— А что случилось?
— Тяжелый грузовик, не обращая внимания на огни светофора, на всей скорости помчался прямо на мой автомобиль. Меня спасло только искусство моего шофера… Грузовик принадлежал транспортной корпорации «Лотос».
— Но Смит…
— Этого следовало ожидать. Наш враг — человек гениальный. Наши жалкие увертки, вероятно, страшно веселят его. Посмотрите, что поставлено на карту! Вы знаете ситуацию в Абиссинии. Победа доктора Фу Манчи в этой стране положит конец всем далеко идущим планам Италии.
— Вы так полагаете? — Хэпберн резко вскинул голову и взглянул на Смита.
— Я знаю наверняка, — ответил тот. — Карта мира скоро изменится, если мы не сможем удержать под контролем ситуацию в Америке. Вы вполне осознаете тот факт, что практически за одну ночь Поль Сальвалетти стал национальным героем?
— Да. Но я не могу понять, каким образом ой вписывается в схему.
— Тут есть одно странное обстоятельство…
— Вы о чем?
— Лола Дюма сейчас неотступно находится при Сальвалетти. Она постоянно появляется с ним на приемах и встречах.
— А что тут странного? Она всегда была связана с Лигой истинных американцев.
— Лига истинных американцев — это просто очередное имя доктора Фу Манчи. — Смит резко встал с кресла и принялся расхаживать по гостиной. — Это наводит на очень интересные размышления: очевидно, за спиной Сальвалетти стоит Фу Манчи. Другими словами, Сальвалетти — вовсе не выскочка, волей случая занявший освободившееся место…
— Силы небесные! — Хэпберн положил вилку на стол. — Вы хотите сказать, что это место освободили для него специально?..
— Именно.
— Возможно ли это?
— План Фу Манчи постепенно становится ясным. Мы слишком пристально рассматривали малый его фрагмент и упустили целое. Я ознакомился с досье на Сальвалетти. Оно собрано еще далеко не полностью, но, похоже, молодого человека в течение долгого времени целенаправленно подготавливали именно к этой миссии. Слава Богу, что аббат Донегаль в безопасности! Я говорил прежде и говорю снова: жизнь этого священника бесценна для Америки. Возможно, ему еще придется грудью останавливать наступающий прилив. Взгляните на газеты… — Он на ходу подцепил ногой разбросанные по полу газетные листы. — Серьезным проблемам Старого Света уделяется сейчас очень мало внимания. На нервный срыв доктора Прескотта (ибо именно таков окончательный диагноз) пресса откликнулась лишь краткой сводкой о состоянии здоровья с Уивер-фарм. Несколько убийств, ознаменовавших прибытие Фу Манчи в Соединенные Штаты, отошли на задний план. Даже наша облава в Китайском квартале осталась почти незамеченной. Нет, Харвей Брэгг, Мученик, продолжает оставаться главной темой последних новостей — и имя его стоит теперь рядом с именем Поля Сальвалетти. И — что не менее важно — на сцене появляется Лола Дюма.
Наступило молчание, нарушаемое лишь приглушенным голосом Фея, который отвечал на телефонный звонок в соседней комнате. Очевидно, ни одно из полученных сообщений не представляло большой важности, но Фей тщательно регистрировал все звонки. Смит поглядел в окно и увидел, что туман бесследно рассеялся. Кристально прозрачный воздух, характерный для Нью-Йорка в зимние месяцы, обеспечивал великолепную видимость.
— Вы смотрите на здание «Страттон», Смит? — поинтересовался Хэпберн.
— Да. А что?
— Помните, я рассказывал вам о странным человеке, который, по словам Робби Эдера, живет там на верхнем этаже?
— Да.
— Возможно… Да, меня чрезвычайно заинтересовал этот человек, поскольку, возможно, он имеет какое-то отношение к Мойе Эдер. Я навел справки вчера вечером и сегодня утром получил ответ. И тут обнаружилось одно весьма странное обстоятельство…
— Какое именно?
Найланд Смит обернулся и взглянул на Хэпберна.
— Согласно полученному донесению, все здание занимают офисы концернов, к которым имел непосредственное отношение покойный Харвей Брэгг.
— Что?!
— Там располагается Нью-Йоркский штаб Лиги истинных американцев, главный офис транспортной корпорации «Лотос» и даже контора Южного торгового пароходства.
Найланд Смит стремительно подошел к столу, оперся на него руками и, наклонившись вперед, пристально взглянул на Марка Хэпберна.
— Это интересно… — медленно проговорил он.
— Пожалуй. По крайней мере странно. Поэтому я сегодня рано утром договорился о проверке электрической проводки во всем здании — через центральную электрическую компанию города. Возможно, она ничего не даст, но во всяком случае я получу доступ к некоторым помещениям «Страттона».
— Вы всерьез заинтриговали меня. — Найланд Смит возвратился к окну и задумчиво уставился на небоскреб. — Значит, Лига истинных американцев? Вы должны понимать, Хэпберн, что грандиозные планы Фу Манчи не ограничиваются установлением его власти в одних Соединенных Штатах. В будущую сферу влияния входят Австралия, Филиппины и, наконец, Канада.
— Но, во имя всего святого, откуда берутся деньги на осуществление столь масштабных замыслов?
— Это предприятие финансирует Си Фан — самая древняя и самая могущественная организация в мире. Я содрогаюсь при одной мысли о возможной реакции народа в случае, если правда о Лиге истинных американцев — с ее лозунгом «Америка для каждого человека — каждый человек для Америки!» — станет общеизвестна. Но вернемся к нашим делам: каковы ваши планы относительно миссис Эдер?
— У меня нет никаких конкретных планов, — медленно ответил Марк Хэпберн. — Я вам рассказал все, что знаю о ней. И, думаю, вы согласитесь, что она находится сейчас в крайне опасном положении.
— Да. И она, и ее сын. Полагаю, миссис Эдер сама выходит на связь с вами?
— Да. Иначе никак нельзя.
Некоторое время Найланд Смит пристально смотрел на Хэпберна, потом сказал:
— Возможно, эта женщина — наша козырная карта в игре, Хэпберн. Но, честно говоря, я не представляю, как ею ходить.
— А я видел того смешного человека вчера ночью, Гоффи, — сказал Робби Эдер, кладя на стол ложку и поднимая расширенные глаза на няню Гофф. — Смешного человека, который лепит головы.
— Наверно, тебе приснилось, малыш, — отозвалась няня. — Я лично никогда не видела его.
Но Робби невозможно было сбить с толку. Согласно его рассказу, таинственный сумасшедший, который швырял глиняные головы из своей студии на верхнем этаже, вновь появлялся последней ночью. Робби проснулся очень поздно; он понял, что уже очень поздно, «по виду небушка». Мальчик подошел к окну и увидел, как человек бросает глиняную голову прямо на купол под балконом.
— В жизни не слышала более глупой сказки, — заявила няня Гофф. — Боже, сохрани малыша — он бредит!
— Вовсе не бредю, — упрямо отрезал Робби. — Пожалуйста, дай мне еще варенья. А мама придет сегодня?
— Не знаю, милый. Надеюсь, да.
— А мы пойдем в сад?
— Если погода будет хорошая.
Некоторое время Робби сосредоточенно жевал хлеб с вареньем, потом спросил:
— А дядя Марк придет?
— Вряд ли, милый.
— Почему нет? Мне нравится дядя Марк — весь с головы до ног, кроме усов. Мне нравится и желтый дядя тоже, только он никогда не приходит.
Няня Гофф с трудом подавила дрожь. Человек, которого мальчик окрестил «Желтым дядей», приводил суеверную шотландку в ужас, какого она никогда не знала прежде. Его существование в жизни столь же уважаемой, сколько любимой миссис Эдер представлялось женщине неразрешимой загадкой. Каким образом ее хозяйка — красивая и прекрасно воспитанная — могла тесно общаться с ужасным китайцем, Мэри Гофф была просто не в силах понять. Привязанность же Робби к этому зловещему существу приводила ее в еще большее недоумение.
— Подарил мне машинку на день рождения, — мечтательна вспомнил Робби. — Желтый дядя.
Когда часом позже с упакованной в багажнике огромного «роллса» новой игрушкой одинокий маленький Робби в сопровождении няни Гофф и веселого чернокожего шофера отправился на твою игровую площадку на Лонг-Айленд — за ним последовал автомобиль охраны.
На значительном расстоянии от последнего держалась машина лейтенанта Джонсона, замыкавшая эту странную процессию.
ГЛАВА XXVIIЗДАНИЕ «СТРАТТОН»
Марк Хэпберн в голубом комбинезоне и форменной фуражке вылез из окна на находящийся на головокружительной высоте парапет. За ним последовали два человека в такой же форме. Один из них являлся служащим Центральной электрической компании, а другой — правительственным агентом. Они стояли на высоте сорок седьмого этажа здания «Страттон». Над ними сверкала свинцовая крыша купола. Снизу доносился неумолчный гул Нью-Йорка.
— Сюда, — сказал Марк Хэпберн и решительно двинулся вдоль парапета.
Он не отрываясь смотрел в глубокий провал между домами и наконец остановился в том месте, откуда открывался вид на Парк-авеню.
Грозовые тучи собирались и плыли над городом. Когда Марк Хэпберн поднимал глаза к небу, ему казалось, что высокое здание раскачивается, как корабль на волнах. Поэтому он старался смотреть себе под ноги. Внезапно он с трудом подавил радостное восклицание.
В желобе под парапетом лежала куча глиняных осколков — в самых крупных из них угадывались обломки некоего скульптурного изображения. Безумец из «Страттона» был не мифом — он существовал в действительности!
Хэпберн на миг поднял взгляд к небу. При виде бегущих над куполообразной крышей небоскреба облаков у него закружилась голова. Молодой человек покачнулся и поспешно зажмурил глаза. Но он успел увидеть то, что хотел. На самом верху свинцового купола находилась железная галерея, куда выходило два окна…
— Осторожней, капитан! — воскликнул правительственный агент, увидев, как его спутник пошатнулся. — Упасть отсюда значительно проще, чем залезть сюда.
Справившись с приступом дурноты, Хэпберн вновь взглянул на осколки под ногами.
— Все в порядке. Я никогда не занимался скалолазанием.
Он опустился на колени и с пристальным вниманием принялся изучать глиняные обломки. Последние определенно являлись фрагментами глиняной головы (возможно, не одной, а нескольких), но были слишком малы, чтобы получить отчетливое представление о целом.