— Дык тётка Клава, её все слушают.
Я удивился, поскольку призрак говорил о мёртвой поварихе. Нрав у неё был тот ещё, почти как у Аграфены до манипуляций Пука.
— И что, даже маньяк слушается? — уточнил я.
— Он в первую очередь. Она же от девок валериану прячет, чтоб коты к нему не приставали.
— Ясно. Тогда найти Клаву и вели подойти ко мне. Вот прямо сейчас.
— Ага, — простонал призрак и медленно поплёлся в сторону кухни.
— Капец он медленный, — прокомментировал Пук. — Я бы на своих коротких лапках и то быстрее сбегал.
— Ничего, нам спешить некуда, — я злобно рассмеялся.
— Мне от твоего смеха уже страшно, — поёжился Пук. — И это притом, что я уже мёртв.
Тётя Клава пришла спустя минут пятнадцать.
— Звали, хозяин? — спросила толстая женщина с перерезанным горлом.
— Звал, мне тут сказали, что ты имеешь влияние среди привидений.
— Ну, немного, — призналась она.
Будь тётка живая, то щёки бы её точно покраснели.
— Тогда у меня к тебе задание. Ценой в сто баллов.
— Ух ты, как много сразу! Слушаю!
Моя балльная система так хорошо работала, что других уговоров и не требовалось.
— Допроси всех призраков, — приказал я. — Каждого наедине. И выясни, кто чаще всего общался с нашим пленником в подвале.
— Будет сделано, — по-военному отдала мне честь тётка, отчего я аж опешил, а затем отправилась выполнять задание.
— Тёть Клав, а вы кем до повара работали? — осторожно поинтересовался Пук вдогонку.
— Дык надзирательницей в тюрьме, — ответила повариха, обернувшись. — Я б и дальше там работала, так за убийство выперли.
— А-а-а, — протянули мы с Пуком и переглянулись.
Я и не ожидал, что нам попадётся настолько удачный кандидат для допроса местного призрачного населения.
На минуточку заглянул в экспериментаторскую, чтобы отлить себе немного зелья. Изначально я его для Птерозаврова заготовил, но и для пленника сойдёт.
Плотно закупорил бутылёк, а то пары зелья могли на меня подействовать. А затем с довольным видом спустился в подвал.
Горбун спал на матрасе в своей камере, не подозревая, что его ожидает.
Пук спрыгнул с плеча и громко заклацал когтями по решётке, подбираясь к спящему горбуну.
— А ну, вставай! — закричал скунс ему на ухо. — А то воздух испорчу!
— А⁈ Что⁈ — вскочил пленник, оглядываясь в панике. Затем увидел меня и побледнел. — Это вы?
— Ага, — злобно оскалился я. — Ты мне, значит, пакости и из клетки устраиваешь?
— Не, я мирно спал, — замотал головой пленник.
— Ты — да, а вот призраки не спят. Так что признавайся подобру, поздорову кого переманил на свою сторону.
— Никого я не переманивал! — испуганно вскрикнул горбун.
— П*здит! — констатировал Пук.
— Как дышит, — подтвердил я. — Ну, значит, пытать будем.
— Пытайте сколько хотите, я ни в чём не виноват, — поднялся с матраса горбатый пленник.
— Тогда бы ты попросил не пытать, — усмехнулся и протянул заветный бутылёк Пуку.
— Твой выход, — сказал я питомцу.
Скунс открыл маленький пузырёк, чтобы выпить содержимое. А я достал из кармана прищепку и зажал ею нос. А затем активировал заклинание, позволяющее полчаса не дышать. Так что теперь основная роль допрошателя переключалась на Пука, а я становился немым наблюдателем.
Ну, ничего, к войне с Птерозавровым я успею разработать защитное зелье, которое будет действовать исключительно на меня.
Через минуту облако голубого дыма разлетелось по подземелью, из него начали создаваться иллюзии.
Я специально сделал зелье так, чтобы они показывали именно самые потаённые страхи человеческой души. Только теперь, с каждым созданным образом мои глаза всё расширялись и расширялись. На десятом по счёту я еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос.
По страшному сырому подземелью начали ходить зефирный человек, хищная запеканка и розовый единорог. Причём иллюзии были нематериальные, поэтому легко проникали внутрь камеры пленника.
Но стоило зефирному человеку подойти ближе, как горбун закричал.
— Уберите его! Умоляю!
— Тогда сознавайся во всём! — затребовал Пук.
— Я не виновен!!!
Тогда из облака появилось зелёное желе на ножках. Стоило ему приблизиться к пленнику и хищно облизаться, намекая на то, что тот скоро станет обедом, как подопытный раскололся:
— Уберите это! Всё, что хотите, расскажу! Только уберите.
— Говори давай, а то у меня ещё газок остался на два или три залпа, могу пригласить несколько существ похлеще этих, — приказал Пук и продемонстрировал свой хвост с белой полоской.
— Я обманул призрака! Это был я! — закричал горбун. — Попросил поставить метку, а эта наивная девчонка согласилась.
— Что ты ей обещал? — нахмурился я.
— Что мой хозяин вернёт её к жизни. Эта дура не знала, что такое невозможно.
— Как её зовут?
— Не знаю. Платье порвано, волосы светлые, горло перерезано.
М-да, он описывал типичную жертву нашего местного маньяка. Он только таких заманивал, да и убивал одинаково. Неужто придётся всех горбуну показывать, чтоб ткнул пальцем.
Я махнул рукой. И Пук вдохнул полную грудь воздуха, вместе с кислородом засасывая иллюзии.
— Фух, — выдохнул пленник и упал на матрас.
А я пошёл наверх, снимая с себя заклинание.
Эх, как же приятно дышать свежим воздухом! И без прищепки.
Удивительно, но тётя Клава уже ждала меня в гостиной.
— Так быстро управилась? — спросил я у неё.
— Дык дело плёвое, — подмигнула мне повариха.
— Ну раз плёвое, то рассказывай.
Повариха отошла, и оказалось, что за её спиной скрывалась худая девушка с перерезанным горлом. Одна из жертв маньяка.
— Вот Кларисса чаще всего в подвал спускалась, — сказала повариха. — Причём девочки говорят, что она туда даже по своей воле ходила. Типа поболтать.
— Спасибо, тёть Клав. В эти выходные сможешь сходить на рынок и почувствовать себя человеком.
Повариха аж запрыгала от радости.
— А теперь собери всех привидений замка здесь. И чем быстрее, тем лучше, — дал я новое указание.
— Да, хозяин, — ответила она и убежала к лестнице.
А я подошёл к Клариссе. Худенькая девушка смотрела на свою туфлю. Второй у неё по понятным причинам не было.
— Что он тебе обещал? — строго спросил я, чтобы удостовериться в том, что всё сходится именно на ней.
Ни к чему мне случайные жертвы. Я же некромант, а не маньяк.
— Обещал, что его хозяин меня оживит, — ответила она тоненьким голоском.
— За свою наивность тебе придётся расплачиваться.
Девушка не ответила, а лишь отвела взгляд.
Призраки собрались через полчаса. И не только они. Петрович пришёл с пацанами. А Владик притащил Паучелло. Лиза не могла пропустить такое зрелище и сейчас стояла неподалёку от меня. Все понимали, что намечается нечто интересное.
— Попрошу всех встать в круг! — крикнул я.
И призраки подчинились.
— Пук, все здесь? — спросил я у скунса, который пересчитывал их по головам.
— Агась.
Я встал возле Клариссы и начал свою речь:
— Живые и мёртвые! Попрошу тишины!
Все умолкли. И тогда я продолжил серьёзным тоном:
— Среди нас появился предатель. Кларисса поверила наивным россказням нашего пленника о воскрешении и поставила на меня следящую метку. Я собрал вас здесь, чтобы вы узрели, что будет с каждым, кто решится меня предать. И неважно — живой или мёртвый. Кара коснётся каждого.
Я поднял руку и щёлкнул пальцами. С их кончиков сорвалось заклинание упокоения. В тот же миг Кларисса растворилась в воздухе, словно её вовсе не существовало.
Никто не сказал ни слова. А этого и не требовалось. Ибо весь ужас от демонстрации был написан на лицах.
Ну, Птерозавров, динозавр ты ходячий, теперь твой черёд! Кажется, у меня есть идея, как довести этого старикана до обширного инфаркта.
Я вышел из дома и направился в сторону избушки Анфисы.
— А её нет! — крикнула девушка-призрак, загорающая на крыше хлипкого с виду строения.
— Как же нет? Я её из окна своего замка видел, — возразил я. — Она только что забежала в избу.
— Да нет же её, говорю, — настаивал на своём призрак.
— Ты какая-то бесстрашная, я смотрю, — ответил я. — Разве не знала, что некромантов нельзя обманывать? Я обычно таких превращаю в мерзких скользких мокриц.
— Ой, ой-ё-ёй, — призрак девушки спрыгнул с крыши и посмотрел на меня умоляюще. — Только Анфисе не говорите. Я ей вчера проиграла в дурачка, на желание. Так, её желанием стало то, чтобы я месяц дежурила у её избушки и не пускала вас внутрь.
— Не скажу, — буркнул я. — Отойди-ка в сторонку.
— Может, не надо? — заканючила девушка.
— Тебе сказано — свали! — рыкнул появившийся на моём плече Пук. — К своим прошмандовкам!
Девушка насупилась и исчезла в замке.
— Фу, Пук, разве так разговаривают с девушками? — я был поражён. Пук ни за что так с дамами не разговаривал. Разве что воровал их трусики, завешивая трофеями стены своего пространственного кармана.
— Шеф, я ж не просто так, — раздражённо ответил Пук. — Эти прошман… девушки, влючая и эту простит… тьфу ты… девушку устроили мне розыгрыш вчера. Трусы из крапивы понадевали. Так, у меня из-за них лапы подпалились, как начали жечь и чесаться. Полдня так мучался!
— Бедняжка, — картинно пожалел я скунса. — На самом деле сам виноват. Нефиг под юбками у девок шарить, фетишист мелкий.
— И вы туда же? Ну ладно! — ответил Пук и залез в свой пространственный карман, бурча под нос: — Будто сговорились все. Хобби всей моей жизни, и то нельзя.
— Хобби не должно наносить вред окружающим, — ответил я. — А ещё лучше — когда оно к тому же приносит пользу. Вон, Петрович, смотри, какой энтузиаст!
— Вот только не надо, ладно? — продолжил Пук. — Петрович-то, Петрович-сё. Знаю я… Так ладно бы только это… Последней каплей стало вот что — эти козы намазали все лапти в моём загашнике дустом! Вон, до сих пор — как закурю, так тошнит сразу.