точно явятся. Вот почему клановцы так и стреляют глазами по сторонам: тоже ждут их приезда. Нужно просто потянуть время, и меня спасут. Знаю, я сама только что сбежала из Стражи, но это было до того, как меня взяли в кольцо два неприятных типа.
– А можно спросить? – попятившись, спросила я.
Парни стояли так близко, что меня мутило от запаха парфюма – весьма мужественного и, похоже, дорогого. Да и одеты они были хорошо, как и Страшила с Дровосеком. За сбор артефактов, кажется, неплохо платят.
– Вы знаете, как уехать из города?
– Чего? – наморщился один из клановцев: тот самый Дин, который злоупотреблял спортивным одеколоном.
Понятно, не знают. Я примирительно подняла руки.
– Слушайте, давайте все обсудим. У меня есть для вас спецпредложение, которое действует только сегодня. Уникальная возможность от меня избавиться. Все, что вам нужно сделать, – отвезти меня в какой-нибудь соседний город, нормальный, а не такой, как ваш. И вопрос решен! Мне до ваших разборок дела нет, я уеду домой и больше вас не побеспокою. Сможете колотить стражей и собирать артефакты сколько душе угодно.
– Стража. Их тачка! – выдохнул один из парней, вдруг навострив уши.
О, как быстро доехали. Я помахала клановцам рукой, в надежде, что они скроются. Конечно, я не собиралась садиться к ним в машину, просто тянула время. Но они, увы, не сбежали. Точнее, сбежали не одни.
Парень по прозвищу Дин, – видимо, в честь Дин Гиора, который в сказке был охранником Гудвина, – грубо схватил меня за руку выше локтя и повел за собой с такой силой, что я чуть не упала.
– К тачке не успеем, давай за будку! – приказал он своему напарнику.
Как я ни упиралась, меня подтащили к высокой деревянной беседке за березами. Вход в нее, правда, отсутствовал, – наверное, это была замаскированная вентиляционная шахта или электрощит, но даже такая банальная вещь тут ухитрялась выглядеть как павильон в саду императора. Увы, от паники я забыла, что могу не только упираться, как осел, но и кричать.
Меня толкнули за псевдобеседку, и мы втроем высунулись из-за нее, наблюдая за сквером. Какое облегчение! От площади в нашу сторону шли знакомые люди. Белла держала в руках почталлион – ей удавалось элегантно торопиться даже на каблуках. Рядом, поминутно убирая волосы с лица, шагал ее напарник Вадик. Вид у него был такой, словно его оторвали от важных дел. Я помнила, что этим важным делом был сон на диване.
Значит, мы в том самом Адмиралтейском районе, где они работают. Я набрала в грудь побольше воздуха, чтобы позвать их, – и тут мне зажали рот. Я замычала, но рука была жесткой и сильной, а потом стало еще хуже: тот, что держал меня, прошептал: «Молчи». И я покорно перестала кричать. Шалун, к сожалению, еще действовал.
Сквозь березовую рощу я видела, как Белла с Вадиком разглядывают узкую трещину в земле и удивленно переговариваются. Голосов отсюда было не слышно, но я и так знала, что они обсуждают: «Как же так, кто закрыл дверь?» Я застучала ладонью о будку, надеясь, что хоть звук их привлечет, но мне заломили руку и прижали к будке, внутри которой что-то ровно и тихо гудело. Белла и Вадик огляделись и пошли обратно к машине, не заметив ничего подозрительного. Я пыталась биться о будку целиком, чтобы создать хоть какой-то шум, но меня крепко к ней притиснули, и ничего не вышло.
Упираясь лбом в бледно-зеленые доски, я безнадежно наблюдала, как стражники, продолжая о чем-то говорить, дошли до площади, сели в припаркованную машину и уехали. Еще одним неприятным сюрпризом стало вот что: недалеко от нас был край сквера и тротуар, по которому шли люди. Но при виде того, как меня зажали за будкой, никто мне не помог, все просто спешили дальше. Похоже, горожане знали этих двоих в лицо и не хотели связываться. Вот и закрывай для них двери! Меня начало трясти от усталости, голода и полной безнадежности моего положения.
– Она – это проблема, – медленно проговорил Дин, убирая руку от моих губ. Я попыталась заговорить, но губы по-прежнему не слушались. – Стража совсем распояшется, если у них будет трюкач такого уровня, а им и так все достается. Мне надоело, как шавке, носиться по городу. Пора самим захватить контроль над почталлионами и распоряжаться артефактами. Давай отвезем ее на склад, и пусть сверху распорядятся, что с ней делать? Нам трюкачи без надобности, но, может, получится из нее что-то выжать.
– Ну да, – протянул второй, больно прижимая меня к будке, чтобы не сбежала. – Нам повезло, Стражники обычно по двое ходят, кроме Антона, а тут девчонка одна приехала.
– Ка… кой… склад, – с трудом шевеля языком, проговорила я. Сила приказа потихоньку начинала слабеть. – Отве… зите… меня… в другой… город.
– Какой другой город, киса? Питер закрыт, ты что, не в курсе? Выехать отсюда никак, так что пригодишься нам тут.
Получается, они не в курсе теории про город мертвых. Я попыталась куснуть Дина за руку, но он врезал мне в бок, и я притихла. Меня взяли за плечи с двух сторон и повели к машине. Пока я восстановила дыхание после удара, мы уже до нее добрались – чистенькая черная тачка, припаркованная около сквера.
Я с тоской встретилась взглядом с женщиной, которая шла мимо. Кажется, она мне сочувствовала, но не сделала ничего, чтобы меня выручить. Дин открыл дверцу машины. Я отчаянно упиралась, но он сказал:
– Не дергайся, себе хуже делаешь.
Мышцы сразу расслабились, как под гипнозом. Если так и дальше пойдет, скоро они догадаются, что я исполняю любые приказы, и тогда…
– Лезь в машину. – Дин оценил, что я перестала бороться, и подтолкнул меня в спину. Я влезла на заднее сиденье, ненавидя себя за эту покорность. – Ну вот, другое дело. Хорошая девчонка. Может, еще и поцелуешь меня?
Он забрался на заднее сиденье вслед за мной. Наверное, он шутил, но я почувствовала непреодолимое желание подчиниться приказу. Глаза Дина удивленно расширились, когда я приблизила к нему лицо. Тело двигалось само по себе, но внутри бушевал такой пожар ярости и протеста, что на секунду показалось: в голове у меня перегорели провода, как у сломанного робота.
Мои губы замерли в сантиметре от губ Дина. Запах спортивного одеколона был удушающим. И тут с улицы раздался визг тормозов.
– Дин, глянь, – выдохнул второй парень, который уже сел за руль.
Тот отвел взгляд, а я замерла на месте, не в силах пошевелиться. Пара секунд борьбы – и я смогла повернуть голову, чтобы понять, куда они оба смотрят. Меня затопила отчаянная надежда, что кто-то пришел меня спасти.
Но это был не кто-то, а что-то. В нескольких метрах от нас, посреди проезжей части, стояла сияющая голубая дверь. Пока что совсем бледная, она постепенно проявлялась из воздуха, становилась плотнее и ярче. Машинам приходилось объезжать ее или резко тормозить. Стройное уличное движение за несколько секунд превратилось в хаос, где все сигналят друг другу и пытаются не столкнуться.
– Вон еще одна! Из них даже артефакты еще не появились! – От потрясения парень за рулем, кажется, забыл обо мне. – Видел такое? Обалдеть, идем!
И в этот момент тиски приказов «не дергайся», «лезь в машину» и «поцелуй меня» чуть разжались, потому что их заслонил новый: «идем». Он не был обращен лично ко мне, но шалуну, к счастью, было все равно. Я собрала волю в кулак, распахнула дверцу со своей стороны, выбралась из машины и пошла прочь. Ноги были ватные, но я так боялась услышать вслед слово «стой», что кое-как перешла на бег. К счастью, мои мучители решили, что артефакты важнее, чем я. Когда я обернулась, они мчались не за мной, а к двери посреди дороги. Вторая сияла на пороге вокзала.
Думать о случившемся было некогда. Я мчалась по улицам, сворачивая куда придется. Слезы плескались внутри, но я не давала им воли. На улочке, куда я свернула, я увидела еще одну дверь. Какие-то дети, побросав рюкзаки, сидели на корточках вокруг артефакта и изучали его. Я побежала дальше – никому больше не буду помогать, это не мое дело.
– Ты раньше видела две двери разом? – сказала одна женщина другой, когда я остановилась на светофоре перевести дух. – Вот и я никогда! Твои сейчас дома? Давай, наверное, никуда не пойдем. Что-то мне это не нравится, я вернусь.
Вот и мне тоже все это не нравилось. Я подняла глаза и заметила на другой стороне улицы, у входа в цветочный магазин, очередную дверь. А еще я впервые увидела, как появляется артефакт: он вылетел из двери, словно его бросили, как мячик. Сияющий синий предмет прокатился по мостовой и даже остановиться не успел, когда его подобрал прохожий и бегом помчался прочь, опасаясь, что отнимут.
Не мое дело. Я мотнула головой и, как только на переходе зажегся зеленый, помчалась вперед. Еще одну дверь я заметила на детской площадке, а другую – в чьей-то гостиной, когда обернулась на крик. Из окна трехэтажного пыльно-лилового особняка высунулась девушка и отчаянно вопила:
– Помогите! Она у меня тут! Когда Стража приедет, скажите, что она тут!
Дверь мирно сияла за ее спиной, как новогодняя елка странной формы. «Бывает, одновременно открываются двери на разных концах города. Тогда они, видимо, друг другу не мешают», – сказал Антон. Но не бывает такого, чтобы несколько дверей открылись поблизости друг от друга. Вот почему нарядная субботняя толпа выглядит тревожной, вот почему столько людей ловят такси. Как Страже закрыть все эти двери, если даже одна для них – целое дело?
Молодая женщина в окне завопила так, будто ее убивают. Я уныло подняла голову, задыхаясь от бега. Видимо, дверь начала ломать ей паркет, или чем там выкладывают полы в таких красивых домах. На детской площадке двое мужчин дрались за артефакт. Ясно было, что по всем адресам сразу Стража не успеет, а раз так, артефакты куда доступнее, чем обычно. Прохожие ускоряли шаг и спешили по домам: вдруг и у них лишняя дверь в гостиной? Во всем вокруг постепенно появлялись истерические нотки стихийного бедствия.