Часто, при молчании с другим человеком, испытываешь чувство неловкости от тишины.
Надо непременно что-то сказать, иначе неловкость затопит всё и станет еще хуже. Ты говоришь какую-то глупость, а неловкость увеличивается. Тут становится понятно, что вы с человеком, как два магнита с одинаковыми полюсами – притягиваться не к чему.
Тут же, к моему огромному удивлению, тишина переносилась как вещь не только не лишняя, но даже и вполне уместная. Мне с Русланом было о чем помолчать. То ли терапевтический массаж нас сблизил, то-ли просто мы научились больше не раздражать друг друга. До меня даже иногда доносился звук его дыхания, но не бесил, а просто был слышен, и всё.
Руслан опять наполнил бокалы и без слов подал один мне. Капелька хорошего вина уместна в любых количествах, так я считаю.
– Что ты планируешь предпринять насчет тех опасных людей, о которых говорил? – наконец нарушила тишину я.
– Пока всё должно идти так, как идёт, – после короткой паузы ответил он, продолжая глядеть в огонь. – Когда придет время, я стряхну их, как стряхивают клещей с одежды, но пока воевать рано, непонятно чего толком они добиваются и какие еще инструменты есть у них в руках. В такой ситуации бить надо один раз, и наверняка. Без ошибок.
– Складно, – подтвердила я, немного даже полюбовавшись суровостью его выражения. – Я бы не хотела, чтобы ты наворатил дел.
– Не наворочу, – он искоса глянул на меня. – Принцип степной травы – эта аналогия наиболее уместна в данной ситуации. Под сильным ветром надо гнуться в сторону давления, а потом выпрямляться как надо. Если будешь тупо противостоять, можно просто сломаться.
Он поднялся с пола и пересел ко мне на кровать, грея бокал с вином в ладонях.
– Я ещё многих удивлю, обещаю, – с какой-то угрозой произнес он.
Поднял взгляд и посмотрел мне прямо в глаза. Серым, даже каким-то стальным, неожиданно опасным взглядом. Этот взгляд резал орбиты моих глаз, проникая куда-то вглубь и оказывая на меня настоящее, физическое давление.
Не в состоянии больше выдерживать энергетику этого взгляда, я просто закрыла глаза. Через мгновение я ощутила тепло… и его губы на секунду коснулись моих. Мои же чуть приоткрылись, потому что стало не хватать воздуха, но он, наверное, принял это как сигнал, и кончик его языка легко ткнулся мне в верхнюю губу, поднимая ее.
Не в состоянии открыть глаза, чтобы не увидеть его слишком близко, я чуть шире приоткрыла рот, чтобы избежать столкновения с его языком. Тут его рука неожиданно коснулась сзади моей шеи, не давая отпрянуть назад и контролируя меня, а его губы очутились на моих. Теплое, чуть прерывистое дыхание, овеяло мой лицо и мозг внезапно отключился от восприятия и анализа окружающего. Я начала возвращать ему этот поцелуй, словно мы говорили на каком-то неведомом языке, где каждый жест и каждое движение наполнено смыслом. От Руслана приходил какой-то приятный запах, невозможный к определению. Всё вместе рождало какое-то чувство, объединяющее в себе разговор, уют и забвение. Его рука, легко держащая могу голову сзади переместилась скольжением мне под подбородок, откуда нежно и крепко он мог контролировать направление своего поцелуя.
Продолжалось это, наверное, пару минут. Наконец, потеряв дыхание, я остановила это погружение, уперевшись Руслану ладонями в грудь и слегка отодвинув его.
Открыла глаза. Он смотрел на меня с расстояния вытянутой руки, но его глаза всё так же сверкали и давили на меня.
– Достаточно, – пытаясь выровнять дыхание произнесла я.
– Вообще недостаточно, – продолжая поедать меня глазами, сказал он. – Не вижу причины останавливаться.
– А я, если честно, не вижу причины продолжать, – я почти не лукавила. – Всё это прикольно конечно, но не вижу этому нормального продолжения.
Оставив его сидеть на кровати, я прошлась по помещению, бесцельно разглядывая вещи и напевая себе под нос.
Руслан задумчиво меня разглядывал. Зародила я небось комплекс неполноценности у него в душе. Думает, чего не так сделал. А всё так. В принципе, приятно с ним целоваться. Очень даже мило и даже на всякие мысли пробивает, навроде – не дать ли ему шанс и… расслабиться.
А вот не дать. Воровать себя я не позволяю и распоряжаться мною не дам! И если быть честной сама с собой, мне не очень нравилось то, что он мне нравится. Как бы дико это не звучало. Такое ощущение, что одна половинка меня имеет свои представления о жизни, в отличии от второй.
Оставив его одного, я зашла в ванную комнату, где некоторое время разглядывала себя в зеркале… ну и другие дела сделала. Необходимые физиологически. Вино – оно ведь жидкое. Со всеми вытекающими последствиями, если так можно выразиться.
Открыла настенный шкафчик и оглядела внимательно этикетки мыла, парфюма, шампуня и прочей мелкой ерунды, которой был полон шкаф. О женщине можно многое узнать если разрыть содержание ее сумочки. То же самое можно сделать, оглядев бритвенные принадлежности и ванну мужчины. Вот реально – все необходимые выводы. Неряха ли, скупердяй, покупающий копеечную пену для бритья или наоборот, зацикленный на своей внешности нарцисс, увлажняющий свою кожу всеми нормальными и ненормальными средствами.
Увидев несколько упаковок таблеток, я искренне заинтересовалась. Хотя... если у него есть мазь от геморроя, мне лучше этого не знать. Взяв в руки, внимательно прочла названия препаратов.
Это от изжоги – ничего, бывает... Это обезболивающее – от головы ,сама принимаю, изредка. Ему бы что ни будь принимать для головы, но такого еще не изобрели, толком. А вот следующей упаковкой я очень заинтересовалась. Снотворное. Интересно. Очень интересно.
И тут в моей голове родился безумный план. Наверное, когда находишься рядом с Русланом это передается - как грипп.
Внимательно прочитав инструкцию и противопоказания к применению, я выдавила из пластика одну пилюлю и положила ее на фаянсовую крышку унитаза. Потом раздавила в порошок флакончиком одеколона и, собрав получившееся зелье в бумажный конвертик, засунула его в карман.
Поправив прическу, вернее то, что от нее осталось, улыбаясь, я вышла к нему и потребовала еще вина. И пока он копался с очередной закуской, благополучно высыпала содержимое в его бокал и, поболтав, размешала. Я слышала много историй о клофелинщицах, грабящих мужчин, но никогда и представить себе не могла, что уподоблюсь. А ты ж гляди-ка…
Подняв свой бокал к глазам, я кивком, пригласила Руслана повторить за мной.
– Ты очень красивая, – сказал он. – У тебя глаза горят. Бешенные огоньки и искры.
– Тогда давай выпьем за успокоение, – предложила я со смыслом. – Чтобы все ненормальные… успокоились.
Мы отпили из бокалов, глядя друг другу в глаза. Хорошее начало – половина дела.
Не прошло и пятнадцати минут, как Руслан улегся на кровать и, заложив руки за голову, начал с хорошими паузами объяснять, куда мы с ним поедем, когда всё закончится. Я негромко поддерживала разговор, наблюдая, как постепенно паузы между открытием его глаз становятся всё длиннее. Постепенно разговор сам собой закончился, Руслан закрыл глаза и ровно, спокойно задышал. А через пару минут я его легонько похлопала по ноге и позвала по имени. Ответа не получила. Он крепко спал.
Собралась я мгновенно. Засунув руку спящему в карман, выудила его телефон. Обулась, накинула на себя какую-то куртку с вешалки, вроде охотничьей, с маскировочными пятнами – снег всё-таки.
Калитка беспрепятственно открылась изнутри, и я наконец-то вышла на улицу.
В отдалении тут и там виднелись домики, но света нигде не горело, а из труб, в отличии от нашего, не шел дым. Идти к ним явно не имело смысла. На улице не было не только ни одного человека, но даже и машин не было видно. На всем протяжении, куда не посмотри. Ждать тут было некого.
Включив навигатор на телефоне, я быстро сориентировалась на местности и пошла через лесопосадку в сторону шоссе. Снег продолжал падать, но на земле лежало сантиметров пять, поэтому идти было легко. Деревья стояли загадочно-прекрасные в своем наряде из белых рукавов, снег приятно похрустывал под ногами, идти по лесу было абсолютным наслаждением.
Позвонить папе или знакомым у меня не получилось – как оказалось, без своей телефонной книжки, я как без рук – совсем не помню номеров. Вызывать Руслану полицию почему-то тоже не хотелось. Я планировала дойти до шосссе, всего в полукилометре по карте, и оттуда вызвать такси.
Голова была забита разными мыслями и событиями, и я пыталась оценить про свое к ним странное отношение… Немудрено, что я просто отвлеклась, каким-то образом сошла с направления и заплутала. Шоссе, по моим размышлениям, давно уже было должно показаться, а елки всё продолжались и продолжались.
Спокойно, сказала я себе. Берем навигатор и переопределяем своё положение на местности. В крайнем случае вызову МЧС.
Телефон радостно сверкнул в начинающем сереть свете дня, а потом, не успела я включить навигатор, написал на экране свое название и просьбу зарядить, отключился и оставил меня одну в темнеющем лесу, с бесполезным электронным кирпичом в руках.
Я проснулся хорошо отдохнувшим. Еще долго лежал, не открывая глаз, пытаясь не дать остаткам сновидения разбежаться и немедленно забыться. Снилась всякая ерунда, но в ней присутствовали знакомые места и люди, поэтому хотелось не потерять всё увиденное, а попытаться осмыслить и вспомнить. Иногда, воспоминания накладываются на желания и получается удивительная смесь. Снилась армия, какая-то забытая любовь из школы, детский праздник, Алина…
Алина! Рывком сев на кровати я недоуменно огляделся. В комнате было по-зимнему темно. Предметы, освещаемые луной, отраженной от снега на улице, были видны хорошо. Стол, окно, закрытые двери, тихо щелкающие часы на стене. Всё было на месте, кроме Алины.
– Алина! – позвал я, всё еще надеясь услышать ее голос хотя бы из ванной комнаты.