Когда я немного успокоилась, он спросил:
– Что собираешься делать?
– Прожить эту неделю так, чтобы счастливых воспоминаний хватило на борьбу с отцом! – ответ был моментальным. Ведь для себя я уже все решила. Никакого навязанного мужа в моей жизни не будет!
***
Уснула я в этот вечер довольно рано, вымотанная слезами, а проснулась уже ближе к обеду. Видимо, организм таким образом решил восстановиться после небольшой стрессовой встряски.
Душ, переодеться и спуститься вниз. Настроения особо не было, но сидеть в комнате и жалеть себя мне хотелось меньше всего.
Настроение последних дней меня не радовало, но Женя нашел, как это исправить. И способ выбрал такой, что у меня просто выбора не оставалось, кроме как стоять посреди гостиной и как рыбка на суше молча открывать и закрывать рот, не в силах справиться с восторгом!
– Жень! – наконец-то голос прорезался и я подлетела к спящему на диване мужчине. Почему он спал сидя, меня интересовала меньше всего, откровенно говоря, я даже не сразу и обратила на это внимание. А все почему?
– Женечка, это же, это… Женя-я-а.
На журнальном столике, недалеко от дивана, лежали настоящие сокровища. Вот самые что ни на есть!
Упав на колени перед красотой, я поднесла ладонь к металлической коробке и мягко провела пальцами по бумажной этикетке. Провела и тут же отдернула. Открыть запечатанную коробку хотелось нереально, но кто знает, для чего она тут появилась? Как и папка рядом с ней, и …
– Женя, – как мартышка, я подползла к дивану и, приподнявшись, потянулась к его щеке, чтобы мягко погладить скулу, – Женя-я.
– У?
– А ты спишь, да?
– Угу, – он так забавно поморщился, что я еле сдержала смешок.
– А подарочки на столе для меня?
– Угу.
– Точно? – продолжала я доставать спящего человека.
– Марин, точно. Бери и пользуйся.
– То есть ты уже не совсем спишь?
– Еще чуть-чуть и я совсем про-о-оснусь, – широко зевнув, Женя поежился и сложил руки на груди. – Подарок тебе, точно говорю.
Сказал и снова затих. Но сказал же! Поэтому я, подскочив на ноги, рванула на третьей космической в свою спальню, схватила там подушку и плед и поскакала вниз. Устроить спящего поудобнее и открывать подарочки!
Кинув подушку на диван, мягко подтолкнула Женю в бок и, дождавшись, когда он устроится на диване, обхватив руками мою подушку, даже накрыла его. После чего с чистой совестью сгребла все, что было на столе, и, бережно прижимая к груди сокровища, на цыпочках пошла к выходу из дома. Пусть спит. Не знаю, когда и куда он успел смотаться, но купить сухую акварель, – на минуточку, профессиональную, – как и бумагу, и акварельные карандаши, и…. О-о-о, даже думать не хочу, сколько Женя потратил денег на всю эту красоту, но точно эти покупки были сделаны не в магазинчике в деревне.
Уже выйдя из гостиной, я подумала, что лучшего времени для благодарности не найду. Спасибо сказать я, конечно, всегда успею, а вот…
Вернувшись в комнату, подошла к Жене и, наклонившись, поцеловала его в уголок губ.
– Ты замечательный!
Ну кто бы мог подумать, что не только спящие красавицы просыпаются от поцелуев, но и красавцы тоже.
Женя так неожиданно распахнул глаза, что я чуть не отшатнулась от него, испугавшись. Но кто бы мне позволил? Две сильные руки поймали в капкан и мужские губы самым наглым образом поцеловали меня. Куда там мне с моим скромным сворованным поцелуем. Женя действовал быстро и куда как более решительно. Его поцелуй был мягким и манящим, но при этом он лишил меня воли и способности не то что сопротивляться, думать! Я только и смогла, что негромко застонать, отдаваясь ощущениям.
К сожалению, поцелуй был коротким, оторвавшись от моих губ, Женя дождался, когда я открою глаза, и, чмокнув меня в нос, хриплым голосом посоветовал:
– Беги, Марин, – видя мое непонимание, криво усмехнулся и пояснил, – ты же рисовать собиралась? Беги рисуй, невеста, пока мы не наделали с тобой глупостей. Видит бог, я не железный.
Что мне оставалось делать? Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула и, прежде чем сбежать, как и советовал этот удивительно добрый, щедрый и понимающий мужчина, еще раз мимолетно поцеловала его, а потом сорвалась. Я действительно убегала. Прежде всего от своих желаний!
Дальше день прошел для меня как в тумане. Обосновавшись в беседке, я без устали рисовала, отдавая всю себя цветным пятнам на бумаге. Пятнам, рассказывающим о моих приключениях после знакомства с Женей.
Что только я ни успела изобразить. Чего только стоил целый лист, украшенный быстрыми зарисовками. Вот я лечу со ступеней ЗАГСа, вот плачу в машине, а тут с лопатой и в свадебном платье ем морковь. Рядом Женя, изображенный короткими штрихами, но в наброске так легко угадывались и его хитрая ухмылка, и внимательный взгляд. А вот поросята. Их я рисовала акварельными карандашами и тут же размывала легкую штриховку, создавая эффект потекших красок. Лес с грибами, и снова мужская фигура рядом с деревьями. Закат над озером и радуга, которая берет свое начало из воды. Каждый прожитый день, каждое мое яркое воспоминание отразились на бумаге. Где-то цветом, где-то простым карандашом.
Каждый раз, когда я брала в руки краски, я успокаивалась. Каждый раз и сегодня тоже. Все ушло на второй план. Осталась лишь я и линии, послушные моей руке, раскрывающие слишком много личного, оставляя след на бумаге.
Я не обращала внимания ни на что вокруг, вся отдалась процессу. В какой-то момент рядом со мной появился поднос с кувшином сока и стакан. Рядом заботливой рукой были разложены пироженки. А чуть позже мои плечи укутал тонкий тканевый плед. Кажется, кто-то меня целовал в макушку, но разве это все было важно, если на плотной бумаге с зернистой поверхностью оживало одно из самых волнительных воспоминаний? Обнаженный мужской торс с капельками пота, условно изображенная банная лавка, а рядом лежит веник с березовыми листьями, я не рисовала лицо. Оно мне было ни к чему, но фигуру выписывала со всей тщательностью, на которую была способна. Закончив рисунок, довольно вздохнув, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Думала, что на минутку, а оказалось, что провалилась в глубокий сон.
Правда, пробуждение мое было не из приятных!
– Ух ты, смотри, как она умеет.
– Ага, твоя Вась Вась в конвульсиях бы билась и пятерки ей ставила бы, не то что тебе за твои художества!
– Борька, щас в глаз дам!
– Ща сам получишь! О, смотри, наши поросята! И пришло ж ей в голову их рисовать, лучше бы меня нарисовала.
– Да тебя то что рисовать, морду твою наглую, а вот меня могла бы. Ну или Жеку нарисовала бы. Он мужик классный, конечно.
– А вон, думаешь, не он на том рисунке?
– Да не, головы-то нет, точно не он.
– Ну хотя да, Женька не такой мускулистый, не то что папка наш.
Назойливый шепот медленно проникал в мое сознание, не давая спокойно спать. И ладно бы только шепот! Его бы я как-то переборола бы. Но вот неожиданный водопад, который полился мне на грудь, я проигнорировать никак не могла!
– Ааааа, – завизжала на всю округу и резко выпрямилась в кресле, больно стукнувшись обо что-то твердое.
– Ой, блин, больно!
– Ну все, кабздец нам! Бежим!
– Куда-а? – зло рыкнув, я в каком-то бешеном порыве дернулась вперед и схватила одного из пацанов за майку.
Как выяснилось, попался мне Пашка, но брат его не бросил и дернул изо всех своих силенок за руку. Именно благодаря ему мы втроем упали на пол, благополучно выкатились из беседки на землю и я знатно приложилась боком об одну из невысоких ступенек.
– Пусти, да пусти ты! – барахтался рядом со мной Пашка, на которого я удачно приземлилась, в смысле, для него удачно, считай, обняла и прижала к груди как родного.
– Щас я пущу, так пущу, мало не покажется, – рычала, пытаясь скинуть с себя ноги Борьки, – вы что на меня вылили, шпана мелкая?
– Да сок пролили случайно, ты че бешеная такая? – пыхтел Боря, перекатываясь от меня подальше, чем и освободил мне место для маневров.
Быстро вскочив на ноги, я схватилась за куст крапивы и, наплевав на то, как он обжег мне ладони, выдрала несколько веток.
– Ну все, попали вы, – гаркнула, оборачиваясь к братьям.
Только я думала, эти хулиганы испугаются и хотя бы извинятся, а они… Опытные они, в общем.
– Ой, бли-ин, – протянул Пашка, глядя на крапиву в моих руках. А Борька оказался более сообразительным:
– Бежим!
Ну мы и побежали. Они от меня, я за ними… Весело, задорно, как ни на одной пробежке не бегала!
Глава 12
– Н-н-на! – размахнувшись, стеганула крапивой по ближайшему заду в шортах.
– А-а-а, дура истерическая! – взвыл то ли Пашка, то ли Борька, со спины да в азарте погони я не разобрала.
– Чего-о-о? – от возмущения у меня даже скорость прибавилась и до второй попы я тоже смогла дотянуться, как раз мальчишки притормозили у калитки сада. – Получай!
– Уй! – охнул владелец ярко-красных шорт. – Да беги ты быстрее, идиота кусок!
Всей чудной, а главное, шумной компанией мы выбежали на дорогу и помчались в сторону леса. Ну, точнее, направление-то выбирали мальчишки, а у меня просто выбора не было. Да и разве думала я, что они так далеко побегут? Нет, конечно. Но злость и азарт не давали отступиться, поэтому мчалась я за ними, даже особо не размахивая крапивой. В какой-то момент мне просто стало смешно от самой ситуации и смех так и рвался с губ. Наверное, я все же остановилась бы, да и дала волю своей неожиданной радости. Тем более настроение вмиг улучшилось, солнышко мягко светило, клонясь к закату, в воздухе витал аромат приближающейся осени, да и как-то наказывать мелких проказников уже не хотелось. Наверное, бы остановилась, но вместо этого я буквально врезалась в широкую спину Егора, которого не сразу увидела, так увлеклась погоней.
– Уй, – крякнула, отлетая в сторону.
Чуть дальше на дороге остановились и мальчишки, они хихикали надо мной, глядя, как я пытаюсь не упасть. А Егор будто и не заметил досадной помехи в моем лице, так был занят своим делом.