.
Двигаясь понемногу вперед вместе с очередью, Иванов и его товарищи оказались наконец довольно близко от одного из окошек.
- Не наступи, осторожно,- остановил Иванов рассеянно Духа-Технаря. - Прыгают!
Под ногами так и вертелись гномы из метро, жители подземных тоннелей, молодые, чисто выбритые и нахально-веселые, в щегольских фуражечках с красным верхом и черным лакированным козырьком, с красно-белыми дисками в руках. Некоторые из них даже ухитрялись кувыркаться, пришлепывая себя дисками по заду. Другие гирляндами облепляли окошки и перемигивались фонариками. Тяжеловесный Теф- фик боялся переступить с ноги на ногу, чтобы не покалечить парочку-другую этих гномов-прыгунов.
Над каждым окошком было написано крупно: «НДЕАТ». То вспыхивало красное «ДА», то черное «НЕТ»,- простейшие ответы были механизированы, этим самым экономилось время. Иванов тихонько вздохнул - он любил, признаться, сдавая заявку, покалякать, рассказать занятную байку, сделать девушке комплимент насчет ее новой прически, посмотреть, как розовеет круглая девичья щечка с пушком и маленькое ухо, проколотое скромной сережкой. А с этой электрической штуковиной не побалагуришь, где там. Зато Дух-Тех нарь высоко оценил это устройство, и Иванов, обычно такой решительный, отец-командир со своими друзьями, на этот раз промолчал. Еще скажут - отстал, устарел, сидел бы себе лешим где-нибудь в Полесье, если еще остался глухой уголок, в своих партизанских гущах и чащобах.
Подошла очередь Звездочета, он сунул в окошко листок. Вспыхнуло зловещее черное «НЕТ».
- То есть как...- Звездочет растерялся.- Но почему?
Голос девушки, усиленный репродуктором, с неприятной металлической отчетливостью произнес:
- Надуманные названия звезд: Альбирео, Садальмелек, Алголь. Такого не бывает. В порядке борьбы за здоровую реалистичность снов...
- Но позвольте...
- Вы не знаете жизни,- отчеканил репродуктор,- Следующий!
Звездочет стал доказывать, что звезда Алголь вполне реальна, находится в созвездии Персея... о ней все знают, она есть во всех справочниках, на всех звездных картах... а если кто не знает, то это свидетельствует только о его малогра...
- Принесите справочник,- четко сказал неживой, железный голос из ящика репродуктора,- Очередной приемный день через две недели.
Звездочет даже застонал, страдальчески сжал пальцами свой высокий лоб.
- Это же целая вечность... почти бесконечность...
- И что вы, собственно, намерены сказать этим сном? К чему призываете? - строго допрашивал ящик. - Вы хотите, чтоб этот юноша...
- Девушка. Она.
- Ну, несущественно. Чтобы данная личность стала астрономом? Поступила на соответствующий факультет?
Да нет. Просто он хочет приучить людей смотреть вверх. Думать о возвышенном. Ведь это печально, если человек проживет всю свою жизнь, глядя себе под ноги, видя только дорожную грязь, которая везде и всюду одинакова. А самые названия звезд, созвездий... в них слышится музыка сфер, они...
Было видно, как за прозрачной перегородкой пронумерованная девушка с быстротой автомата листала страницы толстенного справочника.
- Возвышенное... Такого нет. Есть пункты - профессиональное обучение, поднятие квалификации, овладение второй специальностью... изучение иностранных языков... Кто у вас адресат?
- Люба... Любовь Сутырина из города Берендеева. Сейчас находится в Москве. Приехала для сдачи...
- Отчество? Тут не проставлено отчество.
- Не помню. Но я узнаю, впишу. Обещаю вам.
- Без отчества не рассматриваем! - Девушка рассердилась, и по. этому случаю в ее голосе послышалось что-то человеческое, прорезались какие-то личные нотки. - У меня полторы минуты на посетителя. Я ведь на сдельщине. А вы...
- Отвали! Отвали! - загалдели петрушечыши голосами гномы, и Звездочет отступил, выдавился из очереди.
Иванов разглядывал сквозь прозрачную перегородку девушек переднего края, непосредственно занятых с посетителями, и других девушек, второго эшелона, глубинных, которые за своими глубинными столами кидали костяшки счетов, крутили ручки арифмометров, писали на карточках или в толстых книгах. Все они были в одинаковых блестящих черных халатах, у каждой на нагрудном кармашке было вышито гладью «Контора Снов» и в углу воротничка приколота медная планка: ее порядковый номер.
- Да их тут насажено - что семечек в арбузе...
- Имею вопрос! - прокричал снизу гном метро,- Какие две опасные болезни на букву «Р»? Рак и реорганизация.- И он, подпрыгнув, сделал в воздухе двойное заднее сальто.
У окошка Тетерь стоял Дух-Технарь. С ним нумерованная девушка в черном блестящем халате расправилась просто молниеносно.
- Что это? Формулы? Одни сплошные формулы. Такое не предусмотрено... Чертежи. А где же объяснительный текст? Как так - не надо? Ничего не понятно. Раз мне не понятно...
Подошла очередь Иванова.
- Заявка не по форме. Небрежная. И потом... Что это значит? Тут напечатано: «ДОРЫЙ ВОЛШЕНИК». Как это понимать?
На старенькой машинке Иванова буква «Б» давно уже вышла из строя. Он все забывал попросить Духа-Технаря, чтобы тот ее припаял.
Неизвестно, чем бы кончилось дело, но в этот момент как раз возвратилась делегация, которая ходила объясняться с начальством Конторы Снов. Усатый с набитым портфелем (он был, как выяснилось, агентом по снабжению уральских горных духов, каменных дел мастеров, доставал им резцы из твердых сплавов, запчасти для гранильных станков, торжественно объявил, что они сумели настоять на своем, тематическое деление снов отменяется.
- Благодарить надо... Да где же она? - Черная фигура неизвестной феи уже затерялась в толпе,- О, у меня глаз, я знаю, кого брать. Так с ними поговорила, очень вежливо, но ой-ой-ой...
Он сказал, что теперь вводится алфавитный принцип - первое окошко будет обслуживать посетителей от А до Г, второе от Д до Ж и т. д. Поднялась суматоха, очереди перемешались, все толкались, спорили, куда-то пробивались.
- Вы же Фата-Моргана. Вам на Ф. Вон то последнее окошко... Зачем же локтями?
- Что вы, Баба Яга,- звенел пронзительный, тонкий, почти детский голосок, перекрывая остальные голоса.- А в сущности я Ата, была такая богиня злости у древних греков. Меня дома, в семье, всегда звали Ата. Пустите, мне надо на А, не заслоняйте...
Опять получилось неладно. У одних окошек стояли длиннющие очереди, у других не было почти никого. Из толпы вышла черная фея, что-то пошептала на ухо усатому, опять скрылась из виду.
- Внимание! Внимание! Алфавитный порядок отменяется как не оправдавший сс5я! - выкрикивал усатый дух, взлетев к потолку, зажав под мышкой портфель.- Как правильно указала нам... да где же она? Согласно предложению доброй феи (имя мне, к сожалению, неизвестно) вводим... Внимание! Каждый имеет право становиться туда, где меньше народу. Выбирайте любую очередь.
Как все гениальное, это было просто. Как все простое, это почему-то не сразу приходило в голову.
- Толково, клянусь пером Жар-птицы! - одобрил Иванов.- Дельно порешили. Перемещаемся, ребятки!
Наконец выстроились по-новому, как кому удобно. Иванов сунул в окошко - теперь уже другое - все ту же заявку с проставленной от руки (правда, не везде) буквой Б.
- Ох, какая большая!- Активно работаю, милая барышня,- весело сказал Иванов.- Борюсь со злом, на то я и добрый волшебник. («Дорый волшеник»,- тихо буркнул Дух-Технарь.) Зря хлеб есть не люблю. Вопросы имеются? Приступайте, такое уж ваше дело.
Вопросы имелись, и в большом количестве. Они так и посыпались из коробки репродуктора.
- Лицо девушки... на фоне вагона метро. М-м. Какое, собственно, лицо?
- Прелестное,- со вкусом выговорил Иванов.
- Я не это имею в виду. Чье лицо? Какой девушки? И в чем смысл данного сна? Вот вы его собираетесь транслировать в адрес,- она зашелестела бумажками,- молодого человека двадцати с чем-то лет, рабочего, студента-заочника. А для чего? Где воспитательный момент? Не вижу.
- Как же,- густо пробасил Иванов, поглаживая бороду,- а воспитание чувств? Это, по-вашему, что, пустячок? Он был эмоционально отсталый, неразвитый... трудновоспитуемый... Но задатки имелись. Да, да, да. Был исходный материал. Надо всегда - заметьте себе - не давить, а выявлять, не истреблять, а взращивать. Основы волшебного дела. Ну, так я взялся за него, поработал, попотел. Без труда не вытащишь и рыбку из пруда, мой дружочек! Есть теперь кой-какие результаты. Надо закрепить, ясно? Поэтому даю ряд сновидений, развивающих мотивы первого видения... Уж поверьте, мы тоже кое-что понимаем в своем ремесле. Не лаптем щи хлебаем. Опыт кой-какой есть, тысячелетний...
- А кто насылал первое видение? У нас не зарегистрировано,- Она так быстро листала толстые прошнурованные книги, что не видно было страниц,- И насылал ли его вообще кто-то? Или спонтанное... Не понимаю. Да было ли вообще такое видение? Надо установить.
Иванов только ухмылялся.
- Аа-а, неважно все это. Говорю вам, пустяки. Важна конечная цель: выиграть партию. А кто начал... да кто продолжил... да что само собой возникло... Может, и возникло, так чуточное, капельное, да толковый подхватил. Бестолковый бы прозевал. В партии важен эндшпиль, а не дебют.
- Кончай, кончай,- крякали гномы где-то внизу, под ногами, но, впрочем, вполголоса, несмело. Иванова они побаивались,- Давай отчаливай.
Репродуктор ронял безжизненные, отчеканенные слова:
- ...не предусмотрено... у нас нигде не указано...
- Поймите, человеку нужны чувства,- с силой сказал волшебник Иванов, расправляя плечи, напирая на перегородку. Борода его грозно взметнулась.-- Разные чувства - радость, печаль, презрение, негодование, стыд... да, да, истыд! - Он стукнул кулаком по пластмассовому хилому козырьку, пристроенному под окошечком. Козырек затрепетал, жалобно всхлипнул.- Любовь, преданность, страх за тех, кто любим... Ненависть к тем, кто угрожает любви... Без чувств человек нищ. Нирвана отвратительна! Всякого, кто ее проповедует, надо... надо бы...- Отдышался. Закончил, уже посмеиваясь: - Над