И забытый путь
Пылью занесен
Гаснут в облаках
Отголоски слов
Не нашел меня
Их нездешний зов
1972
«В глазах твоих, уставших плакать…»
В глазах твоих, уставших плакать,
Я видел страх за завтрашний рассвет.
К руке моей, слезой ее закапав,
Прижалась ты, прекрасна как сонет.
Как мотылек, в огне свечи сгоревший,
Ты гибнешь, ангел света и добра.
На льду вдруг столько стало трещин
И тонет все, надежное вчера.
Тиши ночной обманчиво молчанье
И голоса полны печальных нот,
Оставил день нам звуки на прощанье
Бредущих по асфальту ног.
1972
География
Мрачный лебедь волка не тревожит
Когда тот на боевом посту
У раба никто отнять не сможет
О свободе сладкую мечту
Вдалеке дымится вернисаж
Спят изоморфические тени
Людоед рисует пейзаж
Примостившись в Лувре, на ступени
География кончается вчера
Академики спешат на барахолку
Ночь начнется завтра, в шесть часов утра
Мрачный лебедь не тревожит волка.
Сумрачный колосовик
Волосы Маши Монтрё скованы золотом
Береговой командир спит на боку
Сумрачный колосовик молится молоту
Но и ему не удастся развеять тоску
Снова летит домовой в погоню за хлебом
Ветер поет о любви и немножко о море
Если вечерний обед закусывать хлебом
То песнопенья вулкана покажутся горем
Может быть, стоит отдать поклон междометиям
Или другим частям речи. Да без сознания
Сумрачный колосовик прожил столетие
А самолет летит дальше, в Германию.
Бэби-убийца
Бэби-убийца встретилась мне
И вот что особенно меня удивило
Мчалась она на безумном коне
Бэби-убийца торчала не хило
О, бэби-убийца
Ты родом из Бийска
Бэби-убийца сготовила ужин
И вот что мне особенно было приятно
Ни ей, ни мне был ужин не нужен
Остались осколки и серые пятна
О бэби-убийца, бэби-убийца
Ты родом из Бийска, ты родом из Бийска
Бэби-убийца так звонко смеялась
И позже, когда мы лежали у койки
Она отдала мне свое одеяло
Сама же накрылась бачком из помойки
О бэби-убийца
Недаром ты родом из Бийска
Кого ты убила, бэби-убийца?
Шепнул я ей на ухо ночью темной
Она мне ответила: «Сомалийца»
Который пытался стать моей теткой.
О бэби-убийца
Недаром, недаром ты родом из Бийска
XXII век
С неторопливой грацией трамвая
Приходит жизнь и снова умирает
В событье этом нет большой беды
В преддверьи ада есть ступени рая
Мы снова строим пагоду в сарае
И осень погоняем без нужды
Седым волхвам воздастся за труды
Их приютят бездонные пруды
Расположенные в краю, где нету края
Месторожденье пусто, нет руды,
Как говорят в народе: «Подьсюды!»
Безрадостна зима в начале мая
Белия. Вечерние зарисовки
Локоны Белии не припорошены радужным снегом,
Старый бриллиантовый колокол занят женитьбой и бегом,
Лишь фрагментарный ученый не ропщет на чудо-судьбу.
Он не намерен служить чужеземному хлебу
И на кораблике хрупком плывет танцевать на гробу.
Тех, кто в семнадцатом веке ушел в щели внешнего мира.
Пять азиатских коров ползут к придорожному тиру.
Накрепко ноги связав элегантным и скользким шнуром.
Белия, вскрикнув, упала. В глазах ее блещут сапфиры
Мрачный диджей из Сеула за нею бежит с топором.
Сомов энд другие
Я ехал в поезде. Дымились пассажиры.
Кондуктор танцевал. Летал рояль.
Поэт лениво грыз бесформенную лиру
Чужих мышей ему давно не жаль
Невоплощенные, бывалые тромбоны
Шептались громко о семье червей
Профессор нечисти мечтал забраться в зону
И познакомиться с женой своей
Под утро снова вечереет. В промежутках
Между тупым журчанием колес
Оскаленные рты сияли грозно, жутко
Кондуктор танцевал. В купе родился пес.
В ладонях у Луны медуза шевелится
Усь-Мусь поет о тайнах Бытия
Сиреневый Корсар понуро суетится
Кондуктор мертв. На отдых ехал я.
Леди, гуру и Билл
Леди училась у гуру
А он ее не учил
Он смотрел сквозь ее фигуру
И стрелял из ружья. Как Билл.
Который в Чикаго свалил
Леди любила гуру
Но он ее не любил
Он кормил ее мертвой курой
И зачем-то Биллу звонил. Тому, что
в Чикаго свалил
Кто ты, Леди?
Где ты, Гуру?
Где ты, Билл?
В профиль Билл был похож на медведя
В шесть утра Беломор курил Гуру бодро
дремал на пледе
И в Чикаго порою звонил.
Там друган его жил. То бишь, Билл.
Леди вышла замуж за гуру
А у Билла – не было сил
Он цеплялся за ветку сакуры
Но его сразил гамадрил
Билл совсем на Чикаго забил.
Кто ты, Леди?
Где ты, Гуру?
Где ты, Билл?
7.04.2003
Мои путешествия
Путешествуя по Сибири
Я увидел Тимоти Лири
Ему было сто лет
Он был скверно одет
И бросал железные гири
Путешествуя по Камчатке
Я нашел носорога перчатки
Вот прошел целый год
Носорог не идет
Не стучит головой по брусчатке
Путешествуя по Уралу
Я свалился в подземную залу
Там ужасно темно
И в слепое окно
Не видны хмурые скалы
9.12.2008
Мы поедем в Москву
Мы поедем в Москву
Или нет не поедем
Пусть вдали от Невы
Ковыляют медведи
Убегают назад
И вперед уползают
Мы не любим разврат
Но его созерцаем
Замолкаем во мгле
Да скулим для порядка
Вокруг нас на земле
Недокошены грядки
Мимо мчится такси
Коренастая тачка
Вдоль дороги летит
Басурманка скрипачка
Пусть уносится вдаль
На дешевом мопеде
Неохота в Москву
Ни за что не поедем
15.01.2016
Вне времени
В саду Фонтанного дома
Давай-ка вместе поразмыслим…
За пределами Санкт-Ленинграда нечасто доводилось мне наблюдать «Аквариум» в реальном концертном действии. Подобных эпизодов было не очень много.
Москва – первый период «Ассы», Выборг – фестиваль в парке Монрепо, Архангельск – Соловки – тур в начале девяностых, Вильнюс – фестиваль «Литуаника», Германия – 2014, серия концертов в рамках продолжительного тура, Париж – в марте 2016-го и теперь – Москва 2018, 3 августа, клуб «Шестнадцать тонн».
Хотя в предыдущей жизни я был Старым Рокером, но в клубе этом знаменитом сейчас оказался впервые… прежде не сложилось… Сразу замечу, что мне здесь не шибко понравилось – как-то и неуютно, и сумбурно, и тесно, – хотя тут есть два этажа, – и дорого, для ресторана вроде бы самое то, но для музыкального клуба, на мой взгляд, не очень. Впрочем, на качестве концерта все эти «не очень» совершенно не сказались.
Разумеется, прозвучало немало и старых, и древних, и давно золотых и прославленных аквариумных песен. В самом деле, отчего бы и не исполнять группе собственную классику? Тем более, что публика любит, когда звучат хиты и суперхиты разных лет, и охотно подпевает. Происходило это и на концерте в «Шестнадцать тонн», причем Борису в полный рост подпевали и молодые девы, и зрелые дамы, и мужчины, и юноши… Обширен круг аквариумных фанов.
В последние годы, в отличие от прошлых лет, я не всегда посещаю выступления «Аквариума», отчасти потому, что не очень хочется и порой уже и не очень можется слушать одни только старые, давно и наизусть знакомые песни. Именно они обычно составляют стержень концертной программы. Ну а новые – они ведь не всегда сразу после их создания звучат на концертах. Но в то же время «Аквариум», под управлением Бориса всегда умеет раздвинуть жесткие и тесные рамки времени. Вроде бы играет не самая молодая группа, прошедшая за долгие годы через множество проблем и самых разнообразных заморочек, и огней, и вод, и разных медных труб, однако все же по-прежнему неизменно цельная. И всегда сама по себе.
В каком же стиле группа играет? Как же называется это особенно своеобразное сочетание реггей и мейнстрима, блюза, рок-н-ролла, танцевального этно, колючих элементов психоделии и чего угодно еще? Можно сколь угодно долго и много жонглировать словами и терминами… Но для чего и зачем? Ведь это сольная аквариумная музыка, это то, что сначала слышит Гребенщиков и потом делает им услышанное всеобщим достоянием. С помощью тех, кто играет вместе с ним. И в результате рождается живая, своеобразная, динамичная музыка вне времени. При этом многие из песен, рожденных еще в семидесятые