— Точно. Погоди… А Женя?..
— Нет, — кивнул Влад. — По какой-то причине его пока нет среди нас. Но скоро будет, куда он денется? Одарил ты его напоследок своей магией. Избавил от боли, так сказать. Но я здесь не затем, чтобы обсуждать смерть лысого.
— А зачем тогда?
— Вижу тебе взрывом мозги хорошенько приложило, — усмехнулся он. — Ты до сих пор не понял, как работает твоя магия? Что ж, я сейчас тебя удивлю.
— Где остальные души? Почему ты здесь один? — спросил я.
— Потому что я по достоинству оценил твою силу, Перекрёстов. Я наблюдал за тобой всё это время. И знаешь что? Я готов поделиться с тобой своей силой.
— Я и так высасываю силу из тех, кого поглотил, независимо от их желания, — ответил я.
Влад улыбнулся.
— Нет, кажется, ты меня не совсем понял. Я сказал силу, а не ману.
Толпа мертвецов навалилась на меня. Войцеховский безумно ржал, упиваясь свершившейся местью. Часть мертвецов уже выламывала двери в машину, где сидели Володя и Настасья.
И тогда…
Я резко вскочил, заревев на весь район. Мертвецы разлетелись в разные стороны от меня.
Моё тело менялось. Увеличивалось. Мышцы разбухали, голова вытягивалась, освобождая место гигантским челюстям. Не думал, что превращаться в акулу так неприятно. И как Влад это терпел?
— Какого… — прошептал Войцеховский, увидев представшую перед ним картину.
Я бросился на мертвецов и, громко клацнув зубами, перекусил пополам сразу троих. Тело питал чистый адреналин. Я кидался туда-сюда, превращая армию Войцеховского в фарш.
Значит, я не просто поглощаю души тех, кого когда-либо касалась моя магия… Я забираю вместе с душой их способности!
Анатолию Войцеховскому некого было больше поднимать, он шаг за шагом отступал назад, когда мертвецы закончились.
Огромная акулья морда в лице меня медленно приближалась к вероломному князю.
Ох, как же мучительно ты будешь умирать!
Князь направил на меня пистолет, но я откусил ему кисть вместе со стволом.
Войцеховский издал истошный вопль. Победа была уже у меня в кармане.
Но…
Чьи-то руки коснулись моей спины. И мои лопатки взорвало от адской боли. Громко взревев, я отскочил в сторону и потерял контроль над формой акулы.
Мне вернулся человеческий облик. Голый по пояс я упал на асфальт. Мышцы спины сильно кровоточили. Я поднял взгляд и увидел последнего врага.
Моё сердце пропустило пару ударов.
— Женя…
Ходячий труп Гаврилова стоял передо мной, выставив руки вперёд. Это он ударил меня преобразованием в спину.
Ну конечно. Войцеховский хватается за любой шанс, чтобы победить. Даже за самые низкие вещи.
Я собрался с силами и встал с земли. Гаврилов бросился на меня, пытаясь преобразовать мою голову. Я легко уклонился. Его тело двигалось слабо и неряшливо.
Да и я уже устал. Мы с тобой оба, как ходячие мертвецы, Женя. В глазах друга горело сознание. От этого было больно вдвойне. Его мёртвым телом управляет Войцеховский, но душа до сих пор внутри.
Сука.
Я собрался с духом и сделал то, что должен.
Напитанная энергией психо-цепь пронзила сердце Жени насквозь. И тот, наконец, упал. Его душа освободилась от тюрьмы мёртвого тела, но попала в другую тюрьму — в мой магический движок.
— Урод! — кричал Войцеховский, давясь слезами. — Ты мне… Ты мне руку откусил!
Я молча поднял пистолет с земли, и навёл его на князя.
— Ты не сделаешь этого, Перекрёстов! — завизжал он.
Цепь пронеслась по асфальту и вонзилась в его разум. Я не стал ничего в нём менять, не стал отдавать приказов. Лишь послал в его рассудок одну единственную фразу.
Отправляйся в мой движок, мерзкий кусок говна.
И прострелил ему череп.
Через полчаса остатки клана собрались там, где состоялось побоище с лидером Красносельского района.
Я сидел неподалёку от накрытого брезентом тела Жени. Володя и Настасья плакали над ним.
Сил скорбеть у меня не было. Ярость истощила все резервы организма. Я отомстил. И я был удовлетворён.
Ты ж здесь, Жень, да? В моей черепушке?
Ответа не последовало. Куда он денется? Ответит. Таким макаром скоро у меня в движке война начнется. Между шизофреником Стёпкой и его убийцей. Между Владом с Женей и Войцеховскими. Да… Большой набор душ я успел собрать.
Я ещё не успел осознать, как сильно за это утро возрос объём моего движка. Я уже далеко не тот, кем был прежде. Уровень моих сил многократно возрос.
— Перекрёстов!
Меня начинает уже тошнить от своей фамилии. Перекрёстов то, Перекрёстов сё!
Ко мне приближался солдат 5-ого ранга, с которым мне довелось познакомиться на собрании у Меншикова. Лёха Бьёрнсон — младший брат нашего воеводы.
— Чего тебе, Лёх? — спросил я, устало подняв голову.
— Ты, конечно, задал тут жару, — похвалил он меня. — Такого от тебя никто не ожидал. Правда. Думаю, вопрос твоего дальнейшего повышения — лишь вопрос времени. Причём ближайшего.
Я это и так знаю. Не проверни я всю эту многоходовочку, клану настал бы конец. А если бы не упрямство Конюхова, Женя был бы сейчас жив. Надо было сразу прикончить Войцеховского без лишних вопросов.
— Сань, ты меня слушаешь? — Лёха потряс меня за плечо, заставив закончить размышления.
— Слушаю. Что-то ещё хотел сказать?
— Мой брат хочет с тобой поговорить.
— Воевода?
— Он самый. У машины ждёт. Иди, не заставляй начальство ждать.
Я поднялся и побрёл к воеводе. Не заметить его было трудно. Когда посреди Питера стоит медведь — это, как никак, обращает на себя внимание. Интересно, может он в медведя умеет превращаться, как Влад в акулу?
— Вызывали, воевода? — спросил я.
Игорь Бьёрнсон оценивающе смерил меня взглядом.
— Да, Перекрёстов. Вызывал. В первую очередь, хочу выразить благодарность, — верзила протянул мне руку. — Славно повоевал.
Когда мы обменивались рукопожатием, мне казалось, что я на фоне этой горы мяса — просто младенец.
— Но есть проблема, — добавил он. — Серьёзная проблема для тебя.
— Я уже ничему не удивлюсь, воевода. Оглашайте список, — усмехнулся я.
— Не время шутить. Тебя будут судить.
Замечательный поворот событий.
— Простите, что? — не понял я.
— Ты нарушил межклановый закон. Убил главу Красносельского клана, — пояснил Игорь.
Я заметил стоящего вдалеке Конюхова. Вот же редкостный ублюдок. Неужели настучал, что я изначально собирался убить главу?
— И что с того? — пожал плечами я. — Во-первых, Войцеховский первым нарушил этот закон, когда напал на нас во время перемирия. Во-вторых, у его уже нет никакого клана. Все, считайте, мертвы.
— Это ты будешь в суде предъявлять, Перекрёстов. И то, не советую изъясняться таким образом.
— Да в каком ещё нахрен суде?! — не выдержал я.
— В высшем совете кланов! — рявкнул Игорь, старательно пытаясь меня перекричать. — Неважно, нарушал Войцеховский закон или нет. Его нарушение не давало тебе права нарушать закон самостоятельно. Сечёшь?
— Секу.
— Ты не знал об этом законе? Или тебя всё-таки предупреждали? — спросил воевода.
Какая интересная формулировка. Ну Конюхов, мразота, я тебе это припомню.
— Предупреждали, — улыбнулся я. — Конюхов ныл, что я не должен убивать этого червя. Вот только знаете что, воевода? Поднимись этот некромант снова — я бы пустил ему пулю в лоб повторно.
Воевода схватил меня за плечо и притянул поближе к себе.
— Слушай меня, Перекрёстов, — прошептал он мне на ухо. — Я бы на твоём месте не пулю в лоб пустил ему, а кишки б на ветки намотал. И постарался бы, чтобы сукин сын был жив и видел, что я творю с его потрохами. Понятно? Я разделяю твоё мнение. Но высший совет знает. От него ничто не укроется.
— Кто входит в состав высшего совета? — спросил я.
— Лидеры пяти золотых кланов. Весь центр Питера.
Я вспомнил Андрея Рохманова — командира из Центрального района, которому прекрасно известно о моих силах.
Зашибись. Я уже знаю, какой район будет голосовать против меня. Хорошее окончание войны, Сань, ничего не скажешь.
— Более того, ты ошибся на счёт клана Войцеховского, — добавил воевода. — Клан-то, может быть, и пал, но род Войцеховского уцелел. Кроме племянников, у него остались сын и дочь. И они будут выступать против тебя в суде. Гарантирую тебе это.
— А против них никто там выступить случайно не хочет? — изумился я. — За грехи отца отвечать кто будет?
— Ответили бы все, если бы ты его не прикончил, — воевода тяжело вздохнул. — Да, суд будет масштабный. Кировцы фактически тоже нарушили правило мирного договора. Боюсь представить, какая жара там начнётся.
Громко топча ногами, к нам нёсся Лёха Бьёрнсон.
— Братан! — кричал он. — Братан!
— Я тебе сколько раз говорил, не называть меня братаном?! Я — воевода, а ты — солдат. Привыкни уже, твою мать, — проревел Игорь и замахнулся, чтобы врезать младшему.
Но Лёха нёс плохие вести.
— В-воевода, — тяжело дыша, сказал он. — Главу нашего… Алексея Петровича Меншикова похитили.
— Что ты сказал?! — воевода аж осип от крика. — Кто похитил?! Откуда такая информация?!
— Он не назвался, — ответил Лёха. — Его вообще не успели отследить. Человек в чёрной маске. Появился из ниоткуда, и исчез в никуда. Вместе с князем.
Опа! Уж не тот ли подонок, которого я видел в воспоминаниях своего дядюшки?
— Надо искать его. Срочно, — воевода был готов отдавать команды, но Лёха ещё не закончил с новостями.
— Не надо его искать, братан… то есть, воевода. Он на телефонной линии висит. Ждёт разговора.
— Разговора? — Игорь хрустнул кулаками. — Где телефон? Я сейчас с ним так потрещу!
— Подожди. Он высказал условие. Странное условие…
— Какое ещё условие? — плюясь во все стороны буйствовал воевода.
И следующей фразой Лёха Бьёрнсон положил вишенку на торт нескончаемого безумия.
— Он сказал, что будет говорить только с человеком, попавшим к нам из другого мира.