Вторая страница немного понятнее. Вот, послушайте: «Заметка от Фейна: “К. согласился сотрудничать, попросил о встрече с Лордами-Наставниками, говорит, что против нас зреет заговор, обещает все рассказать. Фейн говорит, что если не вернется, мне следует заподозрить измену и раскрыть все, что известно, в сорочьей хижине Погожего”».
Повисшую тишину нарушало только жужжание ос.
– Ну хорошо. – Джейз снял монокли. – Мы загарпунили дело, посмотрим, получится ли вытянуть и рассмотреть его поближе. Некий К. организовал тайную встречу с Советом Скитальцев, так чтобы все Лорды-Наставники оказались в одном месте одновременно. Выходит, что этот К. либо и правда намеревался предупредить их, но опоздал… либо заманил их в ловушку.
– Значит… мы считаем, что Совет Скитальцев угодил в западню, устроенную, чтобы они не смогли раскрыть для всех какую-то опасность? – рассуждала Лоулосс – усталого вида женщина с растрепанными волосами. На вид ей было лет сорок. – Потом неведомым образом расправились со Скейном, а следом за ним убили остальных Скитальцев, на случай, если и они что-то знали или сами раскрыли тот же секрет.
– Возможно, – ответил Джейз, – Скитальцы всегда друг за другом приглядывали. Если бы умерли только некоторые, остальные взялись бы за тщательное расследование. Единственный способ убить Скитальца безопасно для себя – убить их всех.
– Но убили не всех, – мягко прогремела Плясунья. – Один по-прежнему живой. Сестра Хатин. Арилоу.
Сестра Хатин… Арилоу… Не леди Арилоу, нет, здесь она прежде всего сестра Хатин. Хатин расстрогали бы эти слова, если бы по спине не бегали ледяные паучки страха. Чем грандиознее представлялся ей заговор, тем необычнее выглядело спасение Арилоу.
– Так зачем? – спросил Мармар. – Зачем было убивать всех Скитальцев и оставлять жизнь Арилоу?
– Сомневаюсь, что ей хотели сохранить жизнь, – ответила Плясунья, – но она выжила. Хатин, может, ты знаешь как?
Сидевший рядом Феррот заметно напрягся. Чувствовалось, что он борется с глубоко укоренившейся привычкой говорить о способностях Арилоу осторожно.
– Арилоу… – Феррот украдкой бросил на Хатин виноватый взгляд. – Мы держали это в тайне и сомневались…
– Я все же думаю, что она Скиталица, – резко произнесла Хатин. Феррот закрыл глаза и коротко, но раздраженно вздохнул. – Нет… правда. Я… я знаю, что ты хочешь сказать, Феррот. У нас… у нас в деревне и правда верили, будто она всего лишь отсталая в развитии. Я и сама начала в это верить. Она была нужна нам Скиталицей, приходилось самих себя убеждать, будто у Арилоу есть дар, поддерживать «легенду», хотя мы в глубине души и не сомневались, что все это ложь. Но теперь… я не знаю, однако начинаю думать, что Арилоу – Скиталица. Просто ее… мало интересуют окружающие.
– Что ж, похоже, враги тоже верят, что она Скиталица, – сказала Плясунья. – Кем бы они ни были. Должно быть, выяснили, что один из Скитальцев все-таки выжил. Затем и подослали Джимболи разворошить город, натравив его жителей на вашу деревню. От Арилоу нужно было избавиться, потому как, что бы там ни предприняли для убийства Скитальцев, на нее это не подействовало.
Хатин вспомнила, как Джимболи устроила на пляже игру, подгадав, чтобы камень бросили в голову Арилоу, – она проверяла, уклонится ли та. Хотела выяснить, правда ли Арилоу Скиталица и надо ли ее убивать. Арилоу уклонилась.
– Но зачем?.. – Задыхаясь, едва не плача, спросил Феррот. – Если заговорщики хотели погубить Арилоу, зачем было собирать толпу и истреблять всю деревню? Всех-то убивать было не обязательно.
– А ты подумай, Феррот, – мягко произнес Джейз. – Один Скиталец выжил. Заговорщики не знали, что она видела в ночь убийства и что кому рассказала. Единственный способ спрятать концы в воду – уничтожить всякого, с кем она могла говорить… – Джейз умолк, когда Феррот поднялся на ноги и, протиснувшись через ширму из лоз, выскочил в наполненную осиным гудением ночь.
– Пусть идет. – Плясунья вздохнула и затем продолжила прежним тоном. – Хатин, ты правда веришь, что твоя сестра – Скиталица? Это поможет нам определиться с нашими планами.
Хатин вспомнила, как Арилоу испуганно неистовствовала на равнинах Скорбеллы. Кивнула.
– Тогда рискнем, – сказала Плясунья. – Если у нас и правда последняя Скиталица, то надо попытаться хоть чего-то от нее добиться. Она может стать нашим единственным орудием и надеждой на то, чтобы выяснить, кто убил Скитальцев и Плетеных Зверей, а главное – зачем. Хатин и Арилоу должны добраться до школы Маяка. Вдруг учителя там что-нибудь знают или сумеют помочь Арилоу. И, может статься, пока девочки пробираются через Город Зависти, они сумеют отыскать самого Объездчика, упомянутого в заметках Скейна, и выяснить об этом «владыке К.».
Кресло скрипнуло, когда Плясунья встала.
– Мы покидаем Осиное Гнездо, – произнесла она, оглядев собравшихся. – Все. Отныне те, у кого остались незавершенные поиски, отложат их, пока мы не поможем Хатин на ее пути.
Один или два мстителя вздрогнули и коснулись скрытых меток на руках, словно те ужалили их, подобно скорпионам.
– Да. – Плясунья ответила на незаданные вопросы. – Мы все участвуем. Что бы ни открыли Скитальцы, это касается и хитроплетов – а значит, и нас. Реглан, можно сказать, подтвердил это, отказавшись говорить о находке.
К тому же бойня в деревне Плетеных Зверей – это не просто безумие оголтелой толпы. Все было спланировано. Да, можно бы явиться в Погожий, вырвать сердца нескольким перепуганным лавочникам в надежде, что мы покарали виновных, однако справедливость все равно не восторжествует. Мы ударим в сердце и разум тех, кто все подготовил, а иначе бабочка так и останется с одним крылышком.
Джейз, ты и Феррот останетесь в городе, вместе с Ха-тин и Арилоу, пока те не оправятся достаточно, чтобы продолжить путь, а после проводите их в школу Маяка. Вам понадобится маскировка – сейчас всякий, кто выглядит как хитроплет, в опасности. А еще заговорщики будут всюду искать Хатин с Арилоу. Как и тот пеплоход, если он не сгинул, и законники – если кто-нибудь догадается, что девочки все еще живы.
Я же тем временем возьму людей и отправлюсь вперед – устраивать логова, а после двинусь дальше в Верхогляд, на случай, если удастся там выяснить, что сталось с Советом Скитальцев. Мармар, мушкеты на деревьях не растут. Выясни, где Джимболи раздобыла оружие. Лоулосс, отправляйся к берегу и проверь, не уцелел ли еще кто из Плетеных Зверей, затем наведайся во все перечисленные в дневнике Скейна деревни и попытайся выяснить, что все-таки означают его заметки.
Вопросов больше не было. Плясунья словно обладала властью, какой были наделены мама Говри, Уиш и прочие вместе взятые, и все же никто не называл ее мама Плясунья или доктор Плясунья. Просто Плясунья, странное имя – не хитроплетское.
Подошла Лоулосс и положила на предплечье Хатин свежую припарку. Хатин огляделась и представила себе руки, которые ловко управляются с кинжалами, пальцы с канавками от тетивы лука, руки, что подсыпают в питье смертоносные порошки.
«Я не боюсь их. Почему?»
«Потому что я теперь одна из них».
Внезапно из джунглей донесся свист. Разговоры моментально смолкли, в руках у всех появились кинжалы, а Джейз выскочил из хижины. Долгое время в логове царила мертвая тишина, все напряженно прислушивались.
Наконец Джейз вернулся. Лицо его было напряженным и суровым.
– Хатин, вернулся один из тех, кого я посылал в дом к жрецу забрать твою сестру. Нет-нет, все хорошо. – Он вскинул руку, предупреждая встревоженные вопросы. – С Арилоу все хорошо, двое наших парней сейчас несут ее через джунгли. Вот только им пришлось попотеть, чтобы вынести ее из города незаметно. В Гиблый Город прибыла какая-то очень уж крупная и важная канцелярская крыса, знатик, и он рвет город на части – ищет вас с сестрой.
– Что? – Мармар вскочил на ноги. – Это невозможно! С тех пор, как Хатин с Арилоу покинули берег, минул от силы день. А сюда они добрались так быстро лишь потому, что срезали путь через двор владычицы Скорбеллы! Здесь еще никто не может знать о бойне, не говоря уже о том, что и девочки тут!
– Понимаю. – Джейз коротко кивнул. – Этот чинуша никак не может знать, что сестры здесь, но он знает. У него даже ордера готовы.
– Но ведь… на подготовку ордера уходит целый день, а то и несколько… – Что-то тут нечисто, – пробормотала Плясунья. – Хатин, ты заметила, что твои враги узнают обо всем раньше, чем им полагалось бы узнавать? Арилоу единственная переживает убийства Скитальцев, и вот через пару дней к вам забредает эта зубодерша Джимболи. Помощник Скейна Минхард Прокс уцелел, и письмо с известием об этом приходит как раз вовремя, чтобы уронить искру в бочку пороха. И попадает оно не в чьи-нибудь руки, а в ее.
Послышались боязливые шепотки, но Плясунья не дала им подняться и набрать силы.
– Вы слышали новости. Погоня достигла Гиблого Города, так что собирайтесь: уходим сегодня же, налегке. Выступаем до рассвета.
– Но Арилоу не сможет! – Хатин как наяву увидела сбитые в кровь ноги сестры, ее изнуренное лицо. – Она устала. Нам бы всего день, чтобы она передохнула и, может, нашла путь назад в тело…
Плясунья мрачно и непреклонно покачала головой.
– Риск слишком велик. Я придумаю, как нам понести ее, но уйти мы должны завтра же.
– Я… – Удрученная, Хатин поднялась на ноги. – Мне так жаль… Мы принесли с собой беду…
– Правда? Это ты убила Скитальцев и подставила наш народ? Ты взбаламутила жителей Погожего и перебила родную деревню? Нет. Ты принесла с собой лишь новости и сведения, которых нам не хватало. И потом, Хатин, мы, мстители, живем «в опасности», нам не привыкать.
Вот уже много лет мы – осторожные акулы, которые никого, кроме законной добычи, не трогают, из уважения к договору с Советом Скитальцев. Однако Скитальцы мертвы… и вместе с ними умер договор. Делай, что должна, Хатин. Убивай, кого надо. Тебя связывает лишь месть.
Враги считают, будто хитроплеты хороши на роль жертвы и козлов отпущения. Им кажется, будто можно напасть, и мы в ответ не сделаем ничего – лишь разбежимся да попрячемся. Как они ошибаются…