– Вы были моим первым подозреваемым, – призналась я, подумав, что это уж точно его не расстроит. – Когда я только оказалась здесь, не сразу поверила в реальность этого мира и долго воспринимала его как книгу. А те эмоции, которые вы у меня вызывали, ощущала как тревожное предчувствие. В романе вы обязательно оказались бы злодеем: харизматичный гений, будящий в героине подсознательный страх, – подходящий образ для антагониста, согласитесь.
– Харизматичный гений, – протянул Грин. – Умеете вы делать комплименты. Даже стыдно, что я вас разочаровал. Но кто вам сказал, будто неизвестно, где я был и чем занимался?
– Леди Пенелопа.
– Так я и думал, – усмехнулся целитель. – Защищает мое доброе имя, как ей кажется, а на деле поддерживает репутацию таинственного злодея. Жаль, нельзя объяснить ей это на вашем примере. – Он отпил немного чая, откусил кусок хлеба с сыром, прожевал задумчиво и так же задумчиво посмотрел на меня. – Я был на каторге, Бет. И вашей наставнице об этом известно. Находился я там не по приговору суда, а по контракту с управлением тюрем. Они за минимальную оплату получили квалифицированного врача, а я – обширную практику и добровольцев для испытания новых лекарств.
– Мыши, – пробормотала я.
– Люди. И я лечил этих людей, хоть многие из них и заслуживали смерти. От обычных пациентов их отличало лишь отсутствие у них претензий к моим методам и въедливых адвокатов, бегущих с этими претензиями в суд. А за участие в тестировании лекарств я им даже приплачивал. Не из того скудного жалованья, что мне там положили, конечно. У меня есть деньги, если вас и это интересует. Один из первых пациентов упомянул меня в завещании. Сумма была невелика, но мне удалось выгодно ее вложить. Крайне подозрительный факт в моей биографии, если не знать, что умер тот человек не от моего лечения – утонул во время морского круиза. А что до должности в здешней лечебнице, доставшейся мне, как вы, верно, слышали, незаслуженно и в обход более достойных кандидатов и делающей меня еще подозрительнее в глазах романистки, так я ее не хотел. Но и отказаться не мог. Эта больница, такая, как она есть сейчас, – детище моего учителя. Он не желал оставлять ее человеку со стороны и попросил меня приехать, когда я почти уже нашел практику в столице. И ходатайство о назначении успел написать перед смертью. А леди Райс поддержала. Об этом она не говорила? Впрочем, это же не делает меня злодеем. А о том, что с лечебницей я унаследовал и состояние Грэма Ричардса – столько, что могу себе позволить бросить работу и до конца дней нежиться на южном побережье?
Я ошиблась: мои подозрения его задели, напомнили о тех обвинениях и непонимании, с которыми он сталкивался и продолжает сталкиваться.
– Не представляю, чтобы вы бросили работу, – сказала я, зная, что снова не сумею извиниться. – А на южном берегу не так хорошо, как рассказывают. Слишком сухой воздух, и солнце палит нещадно.
– Бывали там?
– В год поступления в академию ездила с родителями…
Я осеклась и уставилась на доктора с мольбой. Но что он мог сделать, если я сама не властна над собственной памятью? И собственной ли?
– Вы удивительная, – вдруг улыбнулся он. – Я поражался, как вы живете между двумя реальностями, а теперь пытаюсь представить, как вы балансируете между двумя мирами и двумя совершенно разными жизнями.
– С ума схожу? – ответила я, как и в прошлый раз. – Или уже сошла. Придумала для себя фантастический мир и поселилась в нем.
– А я, стало быть, ваша галлюцинация? Нет, Бет, вы не сумасшедшая. Просто запутались. И вопрос, кто вы такая, все еще актуален.
Я хотела спросить, что он имеет в виду, но не успела.
– Тайны на обмен, говорите? – уточнил сосредоточенно доктор. – Хорошо, я открою вам свою самую большую тайну. Но поклянитесь, что никому ее не выдадите, потому что об этом никто в академии не знает.
– Клянусь! – торжественно произнесла я, а сердце взволнованно забилось: от Грина всего можно ожидать.
– Пойдемте, – он подал мне руку. – Это нужно увидеть.
У последней в длинном коридоре двери он велел подождать. Вошел в комнату, зажег там свет и вышел.
– Мое увлечение драконами в свете происходящего тоже казалось вам подозрительным? – сказал скорее утвердительно, чем вопросительно. – Но мой интерес несколько иного толка. Вот. – Он распахнул дверь. – Не знаю, как это назвать, но, может быть, вам понравится.
Я переступила порог и застыла. Сначала от удивления, а после боялась пошевелиться, чтобы не сломать, что-нибудь.
А я ведь сломала бы! Кинулась бы к огромному макету города, начала бы ощупывать зубцы крепостных стен, тыкать пальцами в бойницы или снимать с башен солдат-арбалетчиков. И подвешенных на тонких ниточках драконов раскачивала бы, а тех, что стояли на возвышающейся над городом горе, ждала ужасная участь: разве я прошла бы мимо, не проверив, открываются ли у них пасти и расправляются ли крылья, как у тех, что летают под потолком? А в лесу это кто? Эльфы? Такие маленькие, но с ушками. Как можно сделать такие ушки?!
– Это…
– Папье-маше преимущественно, – пожал плечами Грин, словно речь шла о корявой поделке. – Еще картон, дерево, глина местами.
– Колодец из спичек, – прошептала я с придыханием, вспоминая, как сама пыталась склеить такой, увидев в гостях у одноклассницы спичечный терем, собранный ее мамой.
– Угу, – кивнул доктор. – Из спичек.
– А озеро из стекла?
– Угу, из стекла.
– А крылья у драконов?
– Угу, у дра… Ткань, натянутая на проволочный каркас. Вам правда это…
– Нравится? Конечно!
– Это Ангеамарр. Та книга, «Город Драконов», которую вы не могли найти, как раз об этом городе. Но я и раньше читал о нем. План нашел, когда еще учился, его восстановили по фундаментам, обнаруженным при раскопках. Надземную часть построек моделировал по уцелевшим образцам архитектуры того периода и гравюрам, так что не факт, что Ангеамарр выглядел именно так. Драконы тоже с иллюстраций. Они сжигали своих умерших, поэтому нет останков, по которым можно было бы воссоздать их реальный облик.
– Они прекрасны! И все это… Когда вы успеваете?
– Ну… это сделано не за один день…
Подозреваю, и не за один год.
– Нельзя жить только работой, – вывел он философски. – Даже любимой. Вот, отвлекаюсь иногда.
Не в силах бороться с соблазном, я осторожно дотронулась до головы сидевшего на башне дракона. Подумалось, что, если рассказать Грину и о них, о том, что я узнала во время последней встречи с Мэйтином, доктор поверит в это так же, как и в мою невероятную историю. Но ему уже хватило сегодня откровений.
– Вы хотите вернуться? – спросил он. – В тот мир, где вас не ждет никто, кроме кота?
– Мне не предлагали выбора. И там… там моя жизнь. И тут моя, только другая. Так что в каком-то смысле я все равно останусь. Если, конечно, найдем библиотекаря.
– Найдем.
Он приблизился, всего на шаг, но я тут же отступила. То ли сработала привычка держаться от него на расстоянии, то ли испугалась непонятно чего… Задела дракона, и тот рухнул с башни. Но удариться о землю-стол не успел: Грин подхватил его с помощью телекинеза, поймал в ладонь и протянул мне.
– Возьмите, если он вам нравится.
– Есть еще два условия, – сказала я вместо того, чтобы принять подарок. – Условия для сохранения этого мира. Их всего три, как в сказке. Первое – отменить последствия ритуала и вернуть исчезнувших. Второе – закончить академию. Точнее, уладить все вопросы, связанные с учебой, как я поняла. А третье… Я же женский роман писала, а они обычно заканчиваются свадьбами. Героиня должна выйти замуж за любимого мужчину.
– Значит, вам, кроме библиотекаря, нужно найти еще этого мужчину? – серьезно спросил доктор.
– Не нужно, – уставившись в пол, я отступила еще на шаг. – Он уже есть. Главные герои, как правило, появляются уже в первой главе.
– Да, точно. Простите, не подумал. И кто он, если не секрет?
Заглушив волнение, я подняла глаза. Он стоял у макета, одной рукой опершись на стол, а во второй вертел не отданного мне дракона. Глаза прищурены, на губах усмешка. И ничего.
Просто я дура. Но к этому уже нужно привыкнуть.
– Оливер Райхон.
– Герой, конечно. Мне следовало догадаться. Да и в кого еще тут влюбляться?
Усмехнулся, вернул дракона на башню и достал из кармана часы.
– До полуночи вам нужно быть в общежитии. Значит, у нас еще полчаса, чтобы допить чай и обсудить, что можно сделать… Если вы хотите что-то обсуждать сейчас. А нет – просто допьем чай, и я провожу вас порталами, пока сеть не отключили на ночь.
– А вы разве…
– Нет. Пространственной магией я не владею.
– Но в лечебнице…
– Проложено несколько ходов. Ничего особенного, но время экономит.
Он дождался, когда я выйду в коридор, погасил свет и плотно закрыл дверь. Видимо, чтобы кошка не забралась и не сломала драконий город. Кошки – они такие: и не хотят, но что-нибудь сломают.
Я тоже в некотором роде кошка…
– Я дам вам пару книг, – сказал он, когда мы вернулись в гостиную. – Можете не читать, просто возьмите. Вас охраняют, если помните, а отчеты о том, где и с кем вы проводите время, ложатся на стол вашего любимого мужчины. Не хотелось бы поставить вас в неудобное положение. Поэтому: мы с вами встретились у Милсов, оттуда меня вызвали на роды, а вы мне ассистировали, и поскольку это был для вас первый подобный опыт, вы хотели это обсудить, и я пригласил вас к себе – не говорить же нам на улице? А книги – о единорогах. Потому что так долго обсуждать акушерские мероприятия скучно, и мы, естественно, сменили тему и немного увлеклись. Да?
– Да, – согласилась я.
– А еще, – он посмотрел на меня долго и испытующе, – могу дать вам тот приворот, помните? Завтра вечером будете уже леди Райхон. В крайнем случае послезавтра.
– Спасибо, не нужно, – отказалась я вежливо. – Я не тороплюсь замуж. Только в общежитие.
Он провел меня порталом, как и обещал. Не отпуская моей руки, развернул меня к себе, посмотрел в глаза…