И это уничтожало его.
Глава 80Капитана, Куарту-Сант-Элена
Несмотря на поздний час, Грация приготовила еду, а затем попрощалась с ними, оставив одних на кухне.
– Она очень милая, но я не хотела бы, чтобы она беспокоилась в такой час, – сказала Ева.
– Это доставляет ей удовольствие. И потом, она тоже волновалась, хотела тебя видеть, – ответил Морено, держа в руках рюмочку бренди.
– Ты же знаешь, что такое СМИ: они все драматизировали. Телевизионные новости приукрасили и превратили историю в подобие фильма ужасов.
– Могу себе представить, – ухмыльнулась Ева. – И боюсь того, что завтра будет в газетах.
– Не думай об этом сейчас. Вы поймали ублюдка, а это самое главное.
До полуночи оставалось несколько минут. Поговорив с сотрудниками внутреннего отдела и повторяя им в течение полутора часов одну и ту же версию стрельбы и поимки Мелиса, Ева сдала отчет. Затем в комнате для допросов она наблюдала за бесполезными попытками Ниедду и других коллег выудить хоть что-то у лидера секты. Те использовали ДНК, компромат, найденный в его доме, старые прецеденты изнасилования и его побег. Мелис – разумеется, по совету адвокатов – не произнес ни слова: он продолжал дьявольски улыбаться следователям, поглаживая свою козлиную бородку и качая головой, как будто ему пытались втюхать бесполезный и слишком дорогой набор кастрюль. В конце концов Кроче устала и пошла в зал, где с помощью диаграмм и хронологических отметок на досках прошла все этапы расследования, приведшего – по общему мнению – к поимке убийцы. Чем дольше она взвешивала улики, тем больше убеждалась, что Мелис несет ответственность за многие отвратительные преступления, но не за убийство девушки. Ева сообщила об этом Морено, за ужином пересказывая ему подробности этих бесконечных сорока восьми часов.
– Так ты думаешь, он кого-то покрывает? – спросил Баррали.
– Да. Я считаю, что он защищает кого-то, и в то же время кто-то покровительствует ему. Это тот самый человек, который разговаривал с прессой и предупредил Мелиса о налете.
– Чтобы располагать такой информацией, это должен быть кто-то наверху, – сказал Морено.
Кроче кивнула, вытирая губы носовым платком. Она очень устала, но когда Мара сообщила, что ДНК совпадает с ДНК лидера секты, ощутила прилив адреналина. Заскочив домой, чтобы переодеться, вернулась в машину и поехала в сторону Капитаны, потому что Баррали настаивал на встрече с ней в любое время.
– Кто-то, кто носит униформу, – намекнула Ева, выражая свои опасения.
Морено кивнул:
– Это объяснило бы многое… Значит, судьи и Фарчи хотят закрыть дело и выдвинуть обвинение против Мелиса?
– Да. Они еще ждут результатов от судмедэкспертов, но Мелиса уже перевели в тюрьму…
– Тюрьму в Уте, – пришел на помощь Баррали.
– Точно. Ты лучше меня знаешь, что при таком зверском убийстве, на которое кидаются возбужденные кровью акулы пера, чем быстрее найдут виновного и скормят публике, тем лучше всем, особенно следователям.
– Конечно.
– Они думают, что ночь в тюрьме смягчит его сопротивление. Завтра его опять начнут допрашивать, но я не думаю, что он запоет. Им был нужен виновный, и Мелис идеально подходит для этой роли.
– Знаю. Но есть риск допустить некоторые ошибки.
– Думаю, что мы как раз совершаем большую ошибку, ошибку размером с нураг.
Баррали улыбнулся:
– Что говорит Ниедду?
– Он убежден, что убийцей является этот ублюдок, но я думаю, что его уверенность связана с чувством вины за смерть Долорес. Я видела, что он измучен психологически.
– Он хороший человек, принимает такие вещи близко к сердцу… У тебя есть какие-нибудь новости об Иларии?
– Она в медикаментозной коме. Похоже, операция прошла хорошо, но, возможно, придется сделать еще одну. Эта сука хорошо по ней пальнула.
– А ты? Как ты?
– Растеряна и устала. Все произошло так быстро, что я еще не успела это переварить.
– Физически все в порядке? – спросил Морено, делая вид, что не замечает, что ее руки трясутся, когда она берет столовые приборы.
– Думаю, да.
Баррали указал на папку толщиной в пару сантиметров, которая была у Евы.
– Что ты мне принесла?
– Горячие материалы, – сказала она, протягивая ему. – Те, которых у меня даже не должно быть. Я взяла это из штаба. Тут первый отчет о вскрытии тела Долорес, а также фотографии предметов, изъятых из дома Мелиса. А его татуировки… Посмотри, особенно на те, что у него на плечах; они тебе ничего не напоминают?
– Спиральный разрез на спине жертвы…
– Именно.
– Не возражаешь, если я взгляну?
– Я специально принесла их тебе. Хотела узнать твое мнение… Там были и другие документы – например, записи мобильных звонков Долорес и отчеты об анализе ее профилей в соцсетях, – но я не смогла их взять. Впрочем, и это уже что-то. Если они узнают, что я их стащила… Не хочу даже об этом думать.
Пока Баррали читал, Кроче воспользовалась случаем, чтобы доесть и понаблюдать за ним: он выглядел определенно лучше, чем накануне, его разум был ясным и рабочим. Ева знала, что ей нужно воспользоваться этим, чтобы исследовать вместе с ним все серые зоны расследования.
– Ну, я должен признать, что все, кажется, движется в направлении, выбранном Аделе Маццотта, – сказал Баррали. – Мелис – идеальный подозреваемый: лидер культа, вокруг которого крутятся наркотики, мерзкий тип с историей сексуального насилия, все эти штуки в доме… Он дал деру, чтобы избежать ареста, и есть также связь с органическим материалом из-под ногтей жертвы и царапинами на спине… Извини за выражение, но выглядит все это уж больно охерительно хорошо, – заключил он, возвращая ей документы и снимая очки для чтения. – Это мечта любого судьи и следователя: жестокое убийство, раскрытое менее чем за сорок восемь часов. За это можно и повышение получить.
– Не кажется ли все слишком идеальным? Почти искусно выстроенным? – спросила Ева. – Я бы подождала еще немного, прежде чем предъявить ему обвинение в убийстве.
Баррали взял отчет патологоанатома и перечитал некоторые комментарии.
– Мне тоже так кажется… Кто-нибудь связал убийство со старыми делами? Какова официальная линия на этот счет? – спросил он.
Ева покачала головой, не зная, что ответить.
– Честно говоря, они, по-моему, не очень склонны связывать это с двумя другими преступлениями… Это расследование не сойдет с мертвой точки.
Баррали почувствовал, как в нем поднимается гнев: он нахмурился и недоверчиво уставился на нее.
– Но… обрядовое убийство их явно напоминает… Почему же они не хотят связать все эти убийства между собой?
– Все как ты сказал. У них есть идеальный преступник: надменный ублюдок, не сотрудничает со следствием и даже не пытается оправдать себя. У них есть вещественные доказательства, а также мотив, связанный с «Нураксией»… Я попыталась подвергнуть сомнению их тезис, сообщив о своих сомнениях Фарчи, но ударила в грязь лицом, потому что потом прибыли тесты ДНК, доказывающие, что я не права.
– Что сказал тебе Джакомо?
– Что стресс мешает мне трезво смотреть на положение дел. А особенно то, что делом занимается отдел убийств, а не Раис и я… Элегантный способ сказать мне, чтобы я не занималась не своими делами и отошла в сторону.
– Раис что говорит?
– Как всегда, была не расположена к светской беседе, и еще она в шоковом состоянии по поводу Иларии. Держала ее на руках, пропитанная ее кровью, пока не приехала «Скорая»… Почему-то она тоже чувствует себя виноватой в том, что произошло.
– Ты видела его в лицо, этого сектанта, смогла с ним поговорить?
– Да.
– Какое впечатление он на тебя произвел?
– Хороший вопрос… Он из тех, кто леденит кровь. Монстр. Из настоящих, прогнивших… Однако, хоть я и уверена, что Мелис причастен к этой истории, я не думаю, что это он непосредственно убил ее.
– Его адепты? Их удалось заставить говорить?
– Нет.
Баррали потягивал алкоголь, пытаясь привести в порядок эти новые сведения.
Ева воспользовалась моментом молчания, чтобы задать ему вопрос, который уже несколько часов крутился у нее в голове:
– Почему ты так срочно попросил о встрече со мной, Морено?
Тот несколько секунд смотрел на нее, не отвечая. Затем встал, достал что-то из ящика стола и передал ей. Это был блокнот.
– Должен признаться, что мой разум… скажем так, подшучивает надо мной, как ты могла заметить. Больше всего меня пугает то, что я забываю ценные детали старых убийств. Поэтому записал все, что вспомнил. Каждую деталь.
Кроче пролистала страницы, исписанные извилистым, но элегантным почерком полицейского.
– Воспоминания, впечатления, вещи, которые я считаю важными для следствия… Я постарался ничего не упустить, – сказал Баррали. – Я хочу, чтобы ты прочитала это и держала у себя.
– Конечно. Огромное спасибо. Мне это будет полезно.
– Надеюсь на это… Есть еще кое-что.
– Говори.
Полицейский протянул ей старую черно-белую фотографию. На ней был ребенок младше десяти лет и собака.
– Прошло довольно много времени, но это я… Собаку звали Ангеледду; умная дворняжка, и он храбро защищал меня, бедняга… Мне трудно, потому что, кроме моей жены, я никогда никому этого не говорил. Я слишком долго хранил тайну в себе, но будет правильно, если ты узнаешь, пока моя память не подвела меня…
– Узнаю что? – спросила Ева, сбитая с толку.
– Какое проклятие я ношу на себе.
– Не понимаю…
– Я хочу, чтобы ты знала, что в ночь на второе ноября шестьдесят первого года в долине Арату, в Барбадже, я был очевидцем ритуального убийства, практически идентичного убийствам семьдесят пятого и восемьдесят шестого… И видел убийцу.
Глава 81Капитана, Куарту-Сант-Элена
Морено закрыл глаза и рассказал ей все, словно заново переживал ту ночь пятьдесят пять лет назад, переносясь обратно в кошмар, который никогда не переставал его преследовать.