Мелитополь мне сильно напоминал родной Оренбург, хоть и был сильно меньше. Неприятно было бы увидеть его разрушенным. Местами сохранилась кирпичная застройка имперского периода, жаркий климат, расползающийся частный сектор, налет южной провинциальности. Люди здесь жили до прихода русской власти явно не очень богато — такого количества древних «Москвичей» на улицах я давно не видел.
С другой стороны, местами город был неплохо благоустроен, даже после Оренбурга. В Центральном парке, хоть и небогатом на аттракционы (а имеющиеся были произведены еще чуть ли не в СССР), вдоль основной аллеи играла музыка из подвешенных на арках динамиков, травку подстригали автоматические газонокосилки, все было аккуратно и прилично.
Впечатление на меня произвел и ДК Железнодорожников, который, по словам местных, власть имущие так круто отремонтировали только для того, чтобы потом перевести в собственность. Впрочем, пустое.
Как было упомянуто в самом начале, спустя некоторое время Мелитополь начал нагонять на меня тоску. Даже ролик, в котором «мелитопольские партизаны» рассказывали, как днями и ночами держат «орков» в страхе, особо не радовал.
Затянутые летние дни, которые я разбавлял вечерними пробежками по черешневому саду и поеданием той самой черешни, не приносили ничего, кроме ощущения траты времени. Оно лишь усиливалось из-за того, что в один из таких дней мне стукнуло двадцать семь. Где-то рядом война, а я… В Мелитополе даже писать особо не о чем. Впрочем, мой визит сюда точно не был напрасен.
В то время, когда я в очередной раз сидел в беседке, бесцельно залипая в телефон и ожидая отправки из центра города во временное расположение, ко мне подошла суховатая, хорошо одетая женщина зрелого возраста.
— Здравствуйте, Влад. Помните меня? У меня хорошие новости.
Нет, это не коллаборантка и не информатор, как можно было бы подумать. Впервые я встретил эту женщину около недели назад, она подошла на улице к замначальника МВД по Запорожской области Алексею Селиванову.
Ее история была короткой — у племянницы был обнаружен рак. Чтобы сделать бесплатную операцию в Крыму, девушке нужен российский паспорт. Российский паспорт сделают примерно за три недели, а такого количества времени у больной не было.
Ни для меня, ни для Селиванова помощь не представлялась чем-то сложным. Для его ТГ-канала был написан пост, который в мониторинге обнаружил и Минздрав Крыма, и Миграционная служба, которая должна была выдать паспорт. Они вышли на связь, в Telegram я связался с начальником Минздрава, общался с ним, его подчиненными, затем просительницей, ее племянницей… Все продолжалось несколько дней. И вот теперь — результат.
— Она получила паспорт, скоро поедет на операцию, — объяснила женщина. — Может, вам бутылочку коньяка принести? В Управление как-то неудобно, я сюда принесу.
От коньяка я отказался, однако повод для улыбки сегодня появился. Улыбнись, оккупант. Ты помог кому-то. Помог сохранить жизнь, помог России обрести новых граждан, в лояльности которых можно не сомневаться. Все было не зря.