Очнулся я от похлопываний мокрой рукой по щекам. В себя пришел, но глаз еще не открыл. Надо было немедленно убедиться, что я не сошёл с ума, иначе могло кончиться плохо.
– Может, ему искусственное дыхание сделать? – голосом Ибрагима произнесли рядом с моей головой.
– Минет ему сделайте, посмотрим, как он будет спящим притворяться, – от слов Насти Филатовой смешно стало даже мне.
– Ты, Настя, иногда такие глупости говоришь, что даже не знаешь, что с тобой делать. Перед людьми стыдно, – Ибрагим разгоряченно начал отчитывать Филатову.
– Ах стыдно ему, а вчера…
– Хватит! – перебил Филатову Ибрагим. – Как из тебя это всё летит, как из радио! Не видишь, человеку плохо?
– Да хорошо вашему человеку, вон один глаз моргает, подсматривает.
Таиться больше не было смысла, и я открыл оба глаза.
Они на самом деле сидели передо мной, все трое. Во плоти и во крови. Ибрагим одобряюще кивал, Филатова улыбалась, а Алина тревожно пыталась глазами поймать мой взгляд и остановить его на себе.
– Это была дурацкая идея, Руслан, не обижайся на нас, – она погладила меня по руке. – И на меня не обижайся. Я буду больше доверять тебе, если ты не принял всё это слишком близко к сердцу. А если принял, то всё равно не обижайся, потому что я тоже не обижаюсь.
– Почему дурацкая идея? – возмутился Ибрагим. – Все кричали «замечательная идея!», а как он упал, это плохая идея? Неблагодарные люди. Если бы не моя идея встретиться, чтобы вы ему сказали? Письмо? Приходи на фонтан? Спасибо должны сказать, а не дурацкая идея.
– Я не верю, что это ты, – я потрогал ее за руку.
– Я, – тихо ответила Алина.
– Я не знал, как тебя вернуть, – в горле встал комок, не дающий нормально продолжать.
– И я не знала, – тихо прошептала она.
– А я знал, – гордо влез Ибрагим. – И сделал. А вы вместо того, чтобы руки мне целовать, дурацкая идея говорите? Это нормально?
– Не нормально, не нормально, успокойся, мы тебе потом всё что надо поцелуем, – улыбнулась Настя.
– Не знаю, как у тебя так получается, – удивился Ибрагим. – Нормальную вещь говоришь, а перед людьми стыдно.
А я смотрел снизу вверх на Алину и не верил, что вижу ее.
– Ты нужна мне Алина, – тихо попросил я. – Не уходи от меня.
– А уж как ты ей нужен, – покивала Филатова. – Она…
– Выключи радио, – перебил ее Ибрагим. – Дай людям спокойно поговорить.
Настя обиженно отвернулась.
– Руслан, это не самое лучшее место тебе это сказать, – смущенно продолжила Настя. – Но я больше не могу терпеть… Ты будешь папой!
– Ты беременна? – от нахлынувшего чувства я сам не заметил, как вскочил на ноги и, схватив Алину за локти, поднял вверх за собой. Мир кружился вокруг, сливаясь в размытое, карусельное пятно.
– Нет, – скептически проорала Филатова. – Из Ватикана звонили. Конечно беременная, что ты, совсем не соображаешь?!
– От кого? – боясь отпугнуть счастливую надежду, на всякий случай спросил я.
Алина закатила глаза вверх, счастлив о улыбаясь.
– У него точно с головой так себе, – прокомментировала Настя. – Но дети будут красивыми, хоть это радует.
– Конечно красивые, – согласился Ибрагим. – Когда ребенок будет, его обязательно назови Ибрагим. Хорошая примета и имя хорошее.
– А если девочка? – спросила Филатова.
– Что девочка? – не понял Ибрагим.
– Если родится девочка?
– При чем тут девочка? Я говорю, когда ребёнок родится, назови Ибрагим. Имя хорошее.
А я смотрел и смотрел на Алину, пытаясь в этом, явно ставшем более красивым, слегка уже изменившемся лице, увидеть то прекрасное будущее, о котором я столько мечтал, и которое, если я не ошибаюсь, нам нарисовали звёзды, окружающие нас обстоятельства и Ибрагим. Ребенка придется назвать именно так. Интересно, что он скажет если родятся близнецы-девчонки?
От счастливого ощущения того, что у меня есть шанс всё это проверить на деле, я поцеловал Алину в мягко дрогнувшие, податливые губы. Поцелуй продолжался совершенно непонятное количество времени, просто однажды закончился воздух, и мне пришлось оторваться от неё. Но ощущение счастья всё еще переполняло меня, и я, наверное, ослепил Ибрагима своими глазами, потому что он поднял мне навстречу руку, одновременно от меня отгораживаясь:
– Я с тобой целоваться не стану, не обессудь. И Настя. А Алина будет. Алина, будешь с ним целоваться?
– Буду, – мягко выдохнула Алина. – Я буду с ним целоваться всегда.
***
КОНЕЦ