— Садись. Меня зовут Титан Эвксий. Я Начальник порта. Адрадос сел и угодливо пробормотал:
— Я купец Адрадос. Я хотел бы попросить…
— Я поставлен в известность — прервал его Начальник порта. — Цель твоего визита к Великому Белому Титану?
— Я здесь не просто купец, я посланник великого города Алалаха.
— Где это?
Эвксий встал, отдернул занавеску, и перед глазами купца предстала самая великолепная карта, какую он когда-либо видел в своей жизни. У Адрадоса даже затряслись руки. Он вытащил свой живот из кресла и благоговейно подошел к этому чуду. На карте, сделанной из какого-то блестящего белого материала, было изображено все Великое море вместе с окружающими его землями и островами, и Бескрайний Океан. Бескрайний? Синюю гладь Океана ограничивала неведомая Адрадосу земля. Купец напрягся, пошарил глазами по карте и с некоторым сомнением ткнул пальцем около какой-то черной точки.
— Рядом с Угаритом? — спросил Эвксий.
Купец часто закивал головой. Начальник порта подошел к столу и нажал на потайную кнопку. Крышка стола поднялась вверх. Что было под ней, Адрадосу не было видно. Гигант сделал несколько манипуляций рукой, и на карте появилась новая черная точка. Рядом ровными красными буковками возникла надпись.
— Ну вот, — удовлетворенно протянул Эвксий, — теперь ваш город есть на карте.
— Великий господин — сглотнув слюну, униженно попросил Адрадос, — а нельзя ли мне перерисовать эту чудесную карту?
— Нет. Это собственность Великой Атлантиды. Купец огорченно вздохнул.
— Так о чем ты хочешь попросить Великого Белого Титана — вернулся к старой теме разговора Эвксий.
— Государство Алалах достаточно могущественно, чтобы не просить. Оно предлагает союз и торговлю.
— Хорошо, я доложу Совету Пяти, но сомневаюсь, что он заинтересуется твоими предложениями.
— Мы дадим вам кедр и золото!
— Кедровые рощи Атлантиды достаточны для нужд нашего флота. Золото… Этот металл нас мало интересует. Если только как средство обмена? Мы очень мало используем его.
Глаза купца раскрылись до предела, отведенного природой. Заметив его удивление, Эвксий рассмеялся.
— Наше государство живет по несколько иным обычаям, чем другие. Мы интересуемся только теми товарами, которые необходимы для удовлетворения потребностей государства. Золото не является таковым. Мы используем его только в произведениях искусства, ценя его за единственно полезное качество — вечность.
— Но за золото можно купить все! — горячо воскликнул Адрадос.
— Мы привыкли расплачиваться товарами.
Купец хитро зажмурился.
— А если вы захотите купить у меня на сто талантов драгоценных камней, а мне будет нужен мрамор, который добывается рядом с Алалахом — в каменоломнях Тризда. Его можно купить за золото, но у вас нет золота, а значит, вам понадобятся сотни кораблей, чтобы доставить этот мрамор с Атлантиды в мой город… — Доведя до конца свою задачку, купец с превосходством посмотрел на столь неразумного Титана. — Нет, куда проще вести расчеты золотом.
— Нам не нужны твои камни, и мы не собираемся платить за них мрамором. Единственное, за что мы согласны платить чем угодно: и золотом, и мрамором, и камнями, и живым товаром — это красный песок. Если ты сможешь предложить его, атланты доставят в любое указанное тобой место требуемый товар в течение одного дня.
— Но это невозможно! — возмутился Адрадос. Этот атлант явно издевался над ним. — Я могу поспорить на все свое состояние, что ни один корабль не в состоянии доплыть от Атлантиды до Алалаха быстрее, чем за месяц. А если это будет целая эскадра тяжело груженых кораблей, то понадобится вдвое больший срок. А бури! А ветры! А течения! — всплескивал пухлыми руками купец.
— Твое состояние слишком мало, чтобы толкнуть нас на такой эксперимент, а не то мы бы, пожалуй, поспорили…
— А кто считал мои деньги?! — вознегодовал купец, — может быть, у меня даже есть красный песок. Эвксий отмахнулся.
— Откуда он у тебя?
— Неисповедимы пути сокровищ, попадаемых в случайные руки!
— Пираты?
— Может быть.
— И много его у тебя? — уже заинтересованно спросил Эвксий.
— На десять серебряных мин веса.
Эвксий посерьезнел. Десять мин — именно столько составлял вес партии урана, отправленного из Кемта в позапрошлом году. Корабль с грузом не дошел тогда до места назначения. Сочли, что он был потоплен пиратами. А вдруг?
— Где ты его взял?
— Это мое дело.
— Ну хорошо, если ты говоришь правду, то этого вполне достаточно для спора. Я доложу о нашем разговоре Совету Пяти. И, думаю, ты можешь поспорить с нами, если не передумаешь…
Эвксий снова поднял крышку стола. Несколько движений и:
— Твой корабль может входить в канал. Вас ждут. На каждом контрольном пункте ты должен предъявлять вот, эту табличку. — Он протянул Адрадосу медный футляр с вложенным в него глиняным кружком.
— У меня уже есть одна, — купец продемонстрировал Начальнику порта пропуск, полученный от главного надзирателя.
— Эта действительна лишь для первого поста у входа в канал. Дальше будешь предъявлять ту, которую тебе дал я. Ее отберут у тебя на последнем внутреннем посту. На обратный путь ты получишь другую и отдашь ее мне. Лишь только тогда твой корабль сможет выйти из гавани. Когда будешь у Великого Белого Титана, не забудь напомнить ему о красном песке. Тогда, может быть, он рассмотрит твои предложения насчет союза и торговли с Алалахом.
Атлант коротко поклонился Адрадосу, показывая, что аудиенция закончена. Купец отвесил ответный поклон и вышел. Ждавший в дверях человечек проводил ахейца до лодки.
Паруса ставить не стали. «Кассандра» шла на веслах. Адрадос позвал к себе Горидора и приказал ему привести кемтянина.
— Переводи, — сказал купец и обратился к Черному Вруну:
— Ты говорил, что твой корабль вез красный песок?
— Да, — подтвердил кемтянин.
— И боги-убийцы забрали этот песок?
— Да, а что?
— Нет, ничего. — Адрадос отпустил кемтянина. В мозгу его родилась интересная мысль.
Корабль вошел в канал. Слева величаво проплыл Дом со шпилем, справа-казармы морской стражи. Сразу за портовыми сооружениями шел первый внутренний пост. Он располагался перед мостом, пересекающим канал. Мост был настолько низок, что «Кассандра» не смогла бы пройти под ним даже со срубленной мачтой. Адрадос вопросительно посмотрел на сопровождающего, поднявшегося на борт у Дома со шпилем. Тот успокаивающе закрыл глаза.
«Кассандра» причалила к маленькой пристани около сторожевого поста. Спустившийся с башни часовой взял протянутую ему табличку. Сопровождающий сказал несколько быстрых слов, на что часовой молча кивнул, после чего повернулся к башне, из-за зубцов которой торчали несколько копий, и махнул рукой.
Движение по мосту прекратилось, он разделился на две половинки, которые начали разъезжаться вверх и в стороны. Моряки разинули от восхищения рты. Вскоре половинки моста разошлись настолько, что между ними мог свободно пройти любой корабль. Табличка вернулась к Адрадосу, часовой махнул рукой, показывая, что можно плыть. Весла вспенили спокойную воду, и корабль прошел мост.
По обеим сторонам канала тянулись посевы чрезвычайно высокой пшеницы.
Через три стадия показался еще один мост. Здесь процедура повторилась.
Спустя еще четыре стадия корабль достиг первого обводного канала, имевшего огромную ширину. Это была непреодолимая преграда для любого вражеского войска, решившего осаждать Город Солнца с суши. Командир одной из башец, преграждающих путь в узкую протоку, что соединяла внешний и средний обводные каналы, предупредил Адрадоса, что кораблю придется обождать — он не может развести мост, потому что по первому кольцу сейчас проходит гонка колесниц. Чтобы получше видеть это зрелище, матросы полезли на мачту. Адрадос и капитан были приглашены командиром поста посмотреть на скачки с вершины башни.
Внешнее — первое обводное кольцо Города Солнца — представляло собой правильный земляной обруч, зашитый в каменные плиты, шириной около двух стадиев. Большую часть его занимал ипподром для скачек, ближе к центру города по окружности располагались конюшни, казармы гиппархов и дома для моряков, которые жили там, возвращаясь из плавания. Здесь же были многочисленные верфи для постройки военных судов. Они были хорошо видны с вершины башни. Вдалеке блестел золоченый купол Дворца Разума.
Начальник поста подтолкнул Адрадоса локтем, и тот увидел взвихрившуюся на повороте перед мостом пыль. Приближались колесницы. Зрители, а их было множество, напряженно следили за состязаниями. Вот колесницы вскочили на мост. Возница передней из них резко повернул лошадей. Взбешенные кони крутанули медный борт колесницы, и он раздробил ноги скачущим сзади лошадям. Те от боли взвились на дыбы и, увлекая за собой колесницу с отчаянно орущим возничим, рухнули в канал. Победитель издал торжествующий крик. Его колесница с грохотом пронеслась мимо башни. Вслед за ней проскакали еще три экипажа. Все, кто стоял на башне, нагнулись за зубцы и смотрели в взбаламученную воду, в которой плавали деревянные обломки и обрывки материи. Ни возничего, ни лошадей не было. Они не выплыли. Тяжелая, обитая медью колесница увлекла их на дно.
— Такое случается почти каждый раз — безразлично прокомментировал начальник караула. Он протянул купцу его пропуск. — Я сейчас подниму мост. Вы можете плыть.
У Адрадоса от увиденного испортилось настроение. Гибель возничего показалась ему плохой приметой. Он вяло кивнул офицеру, взял футляр и спустился на корабль.
На входе во второй обводной канал стоял следующий сторожевой пост. Миновав его, корабль вошел в узкий, облицованный гранитом ров, ведущий в третий обводной канал. Почти весь ров был накрыт нераздвигающимся мостом и представлял собой темный тоннель, словно ведущий в мрачный Тартар. Этот тоннель был рассчитан ровно настолько, чтобы по нему мог пройти трехпалубный боевой корабль. «Кассандру» это вполне устраивало. Пройдя под мостом все второе обводное кольцо, застроенное домами горожан и мастерскими, корабль наконец вошел в последний, третий обводной канал и, миновав под зорким оком охраны два с половиной стадия, причалил к великолепной парадной пристани Дворца Разума. Она была сооружена из огромных, отполированных до блеска блоков черного камня. Золоченые цепи, окутывающие ее бока, загадочно мерцали на густо-ночном фоне. С двух сторон пристань замыкалась массивными боевыми башнями. Высота каждой из них была не менее сорока локтей, каменные бока не смог бы пробить ни один таран. Гарнизон каждой башни насчитывал сто человек и был снабжен всем необходимым для долгой осады.