– Требует, чтобы мы немедленно съехали, – тихо сказала Корнейчик.
– Ах, ты ус моржовый! – возмутился Локис, быстро засунул «беретту» за пояс и одним прыжком выскочил в коридор.
Пожилой мужчина не успел уйти далеко, в коридоре, кроме него и Володи, никого не было. Сграбастав Огюстена за шиворот, Локис развернул его к себе лицом и несильно ткнул двумя пальцами в солнечное сплетение. У старика перехватило дух. Он, как выброшенная из воды рыба, стал судорожно глотать воздух и никак не мог продохнуть. Ноги у него подкосились, и он непременно упал бы, если бы Володя не продолжал держать его за шиворот. Протащив хозяина по коридору, как куль с мукой, Локис втолкнул его в номер и закрыл дверь. В наступившей на несколько мгновений тишине сухо щелкнул поставленный на предохранитель пистолет Купца, который все это время продолжал стоять за дверью, страхуя Локиса.
– Дрянь дело, – констатировал он, убирая оружие. – Надо срочно уходить, пока этот урюк не привел сюда свою банду…
– Сначала надо вот с этим разобраться, – кивнул Володя на хозяина отеля, который уже успел немного отдышаться и лежал на полу, тихо постанывая.
– А чего с ним разбираться, – пожал плечами Демидов. – Пусть с ним другие разбираются… например, наши чеченские «братья». Кстати, Пигалица, может быть, теперь-то ты объяснишь, что это за гостиница такая хитрая?
Корнейчик торопливо складывала в свою сумку вещи.
– Конспиративка нашего управления, – не прекращая своего занятия, ответила она. – Лет тридцать она была на консервации, но деньги этому гаду платили исправно. Он иногда выполнял некоторые мелкие поручения, а теперь, когда запахло жареным, решил соскочить на полном ходу.
– У, буржуй проклятый! – протянул Демидов. Он успел сбегать в свою и Локиса комнату и принести вещи. Разведчики почти ничего не брали с собой в эту командировку, поэтому все их барахло поместилось в одной сумке. – Он, значит, денежку поимел с нашей конторы, а теперь пятками назад? Хитро, ничего не скажешь!
Демидов вдруг рывком поставил француза на ноги. Тот попытался было схитрить и подогнул колени, показывая, как ему плохо, но Купец с силой встряхнул его.
– Пигалица, – потребовал он, – спроси у этого упыря, куда мог податься тот урюк?
– Я и без него это знаю, – отмахнулась девушка. – Здесь неподалеку, километрах в трех, станция «Pont de Sevres», конечная на девятой линии юго-западного направления парижского метрополитена. Скорее всего, он подастся туда. Хотя без денег.
– Такой деньги достанет, – уверенно проговорил Локис. – Для него это не проблема. Мы-то сами куда уходить будем?
– Воспользуемся фургоном месье Огюстена, – усмехнулась Анна. – Я полагаю, что после того, что для него было сделано, он не будет возражать.
– Нам сейчас надо где-то залечь, – проговорил Локис, подхватывая свою сумку. – Боюсь, что к обеду нас будет искать не только вся парижская полиция, но и чеченская диаспора…
Демидов между тем деловито обшаривал карманы месье Огюстена. Тот не протестовал, понимая, что это бесполезно.
– Черт, – выругался он, закончив обыск хозяина, – а ключей-то у него нет…
– Они висят на конторке внизу, – Корнейчик тоже подхватила свою сумку, – я знаю где. Уходим, мальчики!
– Идите, я вас догоню… – сказал Демидов.
Когда Корнейчик и Локис вышли, он, продолжая удерживать Огюстена левой рукой за грудки, пальцами правой резко надавил ему в районе сонной артерии. Несчастный владелец конспиративной гостиницы российского разведуправления судорожно вздрогнул и обмяк. Купец уложил его на кровать и только после этого вышел из номера.
В спешке сборов разведчики напрочь забыли о притаившемся в соседнем номере адвокате. Порше слышал какую-то возню за дверью «своего» номера. Но несмотря на то что не был связан, выглянуть в коридор так и не решился.
Глава 14
Старший инспектор уголовной полиции Парижа Жан-Поль Люка, тот самый, который во что бы бы то ни стало жаждал засадить Гудаева в тюрьму, задумчиво перебирал бумаги на своем рабочем столе. Его подняли с постели в два часа ночи. Дежурный полицейский сказал, что это касается исчезновения адвоката Порше. Проклиная свою «собачью работу» и все, что с ней связано, Люка оделся и отправился на окраину юго-запада. Сейчас часы показывали половину второго дня, но Люка до сих пор даже не прилег вздремнуть.
В том, что похищение адвоката Порше, перестрелка и два трупа в его офисе как-то связаны со случившимся буквально через сутки в гостинице на юго-западе города, он не сомневался. К тому же и сам Порше в совершенно непотребном виде оказался в этой дешевой гостинице. Адвокат вел себя неадекватно – то рыдал, то вдруг начинал нервно хихикать, то неожиданно опускался на колени и пытался целовать руки полисменам. При этом он не переставая твердил, что ему необходима защита. От кого, Порше не говорил, но требовал, чтобы полиция спасла его. Полицейский врач, который приехал вместе с оперативной группой, констатировал у мэтра Порше сильный нервный срыв. До приезда машины психиатрической клиники он хотел сделать пациенту успокоительный укол. Но, едва увидев в руках медика шприц, адвокат затрясся, как в лихорадке. Дико выпучив глаза, он шарахнулся к стене и завизжал, как женщина, обнаружившая у себя под носом мышь. Двум дюжим полисменам с трудом удалось скрутить субтильного Порше, чтобы врач все-таки смог сделать ему укол. Через несколько минут после этого адвокат обмяк и стал безразличен ко всему происходящему.
Владелец отеля, месье Огюстен, который, собственно, и вызвал полицию, вел себя более спокойно, но при этом он был угрюм и малоразговорчив. Едва полиция переступила порог его заведения, он тут же заявил, что своих постояльцев видел впервые в своей жизни, что понятия не имел, кто они такие и зачем приехали во Францию, и что к их преступлениям он не имеет никакого отношения. Огюстен весьма неохотно согласился поработать с художником, чтобы тот нарисовал портреты странных постояльцев. Инспектор чувствовал, что владелец врет, но опровергнуть его показания не мог. Постояльцы не оставили ни одной улики, а многочисленные отпечатки пальцев до поры до времени были совершенно бесполезны. Да и сами постояльцы словно растворились. Вся надежда была только на портреты, которые спешно размножили и раздали всем патрулям. Кроме этого, Люка связался с представителями прессы и сделал несколько официальных заявлений для газет и телеканалов. Словом, всю троицу инспектор постарался обложить со всех сторон.
Люка в очередной раз пристально всмотрелся в рисунки.
– Двое мужчин и женщина, говорящая по-французски… – пробормотал Люка. – Прилетели во Францию два дня назад из Москвы… Интересно, зачем?
Интуиция и здравый смысл подсказывали ему, что все эти события как-то связаны с тем человеком, которого он задержал около трех недель назад в Орли. Но какая это была связь, он понять не мог.
Дверь кабинета без стука открылась, с озабоченным выражением на лице вошел помощник инспектора Франсуа Жюсьен.
– Есть какие-нибудь новости, Франсуа? – быстро поинтересовался Люка. Тот отрицательно покачал головой и принялся рыться в столе.
– Они словно сквозь землю провалились, патрон, – пожаловался он. – Я, конечно, понимаю, что у них довольно приличная фора по времени, но… Это просто невероятно! Неужели в Париже можно спрятаться, не имея связей? И потом, по словам месье Огюстена, они украли его машину. Мы сообщили приметы в дорожную полицию, но до сих пор микроавтобус «Форд» с такими номерами нигде не замечен!
Люка тяжело вздохнул. Жюсьен был хорошим малым, но опыта работы в полиции ему явно не хватало.
– Я не уверен, дорогой Франсуа, – проговорил, он, откладывая в сторону портреты, – что они сунутся в Париж или какой-то другой крупный город. Скорее всего, они остановятся где-нибудь в сельской местности и постараются переждать шумиху, связанную с их розыском. Неплохо бы ориентировать сельских жандармов.
– Уже сделано, патрон, – гордо отрапортовал помощник инспектора. – Я оповестил все окружные жандармерии…
– Но результатов пока нет, – закончил за Жюсьена Люка. – И боюсь, что не будет…
– Откуда столько скептицизма, патрон?
– Ты навел справки о тех убитых в конторе Порше?
– Пытался, но…
– Плохо пытался, месье Жюсьен, – старший инспектор откинулся на спинку кресла. – А вот мне повезло больше. Знаете, кто эти люди? – Люка иронично посмотрел на своего помощника. – Это «чистильщики» из какой-то религиозно-политической организации. Попросту говоря, боевики. Тот, кто их застрелил, имеет неплохие навыки. Вы сами видели характер обоих ранений. Одному пуля угодила точно между глаз, а у второго прострелена сердечная сумка. Подозреваю, что этот человек силен не только в стрельбе.
Инспектор сел, положив локти на стол.
– Патрон, – осторожно проговорил Жюсьен, – а что это за организация, про которую вы сейчас говорили?
– Да какое это имеет значение, – отмахнулся Люка. – До тех пор, пока они не совершили никаких преступлений против нашей страны, они мне безразличны.
Заливистая трель телефона прервала их беседу. Люка поморщился, но снял трубку.
– Старший инспектор Люка, – ворчливо представился он. – Да, Жан, я тебя слушаю… Кто меня спрашивает? Какая дама? Ах, не представилась… А что она хочет? Скажет только мне лично… ну, хорошо, соедини с ней…
Несколько минут он слушал, что ему говорят, и вдруг лицо его изменилось. С него исчезло выражение усталой скуки. Оно стало серьезным и сосредоточенным. Жюсьен, который всегда чутко улавливал любые изменения в настроении своего патрона, тут же напрягся.
– Мадемуазель, а кто мне даст гарантии, что все это не розыгрыш? – неожиданно поинтересовался Люка. – В нашей стране немало шутников…
Он опять замолчал, слушая свою собеседницу на том конце провода, одновременно делая знаки Жюсьену, чтобы тот позвонил в технический отдел. Шансов, что они засекут, откуда звонят, или смогут определить номер телефона, было мало, но попытаться все же стоило. Помощник инспектора понял жестикуляцию шефа. Нервно сорвав трубку со своего телефонного аппарата, он принялся торопливо тыкать в кнопки.