— Разве это не странно, что вам не захотелось узнать подробнее, чем занимается ваш молодой человек? — Он не сдавался, мусоля эту тему, и я пока так и не поняла, к чему босс вообще вёл.
— Ну, когда мы с ним вместе, то стараемся не обсуждать работу.
— Вы о своей работе тоже ему ничего не рассказываете?
— Конечно, нет.
— Хорошо — Дмитрий Романович о чём-то задумался, смотря словно сквозь меня. — Вероника Юрьевна, а у вас есть загранпаспорт?
— Да, это же было в условиях вакансии. Конечно есть. А у нас намечается какая-то деловая поездка?
— Возможно. — Уклончиво ответил начальник.
Наши напряженные переглядывания прервал телефонный звонок, который поступил Дмитрию Романовичу. Он жестом, ответив на звонок, попросил меня не уходить, а у меня, наконец, появилось время, чтобы выдохнуть.
До этого каждый раз, когда я присутствовала в кабинете босса, я была чем-то занята. Сейчас же, пытаясь занять свой взор ещё хоть чем-то, кроме разглядывания Дмитрия Романовича, я начала оглядываться по сторонам.
Неожиданно, взгляд зацепился за фоторамку, стоящую на столе босса. С той стороны, где я стояла, было видно только часть её. Вообще, фото было повернуто таким образом, чтобы на него мог смотреть тот, кто сидит за столом, то есть сам босс.
На той части фотографии, что была видна, стоял Дмитрий Романович рядом с какой-то девушкой. С моего места разглядеть подробно не удавалось, потому что было достаточно далеко, а у меня тут же зачесались руки, и захотелось узнать кто она такая.
За всей суматохой первой рабочей недели, я так и не поискала информацию о его семье. Может, он был женат?
Машинально посмотрев на безымянный палец правой руки босса, я отметила, что даже если он и был женат, то кольцо он не носил.
Только подняв глаза на лицо Дмитрия Романовича, я поняла, что он уже не разговаривал по телефону, а просто следил за тем, куда я смотрела.
— Почему я не в вашем вкусе? — огорошил он меня новым вопросом. — Если я вам не нравлюсь, то каких мужчин вы предпочитаете? Опишите своего молодого человека.
— Простите, но я не понимаю, к чему эти вопросы.
— Вероника Юрьевна, а может, вы обманываете меня, и на самом деле я вам очень даже симпатичен?
— Ладно, мне нравятся... — я просто смотрела на босса, и называла внешние черты, которые были противоположные ему самому. — Брюнеты, такие чтобы прямо смоляные. Люблю мужские бороды, мне кажется, что они очень привлекательны. А ещё, спортивные фигуры — это немного не то, что цепляет мой взгляд. Мужчина должен быть большой и мягкий, как плюшевый мишка.
— Правильно я вас понял, что вам нравятся толстые бородатые брюнеты?
— Получается, что так.… - Я еле сдерживала улыбку от портрета, нарисовавшегося в моей голове.
Дмитрий Романович тяжело вздохнул.
— Можете идти, Вероника Юрьевна.
Я вышла из кабинета, и только тогда поняла, что босс так и не дал мне список заданий на день.
12 глава
Дмитрий
Я опять проснулся среди ночи весь в поту. Снова этот кошмар. Это уже начинало меня нервировать, потому что днём из-за отсутствия нормального сна я плохо концентрировался на работе.
Найдя на ощупь выключатель, я зажег свет, приподнялся в кровати, выдохнул, и протёр глаза. За окном была ещё беспроглядная тьма. Наверное, стоило не мучать себя, просто принять душ и отправиться на работу пораньше. Потому что поспать сегодня, как и вчера, мне, судя по ощущениям, больше не удалось бы.
С неохотой я встал, и направился на кухню за стаканом воды, чтобы запить таблетку, параллельно набирая в телефоне сообщение своему терапевту.
Несмотря на ночь, после сообщения телефон почти сразу ожил. Вот что значила платная медицина: за ваши деньги вам был доступен круглосуточный сервис высшего качества.
Ответив на звонок, я тут же перевёл его на громкую связь.
— Дмитрий Романович, и как давно это повторяется? — сразу без приветствия начала она. Но я не обратил на это особого внимания, потому что и сам так общался, когда был в рабочем потоке.
— Не знаю, может неделю, или чуть меньше. — Я опёрся руками о гранитную столешницу кухонного острова, и поймал своё отражение в дверце холодильника.
— Мы с вами уже говорили, что так неправильно. Вам нужно с кем-то поделиться всей этой ситуацией, случившейся в вашей жизни. Я уже давала вам номер отличного психолога. Вы же понимаете, что ваше подсознание пытается самостоятельно пережить травмирующий опыт, и из-за этого мучает вас этими воспоминаниями, в форме кошмаров?
— Травмирующий опыт? — я тут же начал заводиться. — Это не травмирующий опыт! Это момент, когда разрушилась вся моя жизнь! — я швырнул в стену тем, что держал в руках, это оказался стакан, из которого я пил воду. Стакан разлетелся вдребезги.
После звука разбитого стекла в разговоре повисла пауза.
— Я запишу вас к психологу сегодня на утро.
— Не надо, мне просто нужны ещё таблетки. Эта упаковка закончилась.
— Что? Но вам выписали их месяц назад!
— Это был непростой месяц — выдохнул я, стараясь успокоиться. Но грудь всё ещё тяжело вздымалась от участившегося дыхания.
— Вы не можете не спать. Это физически не подходит для человека. Вы просыпаетесь, у вас отсутствует фаза глубокого сна. Ещё немного, и у вас начнутся галлюцинации, смешанные с реальной жизнью, как у пьяниц, которые пьют не просыхая. «Белочка». Слышали про такое?
— Я не пью, вы это знаете.
— Знаю, но возможно, лучше бы пили. Может, хоть выговориться бы потянуло. Дмитрий. Пожалуйста, давайте договоримся хотя бы на один визит к психологу. Если совсем не станет легче — обещаю, я больше не буду настаивать.
Я перешёл из кухни в ванную комнату и посмотрел на себя. Физически моё тело было, пожалуй, в лучшей своей форме, потому что каждый вечер я не вылезал из спортзала: бил грушу, занимался силовыми тренировками, чтобы задушить эту боль внутри нагрузками. А вот эмоционально…
Мне, как мужчине, было сложно это признать, но похоже, мне и правда требовалась помощь.
— Один сеанс. Через два часа получится договориться?
— Но через два часа будет ещё только пять утра.
— У меня нет другого времени.
— Ладно, сейчас позвоню ей. Адрес скину вам сообщением. Дмитрий, — врач замолчала, будто обдумывая, стоит мне говорить что-то, или нет. — мы с вами оба знаем, что ваши таблетки, это по идее — плацебо. И работать надо с головой. Спасибо, что согласились.
Я завершил вызов, уже жалея, что согласился на что-то подобное.
Через два часа я открыл двери кабинета психолога, где уже ждала меня невысокая женщина за сорок, которая при виде меня тут же вскочила.
— Дмитрий Романович, доброе утро. Присаживайтесь, пожалуйста. — Я кивнул ей, осматривая приятный небольшой кабинет с множеством разнообразных сидячих мест: тут были и диван, и пуфы, и стулья.… для себя я выбрал большое кожаное кресло в углу.
Интересно, сеанс уже начался? Выбор места тоже что-то означал?
— Итак, с чего начнём? — мне было не по себе. Я не привык делиться с кем-то своими идеями или переживаниями, именно поэтому отказывался от визита к психологу уже достаточно длительное время, однако, эта ситуация со сном не давала мне нормально функционировать.
— У нас нет никаких рамок и ограничений. Мы тут с вами, чтобы обсудить ту ситуацию, что случилась с вами и вашей семьей. Я знаю про ваши проблемы со сном, не уверена, что они пройдут за один сеанс, но, если вы поделитесь хоть с кем-то — поверьте, вам уже станет значительно легче.
— Что-то я уже сомневаюсь. — Я не понимал, как то, что я расскажу о трагедии, произошедшей со мной, незнакомой мне женщине сможет мне помочь.
— Давайте просто начнём. Расскажите мне, что произошло три года назад?
— Зачем всё это? — я встал. — Вы знаете, я, наверное, зря сюда пришёл. Я пойду. Вы же итак обо всём в курсе.
— Конечно. Много кто в курсе. Это был громкий случай с участием СМИ. Вы не последний человек в городе.
Психолог подошла ко мне, и дотронулась до моего локтя.
— Вы можете говорить только то, что сами считаете нужным. Вас никто ни к чему не принуждает.
Я, подумав пару секунд, всё же сел обратно.
— Три года назад моя жена и маленький сын попали в автомобильную аварию, и умерли оба на месте, не приходя в сознание.
— Вы знаете, куда они ехали?
— Да, — я кивнул, — у Вани поднялась небольшая температура, и воспитатели в детском саду попросили забрать его. Они ехали к Даше на работу.
Я ждал ещё какой-нибудь вопрос, но, когда его не поступило, начал почему-то рассказывать дальше сам.
— У нас с женой накануне аварии был большой спор о том, что она работала. Я предлагал ей нанять няню для Вани, раз она вышла на работу, но она была категорически против. Говорила, что не отдаст своего ребёнка на воспитание кому-то чужому. И вот, почти сразу случилась ситуация, когда мы оба были на работах, а Ваню надо было забрать из садика. Даша была упрямая до жути, сказала, что отпросится у начальника, и быстро съездит в сад, а остаток дня Ваня просто побудет у неё на работе.
Я встал, больше не в силах сидеть, пока рассказываю, и начал ходить из стороны в сторону.
— Когда она его забрала, и ехала обратно, то очень торопилась. Видимо, провозились опять, пока одевались. Он это страшно не любил — переодеваться.
На несколько секунд я поднял глаза к потолку, чтобы психолог не смогла увидеть слёзы, навернувшиеся у меня на глаза.
— Я узнал, что она очень быстро ехала, потому что мы просматривали камеры видеонаблюдения. Она сильно превысила скорость. Была поздняя осень, и как назло за день до этого шёл дождь, а в тот день подморозило. В общем, она не справилась с управлением и вылетела на встречку, где произошло столкновение.
— Вы вините кого-то во всём произошедшем?
— Думаете, я виню Дашу? Нет. Я виню себя. Виню, что не настоял на няне, не заставил её бросить работу, что сам не поехал за Ваней в тот день. Виню себя в том, что в той машине оказались они, а не я.