Я напрягся.
Грациозно поднявшись с кресла и бросив на меня оценивающий взгляд, она медленно отправилась в сторону ванной комнаты. Я, неловко переминаясь с ноги на ногу, перегораживал дорогу к входной двери.
Она сделала шаг ко мне, словно примериваясь перед разбегом для прыжка в высоту. Я упреждающе помотал головой из стороны в сторону. Наверное, со стороны мы смотрелись как тореадор с оппонентом – я прямо чувствовал, что мне не хватает шпаги и красного плаща. Обстановка накалялась. У них вообще-то железные нервы, у тореадоров. У меня – так себе.
Легонько покачавшись на носочках, Алина мгновенно выключила напряжение, развернулась, захватила плед с кресла и продефилировала в ванную.
Щелкнула задвижка.
Я выдохнул.
Не смея тревожить ее, включил на телефоне музыку и присел на нагретое ей кресло, ожидая ее появления.
Когда началась вторая часовая музыкальная подборка, стало понятно, что появляться она не собирается.
Я негромко постучал в дверь, но ответа не получил. Стукнул сильнее. Та же реакция.
Тогда я опять подогнал кресло к двери, чтобы исключить неожиданное появление и опять улегся на кровать. Мне было о чем подумать. Арслан не шутил, и я это отчетливо понимал. Пока обойти его варианта не было, поэтому стоило плыть по течению, подготавливая защитные сооружения. Алину стоило внести под укрытие этих несозданных пока сооружений любой ценой.
Откупиться не было финансовой возможности. Для того чтобы побить его на уровне понятий, обратясь к арбитрам, не было основы – по понятиям я был не прав. Оставалось просто его убить, но это было совсем не просто. Мне случалось драться и наносить людям лёгкие увечья, но никогда моя рука не поднималась на жизнь человека. Угрозы со стороны Арслана – это еще не повод лишать его жизни. А доводить ситуацию до того, чтобы у меня появился повод его убить, мне следовало избежать любой ценой. Почти любой.
Где-то далеко у соседей, проснувшись, заорал петух. До утра было еще далеко, но у этих созданий свое представление о времени. Не смыкая глаз, я продолжал таращиться в потолок, ожидая появления Алины.
В ночной тишине щелчок открывающейся щеколды прозвучал как выстрел стартового пистолета.
Тихая спокойность ночи бежала без оглядки, словно вспугнутая этим выстрелом.
Отжав дверью кресло, Алина получила достаточную щель, чтобы проникнуть в помещение. Не знаю, чем она там занималась, но сил у нее явно прибавилось и глаза горели огнем. Вскочив с кровати в очередной раз, я перекрыл доступ к входной двери.
Держа в руках плед, Алина неумолимо приближалась, не отводя от меня взгляда огромных, как два блюдца глаз. Подойдя практически вплотную к моей протянутой навстречу руке, она ударила снизу ногой, целясь в пах и тут же выхватила спрятанный в пледе освежитель воздуха, принявшись освежать мне лицо нестерпимым потоком лаванды.
К счастью, удар не достиг цели. К подобному сюрпризу я был готов, поэтому ее нога только пнула меня в вовремя подставленное бедро. Выбив у нее из рук баллон с освежителем, я некоторое время довольно успешно отбивал град пощёчин, летящих со скоростью вентилятора. Некоторые, впрочем, достигали цели.
Наконец, мне удалось переместиться с линии огня ей за спину и, охватив руками вокруг плеч, нейтрализовать ее, крепко схватив за запястья. Зажатая, практически в угол, под массой моего тела, она не могла отбиваться и только слабо пихалась, не нанося мне никакого вреда. Через мгновение мы оба замерли, пытаясь восстановить дыхание. Сквозь удушливое благоухание лаванды ясно доносился притягательный запах разгоряченной Алины, а я, будучи полностью прижатым к ней сзади, еще и чувствовал все ее ошеломительные рельефы.
В штанах стало неудержимо тесно, и я еще сильнее прижал ее снизу, словно стараясь передать импульс. Мгновение восхитительной тишины сменилось извержением вулкана. Мне удалось отбить не все удары, но глаза остались целы, и это радовало.
Убедившись, что силы примерно равны, мы прекратили бой, отступив друг от друга и тяжело дыша. Электрическое напряжение воздуха можно было резать ножом. Пахло лавандой.
Прислоняется он! Нашел же гад возможность. Обхватил и пихнул, и так однозначно пихнул, что все его намерения стали ясны, как при свете дня. Товарища своего пихай, дебильного… Нашел подходец... Прямо я его почувствую и упаду в объятия. С него еще станется на колено упасть и кольцо вручить. А что? Пусть попробует. Я ему это кольцо в нос вдену!
– Всё-всё, успокоились! – Руслан примирительно поднял руки.
Морда покраснела, даже щетина не спасает. И, конечно, несколько неплохих царапин. Знай наших! Рубашка держится на паре пуговиц – загорелый, лето явно провел не в городе... И в глаза больше не смотрит – пошел настраивать радио. Ууу, прижимальщик!
Я сделала шаг по направлению к входной двери, но Руслан тут же бросил радио и заступил мне дорогу. В глазки посмотрел, наконец, серьезное лицо делает.
– Интересно, как ты будешь в полиции объяснять почему у тебя морда расцарапана? Скажешь неудачно брился кошкой? Они, скорее всего, поверят, – я была сама милота.
– Глупость говоришь, – он легонько потрогал пальцами лицо. – Есть шанс, что полиция просто не успеет нас опросить. Я же говорил – нам грозит нехилая такая опасность.
– Тебе грозит, что джинсы у тебя прорвутся, – я показала ему пальцем в область паха. – Держи себя в руках, знаешь что…
Он явно смутился и пробормотал себе под нос что-то малопонятное. Благодарил, наверное.
– Ладушки, – я была настроена почти благодушно. – Давай пить чай. Пока ты себе одежду не испортил.
Он долго возился с чайником и заваркой, мыл чашки. Я же, между делом, внимательно осмотрела его сзади. Так-то всё в порядке, если голову в расчёт не брать. Плечи широкие, таз узкий, сам двигается легко – прямо танцует, так двигается. Знает небось, что я ему в спину смотрю. Даже выпрямился немного, спину выгнул. Думает, ах если бы она ко мне сзади прижалась или что-нибудь эдакое... Чем бы ему сзади по башке влепить? Нет, утюг не пойдет. Какой-нибудь рыбой бы – кээак дала!
Закончив возиться, Руслан поставил на круглый, покрытый клетчатой клеёнкой, стол две чашки, заварочный чайник и печенье. Сел напротив и сделал приглашающий полукруг рукой.
– Прошу.
Прищурившись, я грациозно села и аккуратненько отпила из чашки, соблюдая манеры и чуть ли не отставив мизинец.
– Расскажи мне подробнее про твоих бандитов. Кто они, откуда нас знают и как на тебя вышли.
– Так случилось, – размеренно начал он, – что их интересы совпали с моими. Мне были поставлены условия, которых я не могу избежать. То есть могу, я надеюсь, но время еще не пришло. Это люди серьезные и к их угрозам следует относиться соответственно. Насколько я понимаю, их цель – твой отец. Ты и я – лишь средство достижения цели. С этими средствами они церемониться не собираются, о чем мне было четко дано знать. Под ударом находишься, в основном ты. А также мой отец. Но его я временно из игры вывел.
– От тебя-то что им нужно? Как это со мной связанно? – я толком не разобралась в этой тираде.
– Им нужно женить меня на тебе. Кстати, эту часть плана я полностью одобряю.
– Одобряет он, – мне стало весело. – А когда я тебя отошью, что они делать будут?
– Они на этом вряд ли остановятся, найдут другой способ давить на твоего отца.
– Знаешь, у моего отца есть друг, – проникновенно объяснила я, – дядя Володя, Соловей. Они вместе в армии служили. Он, на минуточку, начальник службы безопасности в центральном банке. Со всеми вытекающими. Я думаю, с этой всей ерундой он в два счета разделается – это для него как хулиганов в парку разогнать.
– Ты их недооцениваешь. Если бы я не предпринял вот этого всего, ты бы уже разговаривала с ними. И мне они доступно объяснили, чего собирались с тобой делать.
– Мне кажется, я смогу с этим разобраться сама. Спасибо что надел мне мешок на голову и заковал в наручники, но этого достаточно. Я пошла, – я встала со стула и решительно направилась к двери. – Не вздумай меня останавливать! Чао-какао!
– Никакого какао, мне нужно, чтобы ты осталась со мной здесь, хотя бы еще на пару дней! И тебе нужно! – он опять стоял на пути, и был серьезно настроен.
– Мне нужно, чтобы ты к чертям провалился. Отваливай! – я тоже шутить не намеривалась.
– Если ты уйдешь, ты поставишь под удар всех. И я тебя потеряю. Нет, так не пойдет. Ты остаешься, – он показал мне рукой в сторону кровати.
На этот раз я попала как следует и куда следует. Руслан взмыл вверх как сокол, и как сокол же рухнул вниз, зажимая руками в паху свое раненое сердце. Или мозг – что у него там... Я же быстро осмотрелась, пытаясь найти свой телефон. На виду его не было. Сунула руку в карман рычащего на коленях Руслана, но и там было пусто. Времени ни на что не было. Он начинал приходить в себя, пытаясь схватить меня за руку. Впрочем, очень слабо.
Пробегая мимо стула, я подхватила плед – мало ли там с погодой – и, оставив Руслана за спиной, выскочила в прихожую. Два шага и дверь на крыльцо была открыта.
– Здравствуй, Ибрагим!
Все нижние ступеньки крыльца были заставлены пакетами с провизией. Рядом стоял автомобиль с открытым багажником, откуда эти пакеты и появлялись.
Я попыталась бочком протиснуться мимо Ибрагима, но он не дал мне выйти, а наоборот втолкнул в прихожую и закрыл за мной дверь. Из комнаты появился державшийся за пах Руслан со страдальческим лицом.
– Я как знал, что надо пораньше подъехать, – крикнул из-за двери Ибрагим. – Не ссорьтесь!
Несмотря на мое серьезное сопротивление, Руслану удалось схватить меня за пояс и уволочь в комнату, где он вместе со мной завалился на кровать, не удержав равновесия. Некоторое время мы даже нелепо барахтались, пытаясь обрести выигрышную позицию, но так вышло что он встал с кровати, а я осталась, опять пристегнутая этими чертовыми наручниками за левую руку к металлической спинке кровати. Никогда не было и вот опять!