Часто при распрях почет достается в удел негодяю.
Так вышло и тогда: народ, расколовшись на две партии, развязал руки самым отъявленным негодяям, в числе которых был Гипербол из Перитед. Не сила делала этого человека дерзким, но дерзость дала ему силу, и слава, которой он достиг, была бесславием для города. Гипербол полагал, что остракизм ему не грозит, понимая, что ему подобает скорее колодка. Он надеялся, что после изгнания одного из двух мужей он, как равный, выступит соперником другого; было известно, что он радуется раздору между ними и восстанавливает народ против обоих. Сторонники Никия и Алкивиада поняли этого негодяя и, тайно сговорившись между собой, уладили разногласия, объединились и победили, так что от остракизма пострадал не Никий и не Алкивиад, а Гипербол. Народ сначала весело смеялся, но затем вознегодовал, находя оскорбительным злоупотреблением применять такую меру к человеку бесчестному: ведь и наказанию присуща своего рода честь. Считали, что для Фукидида, Аристида и подобных им лиц остракизм — наказание, для Гипербола же — почесть и лишний повод к хвастовству, поскольку негодяй испытал ту же участь, что и самые достойные. У комика Платона [7] где-то так и сказано про него.
Хоть подлость в нем достойна наказания,
Да слишком много чести для клейменого:
Суд черепков не для таких был выдуман.
С тех пор вообще никого не подвергали остракизму, Гипербол был последним, первым — Гиппарх из Холарга, состоявший в каком-то родстве с тираном.
Но судьба — вещь загадочная и разумом не постижимая. Ведь если бы во время суда черепков Никий отважился выступить против Алкивиада, то либо победил бы и жил без тревог, изгнав соперника, либо, побежденный, удалился бы, не дожидаясь бедствий, постигших его потом, и слава отличного полководца осталась бы при нем. Я знаю, что, по словам Феофраста [35], Гипербол отправился в изгнание из-за ссоры Алкивиада с Феаком, а не с Никнем, однако большинство писателей излагает эту историю именно так, как я здесь[1265].
[73] Плутарх. Моралии. 186аb (Изречения царей и полководцев. 40. 2).
Когда афиняне шумели о том, чтобы изгнать его [Аристида. — И.С.] остракизмом, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристида. «Ты знаешь Аристида?» — спросил Аристид. — «Нет, — ответил тот, — но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый». И Аристид, не сказав ни слова, написал свое имя и отдал ему черепок[1266].
[74] Птолемей Хенн. Новая история.
См. [139].
[75] Светоний. Об играх у греков. 8.
Поговорка «поворот черепка», или «не успеет черепок перевернуться» или «упасть», обозначающая совершенную перемену обстоятельств, произошла от употребленного в переносном смысле названия игры… Игра эта называлась остракиндой. Это слово использовали комедиографы в качестве намека на так называемый остракизм. Так, Платон Комик [6] выражается следующим образом:
Не подобны ль они[1267] малым детям — ведь те, в свои игры повсюду играя,
На дороге проводят черту, а затем разделяются на две команды
И встают, разойдясь: те с одной стороны от черты, а другие — напротив.
Посредине поставленный, кто-то из них черепок на дорогу бросает:
Если белою он упадет стороной, то одни устремляются в бегство,
А другие — за ними…
[76] Зенобий. Эпитома словаря пословиц. 4 (с. 384 Miller).
«Попасешь быков ты близ быка»[1268]: по большей части изгнанные остракизмом переселялись на Эгину, а там была огромная медная статуя коровы[1269].
[77] Аристодем. Греческая история[1270]. FGrHist. 104. Fl. 1.
…Афинянин Аристид, сын Лисимаха, прозванный Справедливым,
был изгнан из Афин остракизмом и находился тогда[1271] на Эгине. Он тоже помогал эллинам и, придя к Фемистоклу, попросил у него отряд воинов, чтобы отражать врагов на Пситталии; тот, хотя и был его врагом, все-таки дал отряд.
[78] Аристодем. Греческая история. FGrHist. 104. Fl. 6.
Фемистокл, превосходя других умом и доблестью, стал из-за этого предметом зависти; он был изгнан из Афин и перебрался в Аргос.
[79] Элий Аристид. XLV (Против Платона о риторике). С. 90 Jebb (II, с. 119–120 Dindorf).
…Однако если пострадать от афинян — знак того, что пострадавший плохо ими руководил, то получится, что Аристид был плохим вождем: он ведь не остался безнаказанным, а был изгнан. Прибавлю, что он не в суде потерпел неудачу, подобно Мильтиаду и Периклу, и не от тех, с кем враждовал из-за влияния на массы, а сам народ изгнал его остракизмом.
[80] Элий Аристид, XLVI (Против Платона о четырех мужах). С. 158 Jebb (II, с. 212 Dindorf).
…Его [Кимона. — И.С.] изгнали остракизмом, чтобы десять лет не слышать его голоса[1272]. А обратно его возвратили еще до истечения десяти лет, чтобы услышать его голос: так по нему стосковались.
[81] Элий Аристид. XLVI (Против Платона о четырех мужах). С. 185 Jebb (II, с. 248 Dindorf).
…Затем он [Фемистокл. — И.С.] посоветовал афинянам возвратить тех граждан, которые были удалены из города[1273], хотя некоторые из этих людей были его врагами. Этим он старался сохранить единомыслие в делах, касающихся как всех эллинов, так и своего государства.
[82] Элий Аристид. XLVI (Против Платона о четырех мужах). С. 242–243 Jebb (II, с. 316–317 Dindorf).
…Фемистокл и Кимон были изгнаны остракизмом. Но это случилось не по причине ненависти или враждебности народа к ним, а просто был у них закон на этот счет, по которому что-то подобное было положено (допускаю, что закон этот не слишком похвален). Таким образом, их проступок не был неизвинительным, а имел как бы вид благопристойности по отношению к этим людям: ведь все происходило, как я сказал, по закону. Закон же был таков: чрезмерно влиятельных подвергали унижению, изгоняя на десять лет, но при этом не прибавляли каких-либо обвинений, изобличений или гнева… Этот вид изгнания был введен в употребление для того, чтобы смирять высокомерие. Итак, отсюда более всего видно, насколько люди, изгнанные остракизмом, были далеки от угодничества: ведь их удалили ради того, чтобы они оставили свое высокомерие, а не из-за чего-либо другого… Так что же, справедливо поступали афиняне, изгоняя Кимона и Фемистокла? Я бы так не сказал, однако они и не совершали чего-то уж совершенно постыдного: и у изгонявших было некоторое оправдание, и для изгнанных случившееся с ними несчастье не влекло за собой позора… Изгнав Кимона, его затем возвратили до истечения установленного срока.
[83] Элий Аристид. XLVI (Против Платона о четырех мужах). С. 280 Jebb (II, с. 362–363 Dindorf).
…Аристида он [Платон. — И.С.] восхвалял как мужа прекрасного и доблестного, к тому же справедливого[1274]. Однако оказывается, что и с ним афиняне поступили ничуть не мягче: он тоже был «прекрасно и доблестно» изгнан остракизмом, к тому же, клянусь Зевсом, как я считаю, изгнали его раньше, чем Кимона, и даже раньше, чем Фемистокла. Теперь возьмем любого из этих двух. Если оценивать людей по их несчастьям и исходить из того, что народ осуждает того, кого считает скверным человеком, то выходит, что Аристид ничем не лучше их: ведь и он не остался безнаказанным, а претерпел то же, что некоторые из них. Ну, а если ничто не препятствует считать Аристида достойным, хотя бы он и многократно подвергался остракизму, что ты скажешь против Фемистокла и Кимона, способное их оскорбить?
[84] Элий Аристид. XLVI (Против Платона о четырех мужах). С. 284 Jebb (II, с. 367 Dindorf).
…Фемистокл сделал сограждан из свирепых более кроткими, однако же был изгнан остракизмом, да еще, если тебе это угодно, приговорен к изгнанию[1275] — вот еще барыш к несчастью! А вот Кимон был изгнан остракизмом, а к изгнанию не приговорен; более того, он и возвратился до истечения срока.
[85] Юлий Полидевк[1276]. Ономастикой. VIII. 18–20.
(18)…Листьями голосовали, нанося на них надписи, судьи по демам в тех случаях, когда кто-либо подвергался суду как незаконно внесенный в гражданские списки. Осуждение такого человека называлось экфиллофорией, а осужденный — подвергнутым экфиллофории.
(19) …Совет пятисот также пользовался листьями вместо камешков. Весь же народ сообща голосовал черепками. Эта процедура называлась остракофорией, ее результат — остракизмом, а происходящие отсюда глаголы — «подвергнуть остракизму» и «подвергнуться остракизму».
(20) Некая часть агоры огораживалась канатами, и желающие из числа афинян должны были нести в отгороженное место черепки, написав на них имя того, кого они желали изгнать остракизмом. Тот, против кого набиралось шесть тысяч черепков, должен был уйти в изгнание. Делалось это не в осуждение, а в признание того, что такой человек слишком тягостен для государства, скорее из зависти к его доблести, чем из порицания его порочности.
[86] Павсаний Аттикист. Свод слов аттического диалекта. Статья «Скиросская власть» (άρχή Σκυρία).
Поговорка «скиросская власть» — о том, что негодно и бесполезно: настолько Скирос каменист и бесплоден; потому-то он беден и не порождает ничего достойного упоминания. Некоторые же говорят, что поговорка происходит от Тесея, поскольку он покушался на власть Ликомеда и соблазнял его жену, за что и был сброшен со скалы. Феофраст же в первой книге «Обстоятельств» [34] свидетельствует о том, что Тесей был первым в Афинах изгнан остракизмом.