Я лично ничего не понял. Но идти пришлось.
Мы взяли большую корзину, зашли в глубь ущелья и известной Арчилу тропой под ворчание Алешки, полезли в горы. Где-то там Арчил отыскал три дикие деревца, усеянные мелкими желтыми сливами. Они оказались такими вкусными, что Арчил в конце концов не выдержал:
– Вах! Один Арчил слива в корзинка кладет. А етим джигиты только в свой живот.
– Так, да! – сказал Алешка и выплюнул косточку.
А когда мы вернулись, и Арчил, что-то довольно напевая, стал разбирать на столе сливы, Алешка упрямо сказал:
– А нам все равно в город нужно. Что я, даром что ли «етим мелким слив» собирал? Так, да?
– Какой ты! – Арчил воздел к потолку руки. – Сациви кушать любишь, а…
– Не любишь, – прервал его Алешка. – Я «етим сациви» никогда не ел.
– Полюбишь, – уверенно сказал Арчил.
Но в город мы все-таки поехали. Кто Алешке попытается в просьбе отказать, тот и дня спокойно не проживет…
Глава XV«А ГДЕ АРЧИЛ?»
– Дядя Володя, – торжественно и важно сказал Алешка, – я хочу вам сделать сувенир!
– Спасибо, – сказал Володя. – Только знаю я ваши сувениры. Все приезжие собирают на берегу дохлых крабов и делают ожерелья из их клешней. А потом всем дарят. Потому что самим не нужно. У меня этих сувениров – полный сейф.
Алешка, как ни странно, не обиделся.
– Это, дядь Володь, совсем не такой сувенир. В переводе означает приятный сюрприз.
– В каком переводе? – озадачился Володя. – С какого языка?
– С Арчилова. Сувенир вам понравится. – И добавил со знанием дела – все-таки сын полковника милиции: – Вам за этот сувенир премию дадут. И внеочередную звездочку на погоны. Майором будете. А что, вам к лицу.
Володя долго думал. А потом спросил:
– Знаешь, о чем я размышлял? Скажу: вот я с тобой, Алексей Сергеич, общаюсь всего несколько дней…
– И я вас уже утомил, – перебил его Алешка, улыбаясь. – Я знаю.
Да, подумал я, вы, капитан Володя, далеко не первый потерпевший.
– Ага, – признался Володя. – Но я сейчас думаю о твоем папе. Бедный полковник!
– Вам так только кажется, – успокоил его Алешка. – Ладно, давайте свое ухо. Я вам кое-что шепну.
Володе стало, может быть, и не столько интересно, сколько весело. И он, наклонившись, подставил свое ухо. Алешка что-то ему зашептал. А я не мог оторвать глаз от Володиного лица. Никогда не думал, что у капитана милиции может быть такая богатая мимика.
Сначала он просто морщился от щекотки, потом в глазах его появилось легкое недоверие, смешанное с восхищением. Явно он подумал в тот момент что-то вроде: надо же, малый пацан, а такое придумал, фантазер. Но вслед за этим глаза у Володи стали круглыми, как яблоки, и желтыми, как «етим дикий сливы ткемали». В них загорелся огонь восхищения.
Володя отстранил немного Алешку, чтобы еще лучше его рассмотреть. А потом сказал:
– Это тебе, Алексей, нужно дать внеочередное звание. Генерала! Я завидую твоему папе!
– Не вы один, – скромно сказал Алешка. – Ни у кого нет таких детей.
– Это кто сказал?
– Мама.
– Все! – Володя шлепнул ладонью по столу. – Бегу докладывать начальству.
– Чего ты ему наврал? – спросил я Алешку, когда Володя выскочил за дверь.
– Сегодня банду Злобина будем брать, – небрежно пояснил он, с интересом разглядывая на Володином столе бумаги.
Я не нашел ничего умнее, как глупо спросить:
– Почему сегодня?
– Полнолуние, – пожал Алешка плечами и стал выдвигать ящики стола.
Треснуть бы его по затылку, да рука не поднимается.
– Что ты там лазаешь? – прикрикнул я. – В чужом столе.
– Вдруг пистолет завалялся, – просто пояснил Алешка.
Пистолет, к счастью, не завалялся. Завалялась половинка высохшего пряника, почти пустая банка из-под кофе и старая кобура с оторванными ремешками. Алешка тут же ее нацепил и стал искать глазами по всей комнате зеркало. Но зеркало в Володином кабинете не завалялось.
Тут вошли Володя и его начальник – майор. Оба веселые и оживленные. Майор обхватил нас своими ручищами, сказал: «Молодцы!» и подтолкнул Алешку к столу:
– Рисуй! – положил перед ним лист бумаги.
Алешка быстренько что-то там накалялкал.
Офицеры вгляделись в рисунок, переглянулись с недоумением. Потом одновременно и осторожно попросили:
– Может, объяснишь?
Алешка вздохнул. Прямо-таки оскорбительно вздохнул! Такой вздох переводится однозначно: «Какие же вы… несообразительные, господа офицеры!» Он снова притянул к себе листок, сказал лаконично:
– Вход. Жел. д. С шумом. Начинают уходить. Здесь яма. Ступени. Второй этаж. Дальше хода нет. Сдаются. Рыдают.
«Жел. д.» даже я понял – железная дверь. А вот остальная тарабарщина… Даже Арчил понятнее объясняется. Но наконец господа офицеры поняли. Переглянулись. Майор поднял вверх большой палец. А потом вдруг спросил, указав на рисунок:
– А это что?
– Череп. Непохоже, что ли?
– Чей?
– Не знаю.
– Зачем?
– Для красоты.
Майор достал сигареты, угостил Володю и указал на Алешку:
– В соседнем городе только что открылся сказочный Диснейленд. Берем ему туда за счет нашего отделения путевку на целый месяц. Провести приказом.
– Больно надо, – сказал Алешка. – Вы лучше меня на операцию возьмите.
Майор не удивился.
– Я бы взял, – просто сказал он. – Но не имею права. Ты – ребенок.
– Да, но какой! – отозвался Алешка без тени юмора.
А Володя добавил:
– Кстати, кобуру можешь под футболкой не прятать. Дарю.
– Отправьте ребят домой, – распорядился майор. – И готовьте людей.
– Товарищ майор, – возразил Володя, – я бы на время операции их здесь оставил. В камере. Или запер бы в моем кабинете.
– Не стоит. Просто передайте Мамаладзе, чтобы не спускал с них глаз.
Когда мы приехали, Володя долго о чем-то шептался с Арчилом, поглядывая на нас. Арчил слушал, кивал, поглаживал усы. Потом они пожали друг другу руки и расстались.
Арчил зашел в бунгало и сказал:
– Есть в горах один такой мудрый легенда. Жил старый горец…
– Тоже мудрый? – перебил Алешка.
– Очень мудрый. Как Арчил. И у етим горец был молодой сын. Совсем как ты. Такой… непослушный. И тогда старый горец позвал его в саклю и крепко запер дверь. – С этими словами Арчил вышел, и мы услышали, как в замке дважды повернулся ключ.
– И вся легенда? – крикнул в окно Алешка.
– Вся, вся. Совсем вся.
– А вот и не вся, – усмехнулся Алешка.
Он снял с себя кобуру, повесил над кроватью, полюбовался:
– Сюда бы, Дим, еще Арчилову шашку повесить. Давай стащим.
Размечтался!
– Может, и пулемет сюда перетащим?
– Обойдемся, – сказал Алешка.
Тут я уже не выдержал, усадил его на кровать, стал перед ним в грозную позу и, как следователь, приказал:
– Раскалывайся!
Алешка юлить не стал. И объяснил все подробно. И по его словам, так все просто получалось! Как муху поймать.
– Сначала, Дим, я догадался, где у них склад. А потом, когда они исчезли, я догадался, что и вся банда скрывается на том же складе. Это у них базой и называтся.
– Но ведь оперативники там ничего не нашли. Только море, – вспомнил я.
– Не тогда искали, Дим. Луна была не та! – выпалил Алешка.
Ну, вот, приехали! У него уже и луна не та!
– Луна, Леха, всегда одинаковая, – сказал я назидательно. – Спутник Земли. Ночное светило.
Он взглянул на меня снизу вверх, но снисходительно. В глазах его вопрос: «Ну, мол, и что ты еще скажешь?»
А что тут еще скажешь?
– Дим, ты ведь первый заметил, как однажды в лунную ночь исчезла вода в колодце. И остановился на этом. Никаких выводов не сделал. Такое событие оставил без развития!
Во излагает! Ему не генералом быть, а академиком.
– Хватит, Лех! Говори по делу! – не выдержал я.
– Дим, все очень просто. Я сам подумал, людей послушал, книги почитал – у Арчила. Знаешь, эти черные монахи – ну и хитрецы! У них, Дим, в монастыре было как бы два этажа. Вернее, как чердак и подвал. Наверху – «етим кельим», а внизу запасной выход.
– Так это все Арчил рассказывал.
– Ну вот, все и понятно. И они, Дим, давно заметили, что когда сильная луна, часть подвала осушается, а когда – месяц, то часть подвала затопляется.
Здорово объяснил.
– В общем, в подземелье два входа. Один из монастыря, а другой через железную дверь. Помнишь, когда мы с тобой в колодец лазили, там вправо коридор уходил?
– Ну, мы туда не пошли, он же почти сразу под воду уходил.
Алешка как-то странно среагировал на мои слова – «мы туда не пошли». И стал объяснять дальше.
– В общем, Дим, идешь по этому подземелью. Сначала нормально, а потом ступеньки вниз. Когда большая луна, воды там мало. Можно почти посуху пройти. В общем, ты окажешься в большом гроте. Там и сложены краденые товары. И там можно хорошо жить. В гроте даже генератор небольшой есть для света. Койки есть, столы, телевизор. А дальше опять такая штука на пути – ступеньки вниз, немного воды… И оказываешься перед железной дверью. По пояс в воде.
Я слушал очень внимательно. С огромным интересом. Это было захватывающее дух описание древнего сооружения, которое запиралось и отпиралось с помощью приливов и отливов. Само так получилось, или мудрые черные монахи так устроили – Арчил в своей диссертации будет разбираться.
Да, хотелось бы там побывать… Алешка так красочно все описал, будто своими глазами видел… Стоп!
Я опять грозно навис над бедным братиком:
– А откуда ты все это знаешь?
– Ну… Арчил рассказывал кое-что… Книгу я читал. Толстую такую…
– Алексей! – сказал я маминым голосом. – Признавайся!
– Ну, Дим… Подумаешь… Разок слазил в колодец. Это давно уже было. Зато все узнал! Здорово!
Я, честно говоря, растерялся. С одной стороны – ужас! Мальчик в подземелье! С другой стороны – каков мальчик! Честно скажу: не уверен, что я решился бы на такое. Ну, с Алешкой я бы еще полез в подземелье, а один… Не уверен.