Он поднял глаза к потолку.
— О, Господь, даруй нам твою поддержку в этой самой справедливой борьбе против врагов частной собственности…
«Я выиграю, — думал он самодовольно. — Черт возьми, я выиграю».
— Ни я лично, ни профсоюз не поддерживаем того, что сделал Лью Дэвис, — говорил на следующее утро Том.
Он стоял на ступеньках здания компании, говоря через мегафон с собравшимися шахтерами и их женами. Их было около двухсот человек. Был холодный серый день, но люди не обращали внимания на погоду. Они очень хотели послушать, что скажет им Том.
— Мы против насилия в рабочем движении где бы то ни было в Америке, — продолжал он, — но крушение надежд, заставившее Дэвиса схватиться за ружье, действительно, имело место! Ужасные условия труда, убившие его сына, это реальность! Я сказал, что единственный путь — я повторяю, единственный — исправить положение — через организацию…
Он остановился. Все услышали какой-то шум: стук мотора. Они обернулись и увидели подъезжавший к ним конвой. На двух до отказа забитых грузовиках сидели пинкертоны в котелках, вооруженные ножами. А за ними ехали две «машины смерти». Они выглядели устрашающе. Они, действительно, были похожи на танки, только на колесах, а не на гусеницах, и они явно были поставлены на шасси грузовиков. Они были «одеты» в стальную броню, без окон, а вверху каждого была вертящаяся башня с пулеметом, выставленным в амбразуру.
Конвой остановился в двадцати футах от здания, и Билл Фарго, ехавший в одном из грузовиков, прокричал в мегафон:
— Вы находитесь на земле, являющейся частной собственностью. Расходитесь по домам!
— Убирайтесь к черту! — закричал Том в ответ. — Может, скажете, что воздух тоже собственность компании? Я ведь не в здании компании…
— Вы на земле компании, — прервал его Фарго, и башни с пулеметами повернулись и нацелились на Тома. — Если вы, люди, не разойдетесь, вы потеряете и работу, и дом.
— Это все старые угрозы, — прокричал Том, думая, хватит ли у Фарго выдержки, чтобы открыть огонь. — Пришло время показать им, что они не могут обращаться с нами, как с преступниками! Они не могут нацеливать на нас свои пулеметы, будто мы их рабы…
Его слова были прерваны огнем. Хотя пули были направлены и выше их голов, ощущение было ужасным. Женщины закричали.
Когда выстрелы стихли, Том сказал:
— Хорошо, я отправляюсь на ферму к своей свекрови, чтобы закончить то, что я начал говорить. Все те, кто думает, как и я, что это свободная страна, где свобода слова гарантирована Конституцией, могут последовать за мной.
Он спустился по ступенькам и пошел по улице. Шахтеры наблюдали за ним.
Вдруг один из них крикнул:
— Я с Беничеком… — и пошел следом.
— И я! — заорал другой, и затем вся толпа пошла следом за маленьким чехом.
Том выглядел удовлетворенным. Кто-то начал кричать:
— Забастовка! Забастовка! Забастовка!
И все подхватили:
— Забастовка! Забастовка! Забастовка!
Билл Фарго, потерявший слушателей, выглядел немного сконфуженным.
Делла мыла в корыте детей, когда услышала крики: «Забастовка! Забастовка!». Тетушка Эдна подбежала к окну.
— Слава Богу! — воскликнула она. — Твой муженек, наконец, сделал это!
Делла поспешила к двери и выглянула наружу. Том шел через поле, сопровождаемый скандирующей толпой. Когда он подошел ближе, он остановился и поднял руки, призывая толпу к тишине. Все замолчали.
— Отлично. Здесь мы свободны, — сказал он. — И вы кричите: «Забастовка!». Вы серьезно?
— Да! — донеслось из сотни глоток.
— Раньше они всегда побеждали, угрожая тем, что выкинут нас из наших домов. Единственный путь победить их: это покинуть их дома первыми.
Он подождал, пока волна от его слов не уляжется.
— Если вы серьезно намерены сражаться с компанией, — продолжил он, — я попрошу профсоюз предоставить нам палатки, еду и медицинскую помощь. Мы можем разбить палаточный городок прямо здесь, на земле моей тещи, и эта чертова компания ничего не сможет сделать. В этом случае, я возвращаюсь домой и собираю все, что сможет вам понадобиться, чтобы выжить — одеяла, одежду, кастрюли, горшки, чайники и т. д. Когда я получу палатки, я дам вам знать, и вы сможете выезжать из домов. А пока вы не получите от меня известия, продолжайте жить, как раньше. Но, когда мы будем готовы, мы начнем забастовку — и мы победим. Готовы?
Пауза, затем десяток голосов закричал:
— Да! Мы с тобой, Том!
— Хорошо. Идите по домам, а я позвоню в профсоюз.
Стоя в дверях дома, тетушка Эдна сказала Делле:
— Он поднимет все здесь! Пора!
Том с возбужденным лицом, вошел в дом и поцеловал жену.
— Теперь мы пойдем до конца, — воскликнул он.
— А профсоюз поддержит тебя? — спросила Делла.
Том улыбнулся и кивнул в сторону машины.
— Если нет, мы организуем другой профсоюз.
И он сел в машину.
Пока он разговаривал по телефону с Джо Хайнесом на бензоколонке Дейла в Хоуксвилле, в его машину врезался грузовик и остановился. Билл Фарго и четверо его людей вылезли из него. Улица была почти пуста, а когда появлялся какой-нибудь прохожий и видел, что происходит, тут же исчезал. Люди Фарго набросились на машину Тома с ломами. Они разбили ветровое стекло и передние фары, изорвали в клочья брезентовый верх и изрешетили шины.
Когда Том вышел из помещения бензоколонки и увидел изуродованной свою любимую машину, он чуть не сошел с ума.
— Сволочи! — завопил он, бросаясь на них.
Но он не мог справиться с ними.
Они избили его до потери сознания и оставили лежать в грязи, окровавленного и почти так же изуродованного, как его машина.
— Это проучит мерзавца! — сказал Билл Фарго, взбираясь в грузовик.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Но это не проучило его.
Фарли Дейл позвонил врачу, который приехал оказать Тому первую помощь. Затем отвез его в клинику, где перевязали Тому левую руку и промыли остальные раны. Теперь Том был похожа на солдата, чудом выжившего в окопах Франции, но он был жив. Фарли Дейл сказал, что он посмотрит, что можно будет сделать с машиной, и дал ему грузовик, чтобы тот смог добраться до Эдны. Когда Том вошел в дверь дома, Делла, увидев мужа, всего обвязанного бинтами, воскликнула:
— Что с тобой?
— Билл Фарго, — сказал он, обессиленно опускаясь в кресло, — и его ребята избили меня. Но все в порядке.
— В порядке? Ты выглядишь, будто под тобой разорвалась бомба!
— Завтра Джо Хайнес вышлет с грузовиком палатки. Это важно — профсоюз поддержал меня.
Делла подошла у нему и поцеловала.
— Ты — вот, что важно, — сказала она.
Он выдавил улыбку в ответ.
— Ничего, — сказал он. — Мы, Беничеки, крепкие ребята. Машину — вот, что жаль. Это единственное, что убило меня. Но ничего, мы все равно победим.
Монти Стэнтон вышел из своего «роллс-ройса» и посмотрел на раскинувшийся на поле палаточный городок. Погода улучшилась, и десятки шахтеров и их семьи сидели, стояли ли прохаживались между палаток. Кто-то кипятил на огне котлы. Палаток было около сотни.
— Они бастуют уже третью неделю, мистер Стэнтон, — сказал стоявший рядом с ним Билл Фарго. И они, по-моему, не собираются прекращать.
Монти выглядел угрюмо.
— Скажи Беничеку, что я хочу поговорить с ним, — сказал он, садясь в машину. — Привези его в Белль Мид.
В тот же вечер Том Беничек с забинтованной рукой — остальные бинты он смог уже снять — сидел за огромным столом в столовой Белль Мида. Напротив него расположился Монти. Какое-то время оба изучали друг друга. Затем Монти произнес:
— Чего ты добиваешься, сынок?
— Контракта с профсоюзом.
— Может, ты слышал, что идет война. И для правительства жизненно важно получать уголь. Ты ведь патриот, не так ли? И ты бы не хотел нанести ущерб правительству?
— Я люблю эту страну, но мои люди не станут добывать уголь без контракта с профсоюзом.
— «Мои» люди, — повторил Монти. — Что ж, это интересно. Ты куришь?
— «Кэмел».
— Я имею в виду сигары.
Он достал из кармана пиджака кожаный портсигар, открыл его и положил на стол.
— Попробуй «Вилар и Вилар» 1911 года. Я заказал пару сотен после того, как немцы торпедировали «Лузитанию». На случай, если они вдруг оккупируют Кубу. Можешь представить себе этих тупых немцев, пытающихся управлять кубинцами?
Монти рассмеялся, закуривая сигару. Он протянул портсигар Тому, и тот тоже закурил. Монти, как удав, наблюдал за ним.
— Прекрасно, — сказал Том, выпуская дым.
— Должно быть. Каждая стоит три доллара. Ты знаешь, а ты приятный парень. Мне трудно это признать, но я восхищаюсь твоим мужеством. Билл Фарго говорил мне, что ты не побоялся противостоять моим «машинам смерти»… — он затянулся сигарой. — Мне нравится это название. «Машины смерти»! Конечно… Они убивают… людей. У тебя ведь двое детей? Верно?
— Верно. Мальчики — Станислав и Уорд.
— Станислав — это чешское имя?
— Это имя святого покровителя той деревни, где я родился, — сказал Том.
— А, да. Ты ведь хочешь послать когда-нибудь Станислава и Уорда в колледж? Дать им возможности, которых у тебя никогда не было?
— Надеюсь.
— А колледж — это ведь очень дорого, знаешь? Очень дорого. И тебе надо будет покупать им хорошую одежду, а, может, и машину… Это все большие деньги. Большие. А где ты возьмешь столько денег, Том?
— Может, я ограблю банк.
Монти подавил усмешку.
— Есть путь гораздо легче. Гораздо легче. Я бы мог позаботиться об образовании твоих детей. Черт, я даже мог бы отправить их в Принстон, если хочешь. Это мой колледж, я даю им очень много денег… они примут твоих сыновей, если я скажу им… Я много могу сделать для твоих мальчиков. И я много могу сделать для тебя, если ты будешь со мной сотрудничать. Я могу сделать для тебя многое, Том. Может, купить тебе где-нибудь маленькое дело. Что ты об этом думаешь?