– Идем?
– Угу, идем, чудовище с невинными глазами. А ведь сначала мне такой тихой девушкой показалась!
– А это на меня так деревенский воздух действует, – ответила, прожевав, – дух свободы и все такое.
– Ага, то есть ты сейчас пытаешься мне сказать, что так-то ты обычно тихая и скромная?
– Точно! – натянув рубашку, я остановилась у двери и посмотрела на едва сдерживающего улыбку мужчину. – Я готова к красивому, веди меня!
– Ну пойдем.
Быстро обувшись в сланцы, которые стояли на веранде, я чуть ли не бегом побежала в попытке поспеть за широкими шагами длинных мужских ног. Путь наш лежал в сад. Я еще два дня назад выяснила, что в нем скрывается премилейшая беседка с видом на огромное озеро, не сильно широкое, но так причудливо изогнутое в длину, что если не знать, что это за водоем, можно было бы решить, что эта река. Но, как оказалось, нет. Не всем владельцам заветных шести соток арендованной под сады земли была доступна такая красота и возможность купаться в озере прямо из своего сада. Никакого песка, естественно, не было, пляжа, соответственно, тоже. Но старшие родственники Жени сделали очень круто. Они не просто поставили мостки с лесенкой в конце, с которых можно было нырять в воду, но и обустроили что-то вроде площадки для загара, на которой сейчас стояли два шезлонга и небольшой столик. Вот, кажется, туда-то мы и шли.
– Жень, дождь же был, зачем нам к озеру?
– За красотой, мелкая вредина, именно за ней!
Так как в руках мужчины все еще была тарелка с едой, я даже не спорила. Какая разница, где завтракать? Шезлонги тоже отлично для этого подходят.
Солнце ласково пригревало, не обжигая, все вокруг сверкало и переливалось из-за капель дождя, играющих на солнышке, деревья мягко шуршали листвой, а со стороны озера раздавался тихий шелест воды.
Так как промокнуть мне хотелось меньше, чем любоваться умытой природой, я пропустила момент, когда красота стала видна. Как только мы ступили на покрытую деревом площадку, я заметила на низком столике две большие глиняные кружки с крышками, – не знаю, как эта посуда называется, но чай в ней остается горячим очень долго, поэтому я влюбилась в эти кружки, – а еще целую тарелку с разными овощами и еще одну с творогом.
– Смотри! – наверное, некоторая торжественность в голосе Жени должна была мне подсказать, что речь вовсе не о завтраке у озера, но я взгляда не могла оторвать от маленького просто сервированного столика.
– Женя, это так прекрасно, спасибо тебе большое. Это круче, чем завтрак на каком-нибудь курорте за границей, потому что тут все свое. Красота, ты прав.
Подняв на него взгляд, я растроганно шмыгнула носом.
– До сих пор не верю, что такие мужчины, как ты, бывают, вот правда!
– Ох ты ж, горе мое луковое, – мягко улыбнулся мужчина, – я, конечно, понимаю, что голодная женщина это крайне опасный зверь, но никогда не думал, что вы настолько невнимательными становитесь из-за этого.
– Зверь? – именно это слово сбило меня с толка. – А голодный мужчина тогда кто?
– Тоже зверь, но размером покрупнее. Садись уже, завтракать будешь. А я полдничать, чудо-юдо.
Ну я и села, тем более свежий творог, да с медом. Разве можно было устоять?!
– Это мне? – беря в руки пиалу с творогом, вопросительно посмотрела на Женю.
– Тебе, – кивнул, устраиваясь на втором шезлонге, – приятного аппетита.
Быстро добавив мед в свою тарелку, я перемешала творог и сунула полную ложку в рот, закрыв глаза от удовольствия.
Когда Женя смеялся надо мной, ни разу не пробовавшей настоящее деревенское коровье молоко, я думала, он преувеличивает и вкус не сильно будет отличаться от магазинного. Но как же я была не права, этим молоком можно было накушаться. Таким густым, тягучим оно было. Естественно, я тут же попросила пробовать всю молокопродукцию от бабы Мани. Сливки, сметана, масло! Я, как бешеная белка, металась вокруг стола, пробуя все, что можно было, наплевав на калории и то, что вообще-то я масло вообще не ем. А вот с творогом я познакомилась следующим утром и буквально влюбилась в него. Чуть солоноватый, рассыпчатый, влажный. Вкуснота!
Естественно, творог стал моим любимым завтраком, особенно после того, как Женя мне посоветовал попробовать его с медом и орехами. И вот сейчас я с наслаждением смаковала первую ложку своего личного гастрономического безумия. После того как я почувствовала все нюансы вкуса, я с азартом распахнула глаза, чтобы зачерпнуть еще творога, но так и замерла с ложкой у рта. Замерла, потому что наконец-то увидела, что именно мне хотел показать мужчина.
– Же-е-еня, – восхищенно вздохнула и перевела на него взгляд, – ты… ты… Это чудо.
– Ну наконец-то, – довольно кивнув мне, Женя взглядом указал на радугу, которая брала свое начало прямо из воды, – наслаждайся, принцесса.
Я и наслаждалась. И бликами солнца на воде, и насыщенными красками природы, и огромной полупрозрачной дугой, которая зависла одним своим краем над водой, не касаясь ее, а другим уходила куда-то чуть в сторону за лес на том берегу озера.
У меня просто не находилось слов, чтобы описать, какое впечатление произвело на меня увиденное. Это был так прекрасно, нежно и трогательно, что на глазах наворачивались слезы. Но это были добрые слезы, просто в груди вдруг стало тесно от переполнявших эмоций и они нашли вот такой выход.
– Марин, ну ты чего? – видимо, заметив слезинку, сорвавшуюся с моих ресниц, удивленно спросил Женька.
– Тшш, – шикнула, боясь спугнуть момент.
Поняв, что потопа не будет, Женя успокоился и принялся кушать, иногда бросая на меня задумчивые взгляды.
Не знаю, сколько я так просидела, боясь не то что шевелиться, дышать. Жадно впитывая и красоту мгновения, и свои же эмоции, но в какой-то момент поняла – все. Первое впечатление прошло и магия природы немного отпустила меня, ровно настолько, чтобы я могла расслабленно откинуться на шезлонге и с затаенной грустью сказать ни к кому не обращаясь:
– Жаль, что у меня нет красок.
И сколь сильным же было мое удивление, когда услышала вопрос:
– А ты рисуешь?
Поверить не могу, но я совершенно забыла, что на берегу озера нахожусь не одна!
***
Дальше день протекал в обычном режиме, – хотя что тут для меня может быть обычного? – единственное отличие это задумчивые взгляды, которые кидал на меня Женя, не знаю, как часто, но парочку я успела перехватить. А на вопросы, что это он так загадочно на меня смотрит, мужчина предпочитал отмалчиваться.
– Марин, а ты мне поможешь с урожаем? – в момент, когда я смачно откусила свежую помидорину, сорванную с куста, спросил Женька.
– Мм?
– Да не сейчас, – насмешливо посмотрев на меня, Женя подмигнул, – через неделю-полторы. Морковку выкопать, лук, просушить, разложить, ну, в общем, обычные “радости” огородника, только одному скучно, откровенно говоря.
– Помогу, – уверенно кивнув, неуверенно добавила, – по мере сил.
– Ну, лопатой махать я тебя точно не заставлю, принцесса, нее переживай.
Хмыкнув, Женя отвернулся от меня и продолжил чинить заграждение у курятника.
– Вот скажи, какая гадина мало того что подкоп сделала, так еще и сетку так потрепала, что куры порезаться могут?!
– Ты у меня спрашиваешь? Да и зачем им лезть туда, где застрять можно?
– Марин, …ять, – это Женя не на меня ругался, это он палец об проволоку распахал, – так вот, ты явно переоцениваешь куриный мозг.
– В каком это смысле?
– Да дуры они, прости господи. Я с чего тут плотником-любителем заделался, утром уже одну истерящую леди вытаскивал из этой ловушки. Слушай, будь другом, сгоняй в дом, там на кухне в одном из шкафчиков пластырь должен быть.
– Сильно болит?
– Не, но мешает сетку натягивать, раздражает.
Чуть не уронив недоеденный помидор, помчалась в сторону дома.
С курами я знакомство свела еще в первое утро, когда увязалась за Женькой собирать яйца. Он так смеялся надо мной, когда я, как ребенок, радовалась найденным пяти яичкам, еще теплым! Смеялся и то ли обещал, то ли угрожал поближе познакомить меня с фауной деревенской.
Мне лично хватило петуха, эта скотина так угрожающе хлопал крыльями, что я буквально пулей вылетела из курятника. Богом клянусь, в его глазах я видела прямую угрозу своему здоровью!
А Женя потом еще хихикал и говорил, что петух у них не буйный. Да вот так я прям и поверила, угу!
Пластырь нашелся в верхнем ящике между всякими мелочами. Половина из них имела неизвестное для меня происхождение и больше всего походила на орудия пыток, а вторая половина была хорошо знакома. Ну правда, кто не знает обычные крышки для банок и нож для пиццы? Зажав в ладошке добычу, я вышла из дома и поспешила в сторону калитки в огород, но меня заставил замереть на месте смех. Тихий, подленький такой, едва слышный.
– Шу-шу-шу, хи-хи-хи, шу-шу-шу, хи-хи-хи…
Кто-то явно веселился за забором, вот только с моего места не было видно кто.
– Же-ень, а почему у твоих деда с бабушкой нет собаки? – спросила первым делом, добежав до мужчины и разворачивая пластырь. – Как в доме и без собаки-то?
– Ну как-то так. Дед говорит, что маленькие живые пуфики на ножках ему не нравится, а бабуля утверждает, что она не потерпит в своем саду огромную животину, которую если не покормить, она может и хозяевами перекусить. Так и живут без псов. Да и от кого тут охранять участки, Рин? Соседи друг к другу без конца ходят, дети мелкие забегают, а ну как покусает кого?
– А если воры?
– Какие воры? Ты дома местные видела? Что в них красть-то? Все самое ценное на грядках растет или в сараях живет. А в домах только необходимый минимум.
– Да, но у твоих-то все не совсем так.
– Ой ли? Дом срубовый, да, согласен, отец психанул и насильно купил сруб для родителей, а все остальное? Мебель кому-то нужна, что ли? Техники дорогой нет, лишнего железа дед не держит, так, инструменты да мелочевка всякая. Я для забора вон и то сетку покупать утром ездил, а ты говоришь. Вот морковку подергают – обидно будет, а в доме… Делать тут домушникам нечего.