рону. Его товарищи, не понимая, что происходит, в шоке замерли, глядя на труп. Не теряя времени, которого и так было немного, Локис чуть повел стволом; опять прозвучала короткая очередь, и второй бандит, также с простреленной головой, рухнул рядом с первым. Володя понимал, что долго «развлекаться» ему не позволят, поэтому торопился убрать как можно больше вероятных преследователей. Он уже не сомневался в том, что задача вспомогательной группы – проникнуть в здание и выйти в тыл тем, кто отстреливался у центрального входа и в приемном отделении. Боевики стояли кучей, и это значительно облегчало задачу Локиса. Ему было достаточно сдвинуть ствол своего автомата всего на пару сантиметров в сторону, чтобы уголок прицельной рамки оказывался на голове или груди очередной жертвы, после чего следовала короткая очередь. Бандитам потребовалось не меньше полутора минут, чтобы опомниться. С гортанными криками они бросились к стене здания, рассчитывая найти там укрытие от снайперских выстрелов. Понимая, что его миссия закончена, Локис торопливо подхватил автомат и, не поднимаясь в полный рост, на корточках отошел к двери. В комнате никого не было. Едва он успел выбраться в коридор и распрямиться, как в палате прогремел мощный взрыв. Взрывная волна, усиленная тем, что граната взорвалась в помещении, сорвала с петель массивные дубовые двери. Они с грохотом отлетели к противоположной стене. Всего этого Володя уже не видел. Он что было сил бежал по коридору к видневшемуся в конце его лифту.
Глава 42
Вышколенные санитары Бертрана ждали своего шефа и всех остальных возле открытых дверей лифта. Гроб с Гудаевым они закатили в кабину. Их раненого товарища с ними не было. Очевидно, его увезли в операционную или еще куда-то. Втолкнув Аню внутрь лифта, Демидов первым делом деловито приоткрыл полированную половину крышки, чтобы убедиться, что их «покойник» никуда не сбежал.
– Доктор, вы с нами? – резко спросил Демидов.
– Вы с ума сошли?! – впервые за все это время вспылил Бертран. – На мою клинику напали какие-то бандиты! Среди персонала наверняка уже есть убитые и раненые, а я буду с вами прощаться?! Вас проводит мой человек. И да поможет вам бог в ваших делах… Да, учтите, вне зависимости от того, позвоню я в полицию или нет, они все равно приедут. Времени у вас немного, так что торопитесь!
Доктор сказал что-то одному из стоявших рядом санитаров. Тот кивнул, шагнул в кабину и нажал кнопку с надписью «mort». Двери лифта с легким скрежетом закрылись, и кабина плавно поползла вниз.
Помещение морга, к удивлению Демидова, которому доводилось посещать подобные заведения в России, больше напоминало раздевалку в спортзале. Никаких грубых оцинкованных столов или старых каталок с лежащими на них телами, кое-как покрытыми застиранными простынями, из-под которых торчат белесо-желтоватые пятки мертвецов, ни специфичного запаха. Чистое просторное помещение, освещенное дежурным светом. Вдоль стен, выложенных светлым кафелем, стояли большие металлические шкафы, выкрашенные в грязно-зеленый цвет, с большими выдвижными ящиками, на манер комодных.
Едва они вышли из кабины и санитар начал торопливо выталкивать каталку со стоящим на ней гробом, Аня вцепилась в руку Демидова. Только теперь Купец понял, что за эти несколько дней девушка пережила столько, сколько ей не пережить за всю оставшуюся жизнь. И было очень похоже на то, что посещение морга становилось для нее последней каплей в чаше испытаний. Почему-то вспомнились ее слова о том, что у человеческого мозга есть такая особенность: чтобы оградить себя от какой-нибудь страшной информации, он включает особый защитный механизм, и человек сходит с ума. Причем процесс этот необратимый.
«Как бы она не спятила изо всех этих приключений», – тревожно подумал Купец.
– Ну-ну-ну, Анюточка, – как можно ласковее проговорил он, пытаясь погладить Корнейчик по голове. – Ты чего, маленькая, покойников, что ли, испугалась? Так они все по ящикам расфасованы. И вообще, послушайся доброго совета: бояться надо живых, а не мертвых.
Корнейчик ничего не ответила, она только еще сильнее прижалась к Демидову, словно прося у него защиты.
– Анка, – попробовал возмутиться Алексей. – Прекращай психовать! Ты же мне идти не даешь…
Договорить ему не дали. Полумрак морга распорола длинная очередь из «стерлинга». Алексей среагировал мгновенно – правой рукой выхватывая пистолет, левой втолкнул Анну в какой-то закуток между шкафами и тут же заслонил ее собой. К счастью, все пули прошли выше голов, никого не задев. Скорее всего, ворвавшийся боевик стрелял не в кого-то конкретно, а для острастки. Видимо, отчаявшись пробиться в клинику через центральный вход или приемное отделение, бандиты послали его найти другой вход в здание.
Выждав с минуту, Демидов осторожно выглянул из своего укрытия. Метрах в тридцати он заметил тень осторожно движущегося вдоль шкафов человека. Было видно, как он держит свое оружие наготове и способен пустить его в ход при малейшей, грозящей ему опасности.
– Интересно, – тихо прошептал Демидов, – этот пес один пришел или кто-то его страхует?
Про санитара, который приехал вместе с ними и вез гроб за их спинами, Демидов даже не вспомнил. Он чувствовал, как Аня, вжимаясь в него от страха, выталкивает его и без того ненадежного укрытия. Человек приближался к ним. Демидов медленно сосчитал до пяти, задержал на мгновение дыхание, готовясь преградить боевику дорогу, но в этот момент раздался шум работающего лифта. Кто-то вызвал его на этаж. Боевик среагировал чуточку запоздало, потому что не сразу понял причину этого шума. Развернувшись в ту сторону, откуда слышались звуки, бандит дал еще одну длинную очередь и рванул туда. Второпях он, пробегая мимо затаившегося между шкафами Купца, не заметил у себя под ногами препятствие. Алексею даже не пришлось применять каких-то особенных приемов. Он просто выставил вперед свою ногу, споткнувшись о которую бандит с размаху растянулся на кафельном полу. Его «стерлинг» с грохотом отлетел в сторону. Не давая противнику опомниться, Демидов с силой ударил его пяткой в позвоночник. Раздался слабый щелчок, как будто сломали сухую ветку. Бандит судорожно дернулся, выгибаясь всем телом назад. Из уголка рта на подбородок вытекла тоненькая струйка крови. В следующее мгновение он с глухим стуком ударился головой в пол и вытянулся в струнку. Купец, который рассчитывал вырубить противника с одного удара ногой, но никак не ожидал, что убьет его, озадаченно смотрел на труп, словно не понимал, как такое могло произойти.
– До чего народец пошел хлипкий, – проворчал Демидов, непонятно перед кем оправдываясь. – Чуть тронешь, а он уже норовит ласты завернуть. Да я и бил вполсилы…
Алексей оглянулся на Корнейчик. Как ни странно, но то, что на ее глазах в очередной раз кого-то убили, успокоило девушку. На ее лице уже не было страха, а лишь выражение обреченной усталости. Демидову вдруг захотелось ободрить Корнейчик. «В конце концов, – отрешенно подумал он, – она же не виновата, что связалась с такими костоломами, как мы с Вовкой…» Но вместо добрых слов утешения он, сердито засопев, проговорил:
– Нюни подбери, Пигалица. Если мы будем рыдать по каждому убитому уроду, нам с ними воевать станет некогда… Пошли! Только пригибаться не забывай, а то башку прострелят.
Аня удивленно посмотрела на Демидова, но ничего говорить не стала. Она видела, как Купец ловко обшарил карманы комбинезона убитого им бандита. Довольно урча, он забрал у того несколько магазинов к «стерлингу», немного подумав, засунул их в карман «маскарадного» сюртука, потом поднял пистолет-пулемет и забросил его ремень себе на плечо. Все это он делал сидя на корточках, стараясь быть незамеченным со стороны поднятой рольставни.
– Эй, месье! – раздалась откуда-то сбоку тихая французская речь. – Что с вами? Вы живы?
– Да, месье, не беспокойтесь, – так же тихо ответила Корнейчик.
– Идите сюда…
– Что там? – встревоженно спросил Демидов, перебрасывая «стерлинг» на грудь. – Кто это?
– Француз-санитар, – ответила Аня, выпрямляясь в полный рост. – Зовет нас…
Она огляделась, ища француза глазами, но в тот момент, когда заметила движение справа от лифтовой двери, ее ноги оторвались от пола, и она, на пару мгновений повиснув воздухе, шлепнулась на руки Купцу. Тот мгновенно прижал девушку к себе.
– Вы ненормальный! – громко возмутилась Аня, тщетно пытаясь вырваться из огромных ручищ Демидова. – Что вы делаете? Это же санитар, который приехал на лифте вместе с нами!
– Месье, месье, – словно подтверждая ее слова, прокричал кто-то из-за гроба. – Это я, санитар. Меня зовут Дюбуа… Серж Дюбуа. Я сейчас выйду…
Над гробом осторожно, держа руки над головой, поднялась чья-то высокая фигура, в которой угадывался один из четверых санитаров, пришедший вместе с Бертраном к ним в палату незадолго до того, как ее обстреляли. Свое оружие француз предусмотрительно навесил на мизинец своей левой руки. Чертыхнувшись, Демидов тоже поднялся во весь рост.
– Придурок лагерный, – проворчал он, хватая Корнейчик за руку и таща ее к стоящему у гроба санитару. – Я же его пристрелить мог! Ладно, проехали, давай показывай свой гараж!
Француз вопросительно посмотрел на Анну. Та, опуская обзывательства и иносказательные выражения, перевела только одну фразу, которая касалась гаража. Санитар радостно закивал, что-то лопоча и показывая на светящуюся надпись: «Вход в гараж».
– Гараж там, – подсказала Аня.
– Это я понял, – Демидов деловито подошел к массивной двери и подергал за ручку. Она оказалась запертой. О том, чтобы ее взломать, не могло быть и речи, дверь была сделана из толстой стали, с ригельными замками.
– Черт, – Купец зло пнул металлическую дверь. – Ну, почему всю командировку такая непруха?! Никакого зла не хватает!
В этот момент опять зашумел лифт. Купец, недолго думая, схватил санитара и Корнейчик за шею и силой заставил пригнуться за каталкой с гробом.
– Тихо сидеть, – свистящим шепотом произнес он, обращаясь к обоим, не заботясь, понимает ли его француз.