— Мою родню не тронули, — продолжил Салтыков. — Титул князя покинул нашу семью, а я остался графом. Отсюда и это имение. Ты ведь не думал, что я этот особнячок на заработанные деньги приобрёл?
— Разумеется, нет, — улыбнулся я.
Разумеется да, твою мать. Саня, будь сообразительнее в следующий раз.
— Я вернулся в клан солдатом и дослужил до чина командира, — сказал Салтыков. — Двигаться дальше я смысла не видел, поскольку моё рвение могли бы посчитать желанием вернуть титул главы в свою семью.
— Тогда откуда эти сожаления, Николай Антонович? — не понял я.
Салтыков поднял глаза на меня, и я почувствовал пробежавший по спине холодок. Нехороший взгляд. Очень нехороший.
— Раз уж ты раскусил меня, Перекрёстов, скажу прямо — я планирую восстание. Присоединишься ко мне?
Глава 13
— А? — выдавил из себя я. — Мне послышалось?
— Тебе не послышалось, Александр, — холодно ответил Салтыков и деловито скрестил пальцы на руках. — Восстание. Свержение главы. Я уже собрал нескольких союзников. С твоей силой мой план ускорится многократно. Высокая должность в клане после этого тебе будет обеспечена.
— Погодите, Николай Антонович, что за хренотень вы несёте?! — выпалил я.
— Слушай молча, мальчик. Внемли мне, — потребовал старик. — Я стану главой клана. Однако наследников у меня нет. После смерти я завещаю пост тебе, если всё сделаешь правильно. Если сделаешь всё, как я скажу. С твоей силой клан может достичь небывалых высот.
Так, Андрюх, спокойно. Сука, какой к чёрту Андрюха?! От болтовни Салтыкова у меня аж имя старое в голове всплыло. Спокойно: вдох — выдох, Саня. Вдох — выдох.
Сумасшедший старый чёрт сделал мне предложение, от которого мало кто отказался бы. Но…
Я не готов изменить принципам ради власти.
— Вы не боитесь говорить мне об этом? — спросил я. — Этой самой силой я могу вправить мозги одному зазнавшемуся старику.
— Ты угрожаешь мне? Ты — простой солдатишка — угрожаешь графу Салтыкову? — рассмеялся мужчина. — Ты в своём уме, Перекрёстов? Видимо, я зря распинался и пытался сделать из тебя что-то стоящее.
— Беркутов в курсе? — спросил я.
Кружка в моей руке сжалась и треснула. Руку окропило каплям уже остывшего чая.
— Он — один из ваших? Предатель? — продолжал вопрошать я.
— Нет, Беркутов мыслит слишком однобоко, — помотал головой Салтыков. — Однако я считал, что ты — другой. Послушай, Саша, подумай-ка хорошенько, от чего отказываешься. Я даю тебе последний шанс. У тебя пять минут на размышления.
Пять минут. Соглашусь — предам клан, откажусь — умру. Старик раздавал мне звездюля обычной базовой магией. Страшно представить, на что способен этот маг, когда в ход идёт его истинная сила.
Уникальная магия. Если не знаешь подробностей о способностях такого врага, битва пройдёт через череду проб и ошибок. А ошибки чреваты смертью. Таков мир.
В прошлой жизни я уже проходил через такой выбор. Главный врач — богатенький ублюдок — требовал от меня исполнения грязной работы, а взамен обещал большие деньги и престижное место. Я отказался, и что в итоге? Запорол себе всю жизнь, стал хладным трупом с ножом в груди.
Повторить прошлую судьбу и здесь? Нет. Теперь всё иначе. У меня есть сила, магия, которой я могу изменить себя и окружающий мир. Пусть старая мразь диктует мне свои правила, я всё равно поступлю так, как считаю верным!
— Твой ответ, Александр Перекрёстов? — спросил Салтыков. — Время вышло.
— Мой ответ, — сказал я, и, стиснув зубы, улыбнулся. — Пошёл в жопу, сволочь доисторическая. Я не предам клан.
И выпустил психо-цепь.
Фиолетовая вспышка со свистом рванула вперёд и пролетела сквозь плетёный стул. Салтыкова на нём уже не было.
Уклонился?! Твою ж мать!
Я на чистых инстинктах вскочил с кресла и выпрыгнул с веранды. Это было верным решением — веранде пришёл конец. Не знаю, чем старик шарахнул по ней, но щепки от миленького навесика дождём разлетелись по всему саду.
Я переместился на открытое пространство и, быстро осмотревшись, нашёл противника. Салтыков стоял на крыше особняка и грозно взирал на меня сверху вниз.
— Убегать — не имеет смысла, — крикнул он мне. — Я быстрее и сильнее тебя, Перекрёстов.
Зашибись, попили чаю, твою мать. Так и знал, что ничем хорошим это не закончится. Знал же, что интуиция никогда мне не врёт
— Я и не собираюсь от тебя убегать, старый хрыч. Иди сюда, рожа предательская. Посмотрим, смогу ли я навалять твоим хвалёным 75 % силы. Выпускной, мать его, экзамен начинается!
— Сколько-сколько процентов? — спросил Салтыков и, выгнув спину, рассмеялся. — Игры кончились, Сашок. Сейчас я тебя сотней процентов раздавлю.
Салтыков шарахнул ногой по крыше. И я слишком поздно понял, что таким образом он оттолкнулся и запустил себя, как пушечной ядро. Ядро, которое прошибёт меня насквозь, разорвёт на сотню маленьких Перекрёстовых.
Старикан, летел на меня замахнувшись. Вот-вот выставит вперёд кулак, как хренов супермен. Думаю, удар у него выйдет не слабее.
Мысли летят со скоростью света. Я понимаю, что уклониться не успею даже если выжму из себя всю ману. Точка невозврата уже пройдена. Единственное, что может меня спасти — психо-цепь, которая влетит в обосранца прямо в полёте. Одна беда — даже если возьму его под контроль, полёт остановить уже не смогу.
Но это — единственный выход.
Я выставил вперёд правую руку и, вложив всю имеющуюся энергию в ладонь, извергнул из неё психо-цепь.
Давай же, родненькая, не подведи!
Цепь, озарив двор своим фиолетовым сиянием, опутала старика с громким звоном сомкнув звенья. В это мгновение я понял, что чувствую цепь. Чувствую металл в своей руке.
Она материальна. Но таковой никогда не была. Вот оно — моё спасение. Моя удача.
— ПОЛУЧАЙ, СУКА! — взревел я, вцепившись обеими руками в цепь.
Мышцы рук и корпуса вздулись, несмотря на усталость, и я потянул цепь вправо, сместив траекторию полёта Салтыкова.
УДАР.
Старик с грохотом рухнул в метре от меня, встретив землю-матушку своим рылом, и проехал на нём несколько метров. Страшно представить, что стало с его лицом после такой поездочки!
Усилием воли я притянул к себе цепь, наполовину втянув её в ладонь. Она больше не проходила сквозь предметы. Её звенья стали реальными. Теперь я могу не только брать людей под контроль, но и атаковать их этой цепью!
Салтыков, громко кряхтя, медленно поднимался. С его лица текла кровь.
— Значит, научился всё-таки напитывать её маной… — простонал он.
Уж в чём — в чём, а в методиках обучения Николаю Антоновичу не было равных. В который раз, находясь на грани гибели, я открыл в себе сокрытые возможности. Смерть — прекрасный ускоритель обучения. Настоящий катализатор.
Я сделал новый замах цепью и ударил ею Салтыкова ещё раз, на этот раз намереваясь влезть в его разум.
По какой-то причине поверженный старик не сопротивлялся. Я подключился к сознанию Николая Антоновича и замер.
Удовлетворение. Гордость. Доверие.
Что это за чувства? О чём он, сука, думает?
Воодушевление. Самодовольство. Всё прошло так, как он и хотел.
Я отсоединился от сознания Салтыкова и отключил психо-цепь. Не знаю, каким было моё лицо со стороны, но мой лоб свело от наползших на него бровей. Шок — вот, что я испытывал. Шок от осознания истины.
— Вы… Вы солгали? — вырвалось у меня.
— А ты что же думал? — просипел Салтыков, поднимаясь на ноги. — Старый дурак совсем выжил из ума, по-твоему?
Лицо Николая Антоновича было сильно изодрано, но, судя по всему, он успел укрепить кожу перед ударом о землю. У простого человека бы мякоть от черепа оторвало.
— Вы не планируете никакого восстания. Я повёлся. Повёлся, как дурак, — грустно усмехнулся я.
— Ошибаешься, Александр. Ты сделал всё ровно так, как должен был, — промолвил старик, зачем-то поправляя изодранную в клочья одёжку. — Именно так поступают с теми, кто намерен предать клан. Ты был готов умереть, но всё равно пошёл против меня. Погоди, ты ведь не рассчитывал, что действительно сможешь меня победить?
— Вообще-то рассчитывал! — горячо воскликнув, заявил я. — В моих планах было лишить вас рассудка с помощью психо-цепи.
— Хмм… — Салтыков задумался. — Возможно. Чисто теоретически, ты смог бы сделать это. И то — лишь потому, что я тебя недооценил.
— Так, подытожим, чтобы между нами больше не было недопониманий, — предложил я. — Это была проверка?
Салтыков улыбнулся, прищурив и без того узкие глазки.
— Всё верно, Саш. Это была проверка. И ты справился. Более того, я не солгал. Я использовал 100 % базовой магии против тебя в этой схватке.
— Тогда… — не понял я. — Погодите, Николай Антонович, это что же за хренотень получается? Вы разыграли меня, но всё равно попытались убить?!
— Всё верно, — как ни в чём ни бывало ответил Салтыков. — Зато тебе удалось развить свою уникальную магию. Теперь эта цепь не менее опасная, чем твои кулаки под стопроцентным контролем. Я уверен, ты найдёшь ей достойное применение.
Уморительный старикашка. Вот уж действительно — УМОРА.
— Я это… — смутился я. — Не сильно вас?
— Чего?
— Об землю шарахнул.
Салтыков рассмеялся.
— Это тело, — указал на себя Салтыков, — выдерживало куда более страшные вещи. Раз уж зашла тема…
Николай Антонович резким движением руки сорвал со своего торса рубашку, которую так тщательно поправлял. Стриптизёр — не иначе!
Но мне стало не до шуток, когда я увидел то, что собирался показать Салтыков.
Рельефный торс, испещренный сотнями шрамов разной формы и глубины. Особенно сильно выделялся шрам под правой ключей. Казалось, будто он уходит глубоко в грудную клетку — до самых лёгких. Кожа на правом боку была узорчатой, пятнистой, плотной, как корка лимона. Там был серьёзный ожог.
— Половину этих шрамов я получил в боях за клан, — пояснил Салтыков. — Вторую половину — самые ужасные — в плену. Каждый шрам — это мой ответ «нет» на предложение предать клан.