— Шнейдер⁈ Он уже восстановился? — воскликнул Беркутов. — Плохо дело. Нам нужно спешить к нашим. Скорее!
Мы с Беркутовым покинули здание тюрьмы, запрыгнули в машину и на всех порах рванули в Центральный район.
— Почему оборону решили держать в центре? — спросил я. — В чём логика? Чтобы врагу было проще нас окружить? Драть меня за ногу, о чём только думали главы кланов? Со мной даже никто не посоветовался!
— Нет, Саш. У них не было выбора, — сказал Беркутов.
— Почему?
— Война, которая там началась, может город с землёй сравнять. Простыз жителей нужно было эвакуировать, — пояснил Беркутов. — Времени на эвакуацию жилых районов у нас нет. Там слишком высокая плотность населения. Пришлось полем финальной битвы выбрать самый слабо населенный район. Центральный. Там живёт одна знать, их переселить труда не составило. Тем более, большая их часть — это члены Центральных кланов, которые останутся биться за свой дом.
— Логично, — согласился я. — Правда, таким образом, мы спасёт людей, но уничтожим всё культурное наследие города.
— Что поделать… Главное, чтобы остались те, кто это наследие сможет восстановить. Вернее, создать заново, — вдохнул Беркутов.
Как только мы приблизились к мосту через Неву, воздух начал содрогаться от грохота магических залпов.
— Поверить не могу, что вижу нечто подобное… — прошептал Беркутов.
Посреди реки стояли суда Кронштадтского клана. Вокруг них царил хаос. Магические пушки били по береговой линии. С берега неслись в ответ сотни огненных и электрических снарядов. Островские столкнулись с войсками сразу нескольких кланов.
— У нас проблемы, Виталь Фёдорович, тормозите! — закричал я.
Засмотревшийся на речную схватку Беркутов чудом успел остановить машину перед разведенным мостом.
Мы выскочили из автомобиля. Дальше двигаться на нём было невозможно.
— Мосты подняли… — прошептал я.
— Да, — кивнул Беркутов. — Для того, чтобы наши Кронштадтские друзья могли проплыть. Вот только на последнем военном совете забыли подумать о том, что мы с тобой хрен теперь вернёмся в центр!
— Придётся переправляться через реку, — заключил я и побежал к берегу.
— Погоди! — крикнул Беркутов, рванув за мной вслед. — Как мы это сделаем? Там магией шарашат — мама, не горюй! Даже если не попадут по нам, плыть слишком долго.
— Хватайтесь за меня, Виталий Фёдорович, — начав преобразование своего тела, произнёс я. — Надеюсь, вы не боитесь акул.
Из-за изменения структуры моей головы, я не смог досконально расслышать, что сказал Беркутов. Но такого мата мой бывший командир ещё никогда не выдавал.
Беркутов вцепился в мою широкую акулью шею своей единственной рукой. Я наметил дистанцию для разгона, разбежался и нырнул в ледяную воду.
Я решил плыть под водой, чтобы избежать столкновения с вражеской магией. Половину пути мы преодолели меньше, чем за минуту.
Но затем до моих ушей сквозь толщу воды донёсся сокрушительный грохот.
Звук выпускаемого из чьих-то рук пламени, треск дерева. Мне пришлось вынырнуть, чтобы понять, что произошло.
И дело обстояло совсем паршиво. Какой-то вражеский маг смог перелететь за счёт реактивной тяги своего пламени прямо на главный корабль Островских.
И прямо сейчас она превращал его в пепел на наших глазах.
— Это… Я знаю его, это Князь Подсолнухов. Глава Калининского района. Сильнейший огненный маг в городе.
Плохо дело. Наших главных союзников уничтожат, если я не вмешаюсь. Тогда центр точно зажмут со всех сторон.
Я изменил направление и рванул в сторону корабля Островских. Ударив плавникам о воду, я взлетел вверх, и мы с Беркутовым оказались в пылу битву. В пылу — более точно и не описать.
Температура на горящем корабле была нешуточная. Вся вода на моей коже моментально испарилась.
— Правильно сделал, Сань, — пытаясь отдышаться, произнёс Беркутов. — Им надо помочь.
Я отключил форму акулы, и вновь оказался голым по пояс. Сколько же одежды я уже изорвал таким бездарным образом. Надо было заказать какой-нибудь растягивающийся костюм. Это ещё хорошо, что портки после такого трюка не слетают.
На носу корабля шёл бой за корабль. Пётр Островский, вошедший в форму рыбы-меча, бился с Подсолнуховым.
— Перекрёстов! — воскликнул выползший из-под обломков мачты Олег Островский. — Отец не справляется!
— Тогда чего мы ждём? — воскликнул я. — Пошли, духовный брат. Покажем этому жареному цыплёнку на что способна морская магия.
Я помог Олегу подняться. Мужчина был ранен, всё тело покрыто ожогами. Часть его длинных чёрных волос исчезла, оголив гладкие покрасневшие виски.
Я почувствовал вибрацию зелёных психо-цепей в теле Подсолнухова. Он под контролем Шнейдера.
Я, Олег и Беркутов рванули прямо на врага. Подсолнухов на долю секунды отвлёкся от Петра Островского и выстрелил в нас плотным потоком огня. Увернуться было практически невозможно.
Беркутов вырвался вперёд нас и извергнул из правой руки мощный огненный залп в ответ. Два пламенных магических потока столкнулись, дав нам с Олегом обойти врага с двух сторон.
— Перекрёстов! — воскликнул старик Островский, парируя атаки огненного клинка. — Давненько моим солдатам не было так жарко! Ты как раз вовремя!
В моей голове зазвенел голос. На долю секунды я решил, что это вновь Шнейдер пытается выйти со мной на связь. Но «абонентом» оказалась душа Влада Островского.
— Давай, Александр! — воскликнул он. — Покажите этой мрази на что способны морские хищники! Я отдам тебе всю свою ману. Не подкачай!
Лучших слов в такой момент я и не мог услышать.
Я вновь трансформировался в акулу. В это мгновение Олег обхватил Князя своими щупальцами. Плоть Кракена Островского начала обугливаться. Медлить было нельзя. Пётр воспользовался моментом и отрубил руку Князя, которая держала смертоносный огненный меч.
И тогда Подсолнухова настигли мои челюсти.
Я, Пётр и Олег — три морских чудовища — стояли около тела Подсолнухова и тяжело дышали.
— Недурно, Перекрёстов, — благодарно кивнула рыбья морда Петра. — Без тебя бы мы не справились.
— Мне нужно перебраться на тот берег, срочно, — перебил его я. — Прикройте нас с Беркутовым огнём. Иначе мы опоздаем.
Вы уже опоздали.
Глава 24
Стоило в моей голове прозвучать голосу Шнейдера, и земля затряслась. Хоть мы и были на воде, но даже здесь чувствовалась эта чудовищная вибрация.
И солдаты Островских, и солдаты вражеских кланов резко прекратили магический обстрел. Никто не мог понять, что только что случилось.
Никто кроме меня.
Шнейдер решил жестоко поиздеваться надо мной и послал в мой разум серию образов. Показал то, что видел своими глазами.
На дворцовой площади произошло безумное столкновение Московского клана и Андрея Шнейдера. Наш нынешний глава — Сергей Меншиков — в ярости бросился на врага, желая отомстить за своего отца. Родовой меч Меншиковых почти коснулся шеи Шнейдера, но тот лишь игрался. Он был готов убить парня. Не просто готов, он собирался это сделать.
Но Сергея закрыл собой Николай Антонович Салтыков.
Шнейдер и Салтыков столкнулись. Старый маг высвободил всю свою силу, нанёс мощнейший тектонический удар. Земля во всём горе затрещала по швам. Он рассчитывал убить Шнейдера одним ударом. Бил так, чтобы прикончить его наверняка.
Но зелёная психо-цепь оказалась быстрее.
Андрей Шнейдер пронзил сердце старика и дьявольски могущественный магический движок заглох навеки.
— Салтыков мёртв, — сказал я Беркутову, доступно объяснив причину землетрясения. — Нет больше нашего с вами учителя.
В глазах Виталия Фёдоровича не было места скорби. Всё заняло одно сплошное отчаяние. Величайший маг Московского района пал, защищая главу клана.
Когда-то отца Салтыкова лишил титула главы отец Сергея Меншикова. На этой почве хитрый старик даже пытался обдурить меня. Убеждал, что собирается предать наш клан, вернуть своё законное место.
Проверял меня таким образом. Старый пройдоха. Он всегда был самым верным человеком в нашем клане.
И теперь душа этого великого человека внутри магического движка Шнейдера.
Так мы его ни за что не победим. Он убивает наших союзников и поглощает их души. А когда мы убиваем врагов, контролируемых Шнейдером, то своими руками отправляем их силу в магический движок этого безумца.
Другими словами, он продолжает наращивать мощь. Каждую минуту. С каждой, сука, смертью этот психопат возносится всё выше.
И душа Салтыкова только что подняла его на несколько ступеней магической власти.
Время поджимало настолько, что обсуждать что-то уже возможности не было. Мы с Виталием Фёдоровичем воспользовались замешательством противника и рванули к противоположному берегу. Пришлось вновь применить форму акулы, поскольку переправа на шлюпке заняла бы катастрофически много времени.
Счёт пошёл на минуты.
До Дворцовой площади осталось — рукой подать. Но берег Центрального района буквально разрывало от пылающих там боевых действий.
— Сань… — тяжело дыша, выдавил из себя Беркутов. — Беги без меня. Я догоню.
Виталий Фёдорович был измотан. Мужчина выдохся, и никак не мог восстановить дыхание. Думаю, так на нём отразился тот факт, что Салтыкова больше нет с нами.
— Не сдавайтесь, — сказал ему я. — Мы справимся. Догоните, как сможете. А когда победим, бросите курить. Лёгкие никуда не годятся! Негоже воеводе биться в таком состоянии.
Беркутов грустно усмехнулся, и молча кивнул.
— Перекрёстов! — позвал меня кто-то из толпы сражающихся.
Рука Войны.
— Игорь! — крикнул я ему, попутно уклоняясь от атак прущих со всех сторон магов. — Как обстановочка?
— Дерьмо! — взревел Бьёрнсон. — Твой Приморский клан под предводительством Руки Войны Обухова отбивается от врагов на Невском проспекте. Островские зачищают береговую линию. Рассветов рассредоточил центральные кланы по всему периметру. Боюсь, их уже нет в живых. Что ещё я забыл… Да мать твою, куда ты прёшь⁉