Ибрагим безучастно смотрел в окно автомобиля на мелькающие дома и заснеженные, голые палисадники. Был задумчив. Тут призадумаешься… Не хотел бы я оказаться на его месте. И на моем прежнем месте я бы не хотел оказаться. Я хотел бы оказаться на Кубе, но вместо Кубы мелькали сбоку заснеженные, надоевшие палисадники.
– У меня свободное время, – кивнул Соловей. – Как дама скажет, – и он посмотрел на Алину.
– Я за! Всеми руками, – она довольная дотянулась до приборной панели и включила музыкальный радиоканал. И немедленно добавила громкость до максимума, перепугав, по-моему, даже водителя, слегка вильнувшего рулем, при взрыве музыкально-басовой волны.
– Так не пойдёт, – Соловей немедленно убрал громкость наполовину. – Мы без ушей останемся.
– Зато точно хорошо слышно! – у Алины приподнятое настроение не давало ей сидеть на месте неподвижно. – Давайте в магазин заедем! Вино, шашлык и цветы, это я себе и вам как лечащий доктор прописываю. Малыми дозами в неограниченных количествах.
Вином, само-собой, дело не ограничилось. Маринованный шашлык брать не стали, иди знай, что там повар-умелец замариновал. Взяли молодого мяса, подороже, вина. Водки взяли на всякий случай много, чтобы, если что, зря машину не гонять. Ну и зелени. Такое количество, что грузинского князя не стыдно было бы посадить за такой стол. Или голодного вегетарианца.
Дача встретила нас остывшей, осиротевшей без человека темнотой. Но это дело было легко поправимо. Вскоре весело затрещали дрова в столь близко знакомой Алине печке, потянулся приятный сизый дымок, который, впрочем, почти немедленно исчез, втянутый в трубу, начинающей разогреваться тягой. Место опять оживало и открывало свой заснувший уют заново.
Ибрагим, тем временем, занимался углями мангала. Решили дрова не пережигать, а использовать готовый уголь, хотя я и не сторонник этого метода. Я люблю видеть дрова, из которых, сгорая, убегает энергия, чтобы лишний раз напомнить себе о краткосрочности и вместе с тем круговоротности жизни. Возрождающейся шашлыком. Но сегодня, для экономии времени, пойдёт и это. Надо признать, времени эта история с Арсланом заняла не мало. И моих нервов.
Импровизированный поднос с закуской вынесли прямо к мангалу. Перенапряженные нервы не хотели ожидать полной готовности шашлыка. Первую выпили под непосредственным руководством Соловья, который как опытный режиссёр-тамада, грамотно распределил действия и обязанности.
Заставив Алину очистить, срезав крышки у пяти болгарских перцев, он получил пять превосходных, природных сосудов, в которые налил каберне, из привезённого запаса.
В другие перцы, небольшого размера, велел засунуть куски сыра-сулугуни, обмотанные пучками зелени, как птенец в гнезде. Полученный фаршированный перец, он поднял вверх, уравнивая с другим, наполненным вином. И торжественно начал:
– Две одинаковые вещи можно наполнить разными вещами. Наполняя плохим, ты ухудшаешь работу создателя, наполняешь хорошим – улучшаешь, помогаешь господу сделать мир еще наполненее. Аля, ты лучшее дополнение этого мира.
Растроганная Алина, поднявшись на цыпочки чмокнула его в щёку. Все почти одновременно выпили из своих перцев, слегка удивляясь необычности формы обычного предмета обихода.
– Раньше мужчины тост в честь дамы пили из ее туфельки, – вспомнил я. – Так себе удовольствие, наверное.
– Нет уж, фигушки вам, – воспротивилась Алина. – Мои кроссовки вы не получите. Могу дать вам шапку, если хотите. Пейте из неё.
– Ибрагим, – улыбнулся я. – Тебе налить В Алинину шапку?
– Не стоит, – не поддержал шутку тот. – Не стоит пить, если нужно пить из шапки.
– Это мы с тобой, – обратилась ко мне Алина, – должны пить из его шапки! Ибрагим, я и Руслан так благодарны тебе. Ты сказал ради нас правду, и мы это очень, очень ценим. Не представляю, что бы мы делали без твоей помощи. Спасибо!
– Ничего, – несколько смутился он, нарочно переводя своё внимание на угли.
– Спасибо, – я встал рядом с мангалом и через ряды жарящегося мяса протянул Ибрагиму руку.
– Э. Нормально. Это моё решение. Не причём благодарность.
– Не скромничай Ибрагим, реально, нереальное спасибо тебе.
– Э, давай тост скажу, а то совсем засмущали, – он протянул руку и опять наполнил импровизированный бокал. – Иногда что-то блестит, но не алмаз. Вот я не алмаз. Такой тост, – он ловко опрокинул перец, опорожняя содержимое.
Потом пили водку, ожидая пока согреется баня, если уж не полноценным, долгим, то хотя бы быстрым теплом, чтобы успеть вместить в этот длинный вечер побольше.
Соловей рассказывал смешные небылицы, выдавая их за события из его жизни, причем под конец становилось совершенно непонятно, выдумывает он или это на самом деле жизнь давала ему в пользование столь обильный поток дегенератов и олухов. Алина звонко хохотала, веселясь вовсю, у меня с души тоже упал камень – этот дамоклов меч, постоянно внушающий тревогу. Меч упал, но небольшой такой клинок остался. И как небольшая, но всё время забирающая на себя внимание заноза, требовал внимания, отвлекая от радости вечера.
Мне нужно было с глазу на глаз поговорить с Ибрагимом, поблагодарить его за то, что он для меня сделал. Потому что только я в этой компании чётко осознавал, что Ибрагим ради меня сказал заведомую неправду. Спасая мою шкуру.
О чём я ему и сказал, дождавшись, когда Алина скроется в доме утягивая за собой Соловья, для помощи на кухне.
Ибрагим внимательно посмотрел мне в лицо.
– А что ты думаешь, я сделал?
– Ты пошёл против своего родственника, чтобы помочь мне, – я запомню это навсегда. – Я приложил руку к сердцу.
– Я тебе честно скажу, чтобы ты знал. Я его терпеть не могу. Всегда его терпеть не мог. Много что накопилось, он не замечал даже, нос свой поднял до неба. Как со слугой обращаться начал. Он мне кто? Родственник? Одно название. Седьмая вода. Он почему решил я слуга? – Ибрагим возмущённо поднял руку. – Её своровал, как шакал. Хороший враг, лучше чем плохой родственник, так у нас говорят. А ты мне не враг совсем. Я к тебе привык, к Алине очень привык. У вас, думаю, хорошая семья будет, зачем этому шакалу-павлину вас отдавать? Это нечестно к Алине совсем будет. Понимаешь?
– Я понимаю. И ещё хочу тебе сказать, Ибрагим. Я согласился на эту авантюру из слабости, не видя выхода. Собираясь по ходу дела как-нибудь вас с Арсланом обмануть. Ища выход, – я волновался, стараясь подобрать правильные слова. – Но выход нашел себя, меня не спрашивая. Я в неё влюбился. Совсем. Она как нашедшаяся часть меня, я без нее не полный был. Как потерянный кусок своей души нашёл.
– Жениться будешь? – усмехнулся Ибрагим.
– Буду. Без промедления. Но сначала, собираюсь рассказать ей, как всё было на самом деле. Не хочу, чтобы наша совместная жизнь началась со вранья. Хоть она и началась именно со вранья.
– Думаешь стоит?
– Думаю, да. Если строить всё на начальной лжи, я себе верить не буду. Потом ей верить не буду, – решение окончательно созрело во мне. – Я ей сейчас всё расскажу. Всё. Как было.
– Ты более смелый, чем ты думаешь, – задумчиво протянул Ибрагим, закуривая. – Но менее умный, чем кажешься. Кто женщине правду говорит?
*** Алина
Есть вещи, которые всех не устраивают. Природные катаклизмы, болезни, беды всякие. В противоположность им, существуют вещи, которые устраивают всех. Премия на работе, выигрыш в лотерею, праздничное застолье. А еще существует такое странное понятие, как эффект крабовой палочки – это когда все знают, что она не настоящая, то есть сделана не из краба, но всех это устраивает. Нас очень часто устраивают вещи, про не ненастоящесть которых мы если не знаем, то догадываемся.
Я, конечно же, поняла, что на Руслана очень серьёзно давили, заставляя идти не его путём, а тем, который предложат они. Те самые они, которые надеялись лепить из него, как из мягкого пластилина то, что им в данный момент было выгодно. Приятно было понимать, что на наших глазах эти планы рухнули, развалились как карточный домик, под первым дуновением ветра. И еще было очень приятно, что этот ветер мой любимый дядя Володя. Хотя и Руслану надо отдать должное. Сражаться с несколькими бандитами, как это происходило на моих глазах, не каждому под силу. Далеко не каждому. Ну и себя стоило похвалить не в последнюю очередь. Я молодец! Не впала в психическую панику, держалась как следует. Правда, совершила нелепейшую ошибку, сама, как телёнок полезла в машину к этим уродам, но как говорится, с кем не бывает. Зато, за себя сама же и отомстила. Я вспомнила свои попадания ногой между ног и даже заулыбалась от от ощущения правильности попадания и торжества справедливости. Если бы каждая обиженная девчонка могла попасть ногой своему обидчику, мир стал бы намного лучше. Я в этом не сомневалась.
– Дядя Вова, ты самое настоящее наше семейное сокровище, я так тебе благодарна, – в очередной раз, я дотянулась и чмокнула его в щёку.
– Только не вздумай оставлять меня твоим деткам в наследство. Чтобы про проблемы в вашей семье я больше не слышал! – он поднял вверх палец. – Только хорошие новости.
– Обещаю быть осмотрительной и умненькой! – торжественно пообещала я.
– Вот и славно. Умненькой в семье обязан быть как минимум один из её членов.
– Вот я постараюсь, это уж точно. Дядя Вов, я даже не верю, что долг Руслана теперь принадлежит не этим бандитам, а тебе. Вот это судебное решение! Если бы всё у нас так можно было регулировать в стране.
– Не дай бог. Еле-еле от этого отходим. Рано или поздно, всё будут решать человеческие суды, а не разборки и авторитеты. Они согласились на арбитраж, значит обязаны принять вывод арбитра. Такие условия игры.
– Я очень довольная, что этих уродов от нас отогнали. И тем, что Руслан теперь будет должен не им, а тебе. Ты же у нас не жадина-говядина, подождёшь немного с выплатой. Он отдаст, ты же и сам знаешь.