– Плетение правильное, Илси, – долетело до меня сквозь туманы памяти. – Но чтобы мумии двигались, а не дергались, требуется больше силы. Я могу сказать, как ее собрать. Нужно почувствовать потоки. Почувствовать, как воду. И нырнуть…
Почему я вспомнила это только теперь? Бестиарий, сидящего на ступеньках эльфа с папкой карандашных набросков на коленях? Наверное, время пришло.
Время плести веночки.
– Элизабет! – голос мисс Милс казался еще дальше, чем голос Грайнвилля. – Элизабет, вам плохо?
Смешно. Она в самом деле волновалась…
Луг сегодня выглядел иначе: шире, ярче, сочнее. Трава отсвечивала тысячами неповторимых оттенков, воздух пах грозой, а небо ежесекундно озарялось цветными вспышками. Но дверь исчезла, и единорога нигде не было видно. Как и Мэйтина. Я не надеялась, что он вмешается, но мог бы хотя бы подсказать, как нейтрализовать негативные последствия ритуала и не задеть позитивные – они у смены реальностей тоже были. Одно, во всяком случае. Но большое, важное и очень хорошее…
Однако бог на мольбы не отзывался.
Когда я вернулась, солнце по-прежнему заглядывало в заколоченные окна, но теперь уже с другой стороны. Несколько минут, проведенных на промежуточном уровне, тут превратились в несколько часов.
– Рада, что вы пришли в себя, Элизабет, – проворковала библиотекарша, заметив, что я открыла глаза. – Помочь вам подняться?
Она протянула руку, и мне вспомнились уроки ее сына: сжать ладонь, потянуть на себя, одновременно подавшись вперед…
– Благодарю, сама спра…
Я умолкла на полуслове, заметив, что драконша, по-прежнему протягивая мне руку, второй прижимает к груди книгу. Мэйтин сказал, что я узнаю ее, когда увижу, и был прав: из-под темной обложки рвалась наружу ни с чем не сравнимая сила, хранящая в себе частички безвременья терминала.
– Да, – важно кивнула мисс Милс, заметив мой взгляд. – Это она. Вам любопытно?
– Более чем, – я облизала пересохшие губы.
Огнешар или молния – и книга сгорит в одном мгновение. Мир будет спасен, исчезнувшие вернутся…
– Я знала, что вам будет интересно, – сказала библиотекарша. – Но не надейтесь, я не позволю вам взять ее в руки.
– И не надо.
Сейчас я могла говорить себе и наверняка наблюдавшему за мной со стороны богу, что бездействую потому, что не уверена в том, что мой удар достигнет цели. Если книга будет у меня, эти отговорки потеряют смысл. А мне нужно найти другой способ.
– Наконец-то, – улыбнулась, прислушавшись к чему-то, драконша. – Я же говорила…
Улыбка превратилась в гримасу негодования.
– Что?! Да как он посмел!
Если бы ее разорвало от злости, это был бы лучший вариант. Но подобные мои желания никогда не сбываются.
– Поднимайтесь, – толкнула она меня в плечо. – Живее!
Кое-как встав на ноги, я тут же получила тычок в спину:
– В коридор, – ядовито шипела библиотекарша. – Он у меня пожалеет. Он у меня…
В коридоре, широком и длинном, куда свет проникал не только через окна, но и сквозь дыры в потолке, причина ее бешенства объяснилась. Из-за угла, ярдах в пятнадцати от нас, появился сначала Саймон, помятый и понурый, а за ним уже, прячась за широкой спиной боевика, – Эдвард.
– Я достал книгу, – отчитался он громко. – Но решил подправить условия обмена.
– Я вас уничтожу! – с ненавистью пообещала драконша.
– Попробуете, – серьезно согласился мой доктор. – Но сначала отпустите Элизабет. Когда она выйдет из корпуса, я отдам вам вашего сына и книгу.
Глупый план. Не стоило вмешивать Саймона. Он ни в чем не виноват и ничем не поможет, потому что в один миг может превратиться для своей матери из любимого сына в ненавистное «отродье»…
– Нет, доктор, – не согласилась на новые условия библиотекарша. – Вы отпустите… – она всхлипнула вдруг, – …отпустите моего мальчика немедленно. С книгой. И снимете с него ту дрянь, которой его опутали. А я отпущу вашу… Элизабет. Одновременно…
– Хорошо, – не препирался Эд. – Но страховку я оставлю. Саймон будет полностью свободен только тогда, когда мы уйдем отсюда. Ясно?
Я присмотрелась к Стальному Волку, но моих знаний не хватало, чтобы понять, что за чары опутывают его. Видимо, что-то опасное, если мисс Милс так разволновалась.
– Яснее некуда. – Она ткнула меня книгой между лопаток, и по позвоночнику прошелся холодок. – Идите. Но медленно. И помните, что все равно не уйдете.
Я пошла.
Медленно, как мне и велели, глядя прямо перед собой, но не на Саймона. На него я смотреть не могла. Чувствовала вину за то, что случилось… или еще случится… Лишь на миг бросила взгляд и поразилась тому, как он спокоен. Спокоен, собран, словно на ринге. А когда мы поравнялись, он будто невзначай задел меня рукой.
– Бет, быстрее, – прочла я по губам Эда.
Ускорила шаг и через несколько тревожных секунд была в его объятьях.
– Все хорошо, – зашептал он мне торопливо. От макушки до пяток прокатилась волна тепла: – Чисто.
Это слово прозвучало уже не шепотом, и смотрел Эдвард при этом не на меня, а на происходившее за моей спиной.
– Мама, – услышала я голос Саймона. – Ты только не волнуйся…
Продолжение фразы смазал всплеск силы.
Я обернулась и увидела, что библиотекаршу придавило к стене, а Саймон стоит рядом и удерживает сеть. Ловчую сеть, которую он сплетал в секунду и требовал на практике, чтобы мы научились делать это так же быстро.
– Предатель, – выцедила мисс Милс. – Такой же, как…
– Нет, мама, я хочу помочь тебе.
– Заканчивать это пора, – появился рядом с нами инспектор Крейг.
– Давно пора, – согласился вслед за ним вышедший из портала ректор.
Некогда было гадать, как они здесь оказались и каким образом Эд сумел обойти клятву: я смотрела на книгу, которую драконша выронила из рук, и думала, что должна во что бы то ни стало добраться до нее первой.
Но не успела. Саймон посмотрел под ноги и увидел ее. Наклонился, поднял…
Я хотела закричать, но слова застряли в горле. А он уже заглянул под обложку. И застыл.
Сеть, удерживавшая библиотекаршу, спала, и она тут же воспользовалась этим. Отшагнула от стены, встряхнула руками, и воздух вокруг нее задрожал.
– Я предупреждала вас, доктор! – проорала она со злостью, не обращая внимания на сына. – Предупреждала!
– Купол, – скомандовал Крейг. – Олли, под купол ее!
Ректор среагировал мгновенно, но даже моих скудных знаний хватило, чтобы понять, что заклинание мисс Милс, сплетенное заранее и усиленное с помощью амулетов, разрушит воздвигнутую вокруг нее стену и вырвется наружу. Смертельное заклинание, которое, как она и грозилась, накроет огромную площадь и поразит каждого, кто не успеет почувствовать опасность и выставить защиту. Жертв будет куда больше, чем обещанные два-три десятка.
Купол Оливера был слишком слаб для такого плетения. Даже с силой инспектора. Даже с помощью Эдварда.
А с моей?
Когда накрывший библиотекаршу заслон, похожий в свете магического зрения на хрустальную полусферу, готов был разлететься на осколки, я схватилась за выставленную вперед дрожащую от напряжения руку ректора и зажмурилась, отдавая ему всю ту энергию, что собрала на своем волшебном лугу… и силу из собственного резерва – на всякий случай…
Колени затряслись, но Эд успел подхватить меня до того, как я рухнула на пол. Воздух содрогнулся снова. А может, уже и не воздух, а само здание затряслось. По поверхности защитного купола пробежали сверкающие разряды. Мисс Милс сдавленно вскрикнула, когда ее заклинание разбилось, не прорвавшись наружу. Смертельные чары разрушились, но отката библиотекарша не избежала – наоборот, под куполом, не имея возможности рассеяться, негатив должен был ощущаться в разы сильнее, и женщина упала навзничь, видимо, потеряв сознание.
– Что это было? – спросил ошалело Крейг.
– Веночек, – одновременно ответили ему Эд и Оливер.
Оба были бледны, обоих шатало, руки Эдварда были ледяными, а у Оливера сосуды полопались в глазах, но оба улыбались.
Только я знала, что радоваться нечему.
– Саймон, – выдавила через силу. – Книга…
Некогда было объяснять. Высвободилась из объятий своего доктора и пошла туда, где замер с книгой в руках Стальной Волк. Переступила по пути через другую книгу – бесполезную пергаментную книгу, написанную кровью, которую так хотела заполучить мисс Милс.
– Бет! – встревоженно окликнул меня Эдвард.
Я сделала ему знак не приближаться. Ни ему, ни ректору, ни инспектору не нужно знать, что держит в руках Саймон. Это моя миссия, я сама должна разобраться.
И это мой друг. Хороший друг, которого я не готова потерять.
Боже, помоги. Я знаю, что у меня больше нет права просить о чуде, но ты же добрый бог: помоги, подскажи, как поступить.
– Саймон.
Я не была уверена, что мой голос прорвется сквозь сковавшее его оцепенение, но боевик услышал. Моргнул, отрывая взгляд от совершенно пустой страницы, и посмотрел на меня.
– Я знаю, – сказал он так, как прежде при встречах говорил: «Я помню». – Я все знаю, Элизабет.
– Откуда? – спросила я. Сложно было придумать вопрос глупее.
– Из книги, – улыбнулся он. От его улыбки веяло покоем и умиротворением, а мне вдруг захотелось плакать. – Это необычная книга. Ее не нужно читать. Показать вам?
Зелень его глаз в одно мгновение заполнила мир, а потом стало темно и тихо. Но это продолжалось недолго: темнота немного рассеялась, вверху засияли звезды, и вокруг меня проступили силуэты засыпанных снегом надгробий.
Старый склеп.
Решетка.
Изморозь на каменном полу. И ребенок. Лежит на обрывке окровавленной простыни – маленький вздрагивающий комочек, обмотанный витой веревкой пуповины. Не плачет уже, только сипит едва слышно.
Рядом… Мать? Нет, мать не выдержала бы. Подняла бы, укутала, отогрела бы – хоть последним дыханием. А эта сидит, зажмурившись и заткнув уши, раскачивается вперед-назад и шепчет без перерыва:
– Сдохни, сдохни, сдохни…