Пижон.
— Никаких доказательств этого нет! — вопил Войцеховский.
— Разговор окончен, — Меншиков поднялся. — Прошу всех членов клана Красносельского района покинуть это поместье.
Войцеховский резко вскочил и подошёл к Меншикову.
— У тебя трое суток на раздумья, Алексей, — тихо прошептал он. — После — пеняй на себя.
Сказав это, глава вражеского клана покинул зал совета, а все его командиры и воеводы последовали за ним.
Это решение будет дорого нам стоить. Надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении, Меншиков. Я мог… мог бы сбежать от них. Точно смог бы.
Алексей Петрович Меншиков положил руку мне на плечо, слегка нагнулся и тихо прошептал:
— Пойдём со мной. Нам нужно поговорить, Александр. Как дворянину с дворянином.
Глава 19
Меншиков завёл меня в отдельную комнату и потребовал, чтобы нас никто не беспокоил. Прежде чем дверь за нами закрылась, я успел заметить встревоженный взгляд Беркутова. Тот тянулся за очередной сигаретой.
Не говорите, Виталий Фёдорович, сам немножко в шоке.
— Садись, — сказал мне глава, указав на кресло у стола. Сам же расположился на широком вычурном диване.
Судя по обилию книжных полок и большому рабочему столу, мы с Меншиковым заняли личный кабинет Салтыкова. На стене между полками висела огромная картина с изображением сурового темноволосого мужчины. В нём узнавались черты Салтыкова. Похоже, картину писали с графа ещё в молодости.
— Антон, — коротко сказал Меншиков, глядя вместе со мной на картину.
— Простите? — не понял я.
— Антон Салтыков, — пояснил глава. — Отец известного тебе командира Салтыкова. Бывший глава нашего клана.
Мужчина смотрел на картину с некой смесью ностальгии и грусти. Только за грустью скрывалась вина.
— Он был моим учителем, — продолжил Меншиков. — Суровый был мужик. Николай Антонович — его сын — куда более мягкий человек.
Мягкий? Ну уж если Николай Антонович — мягкий, тогда об его батьку, наверное, можно было взгляд сломать.
— Его жесткость и послужила причиной моего восстания, — заключил Меншиков. — Признаюсь, мне нелегко было сделать это. Пойти против главы клана, против собственного учителя… Но не сделай я этого, нашего клана уже не существовала бы. Он вёл очень агрессивную политику. В этом плане он — меч, а я — щит. Второму я отдаю большее предпочтение.
— Алексей Петрович, я польщён тем, что вы делитесь со мной столь личной информацией, но… — я не знал, с какой стороны подступиться. — Что вы имели ввиду, когда сказали…
— «Как дворянин с дворянином»? — ухмыльнувшись, повторил ранее сказанное Меншиков. — А ты сам не в курсе? Нет. Вижу, что не в курсе. Мне докладывали, что в наши ряды вступил в некоторой степени проблемный боец. Проблемный в плане смутного прошлого, но крайне эффективный в плане работы и отдачи клану. Ты не помнишь своего прошлого, я всё правильно понял?
Скрывать не было никакого смысла. Князь с самого начала задал разговору откровенный тон, по-другому теперь общаться не выйдет.
Я рассказал князю историю о том, как очнулся в психиатрической лечебнице, совершил побег и спас жизнь его сыну, после чего и оказался в рядах клана. Об истинных способностях психо-цепи я умолчал. Эта информация заставит главу беспокоиться.
— Ага-а-а, — задумчиво протянул Меншиков. — Значит, ты не знаешь, что твой отец и твой дед были князьями? Перекрёстовы. Неужели не слышал?
Пара-па-па-пам. Поворот — что надо. Голубая кровь, твою-то мать. Только что-то мне подсказывает, что проблем от этого из ниоткуда взявшегося титула будет только больше.
— Нет, Алексей Петрович, я впервые слышу об этом, — признался я.
— Я верю тебе. Но ты ведь понимаешь, что в этом и кроется причина заинтересованности князя Войцеховского в твоей персоне? — спросил он.
— Выходит, дело не просто в низменной мести? — осознал я.
— Разумеется, не только в ней. Он предлагал слишком сомнительную сделку. Отдадим тебя — и наш клан будет в стороне от войны, но и их клан не получит никакой выгоды. Понимаешь абсурдность этого предложения? С учётом того, как он напирал, ты нужен ему куда больше, чем эта война. А значит, имея тебя, князь Войцеховский должен получить нечто более ценное, нежели победу в двух войнах и возвышение клана до серебряного ранга.
— Но ведь он исподтишка воевал с Московским районом ещё до того, как узнал о моём существовании, — заметил я.
Что-то в этой картине не укладывалось.
— В том-то и дело, Саша, что до этого он собирался следовать плану, который озвучил сегодня. Захватить нас, опираясь на поддержку Кировского района, а затем возвыситься. Но как только ты поговорил с ним по телефону и представился, его моментально перемкнуло. Он увидел другой путь. Не догадываешься — какой?
— Не могу предположить, ваше высочество, — помотал головой я.
— Не надо титулов. В какой-то степени мы с тобой равны, — махнул рукой Меншиков. — Твоя семья некогда правила Приморским районом. Твой отец и твой дед были главами Приморского клана.
Приморский район… Один из двух серебряных кланов. На пару с Кировским. Кажется, я начинаю вникать.
— Войцеховский хотел помочь Кировцам уничтожить Приморцев, взамен за помощь, но в итоге задумал… Сделать всё наоборот? — предположил я.
— Именно. Но не совсем точно. Я предполагаю, что он с помощью тебя собирался надавить на Приморский район, поскольку твою фамилию до сих пор чтут в тех краях. Нынешний глава их клана — сильная личность, но он держит своих людей исключительно за счёт страха. Они бы разом взбунтовались, если бы узнали, что появился сын их предыдущего главы, да ещё и восстановивший магические способности.
— Кстати, интересный момент. Если я из дворянского рода, почему тогда родился без магического движка? — поинтересовался я.
— Магическое вырождение, — ответил мне Меншиков. — Твоя мать была простолюдинкой, насколько мне известно. Из-за её генов семья Перекрёстовых потеряла магическую жилу, а человек без магии не может быть главой клана. Это послужило причиной добровольного ухода твоего отца с поста главы Приморского района.
Матерь божья, да Меншиков знает обо мне больше, чем я сам. Правда… Есть один нюанс, который нужно уточнить прямо сейчас.
— Алексей Петрович, позвольте задать один дерзкий каверзный вопрос, — промолвил я.
— Люблю такие вопросы, — оживился мужчина.
— В ваше планы тоже входит — использовать мой потенциальный титул каким-либо образом?
Меншиков приподнял густые брови и наклонился вперёд, опёршись локтями в колени.
— В нашем клане, Александр, никого не используют. Будь наш Московский район менее принципиален, мы бы уже давно стали первым кланом в Санкт-Петербурге. Я не буду пользоваться твоим титулом, равно как и не дам тебе никаких привилегий в продвижении по структуре нашей иерархии. В нашем клане каждый добивается высот сам.
— Лучшего ответа я и не ожидал услышать, — сказал я, невольно улыбнувшись. — Благодарю, ваше высочество.
— Я вроде попросил…
— Я — солдат, Алексей Петрович, — рискнул я перебить главу. — Без титула. Как вы и сказали.
Меншиков оказался куда более мягким мужчиной, чем я ожидал. Как глава, он совмещает в себе стальную твёрдость и тёплую добросердечность. Приятный мужик.
Князь поднялся, и мы обменялись рукопожатием.
— Благодарю за то, что спас моего Серёжку, — добавил он. — Он хоть и старше тебя, но в душе куда менее взрослый. Моя вина во многом. Но так или иначе, сделанное тобой очень ценно, и другим кланам я тебя передавать не стану. Отдохни и накопи достаточно сил. Через три дня может начаться война.
Когда глава покинул поместье Салтыкова, людей в доме практически не осталось. В фойе меня встретил Беркутов.
— Поедешь со мной. Конюхов один доберётся, — сказал он и пошагал к машине.
Петька проводил нас злобным взглядом. Горгулья чёртова. И откуда Салтыков его взял? Из камня что ли выковал?
Когда автомобиль выехал на трассу, Беркутов приоткрыл окошко и закурил.
— Тормозов у тебя, вижу, совсем нет, Перекрёстов, — сказал он. — Встрял в разговор двух глав. Я понимаю, что ты хотел сделать, как лучше. Более того, твоё предложение сдаться было наилучшим проявлением верности клану, но всё же… Гонору в тебе больно много.
— Какой есть — такой есть, Виталий Фёдорович, — пожал плечами я.
— Чем больше на тебя смотрю, тем больше убеждаюсь, что ты на своего отца совсем непохож, — заявил Беркутов. — Чего ты на меня так уставился? Я ведь уже говорил, что знавал твоих родителей.
— Значит, и вы знали, что во мне течёт дворянская кровь?
— Знал. Но хотел понаблюдать, как ты себя поведёшь. Будь у тебя хоть крупица потерянной памяти, ты воспользовался бы своим статусом. Но нет, как выяснилось, ты не лгал. Тебе действительно во Фрунзенском районе отшибли все мозги.
— Звучит, как комплимент, — с сарказмом усмехнулся я.
— Нет, правда. Ни на мать, ни на отца не похож ты, Перекрёстов, — помотал головой Беркутов. — Батька твой был хорошим мужиком, но характера в нём было в разы меньше.
Давай только до истины не докапываться, товарищ Беркутов. А то сейчас выяснится, что ты и моих родителей из прошлого мира знаешь. С отцом в детский сад ходил, вместе бухал и так далее.
— С учётом всего, что происходит, чёрт башку сломает, кто убил твоих родителей, — выпуская клубы дыма, сказал Беркутов. — С одной стороны напирает Войцеховский, строя на твой счёт планы. С другой стороны Фрунзенский клан, в магической лаборатории которого ты оказался. Хреновина какая-то получается. Захочешь отомстить — башку сломаешь, пока поймёшь, с кем воевать.
Отомстить? Он ведь не про меня сейчас говорит… Но ему-то какой резон мстить?
— Кем вы приходились моему отцу? — прямо спросил я.
— А? — замялся Беркутов.
— Вы говорите так, будто сами жаждите мести. Выходит, мой отец был вам чем-то важен. Чем?
Беркутов потянулся за очередной сигаретой. Когда-нибудь они у него закончатся, а вместе с ними закончится и наш командир.