– Смук говорил, что камень должен быть в форме чёрного баклана. Думаю, что он должен быть чёрным.
– Он сказал – по форме, а не по цвету, – возразил Себ. – Про цвет он ничего не говорил.
– Это и так понятно, – сказал Петер. – Чёрные бакланы – чёрные. Они поэтому так и называются. И для гноллей это важно. И шар, вспомни, был чёрного цвета.
– А чёрных камней не было? – спросила Изольда.
– Мы там весь берег перерыли – ничего, – расстроенно сказал Петер. – А потом стемнело, и теперь белые-то камни едва видно. Про чёрные я вообще молчу. Так что продолжать поиски бесполезно.
– Хорошо, – согласилась Изольда. – Тогда давайте попробуем использовать то, что есть.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Петер.
Он видел по глазам Изольды, что она что-то придумала.
– У тебя есть план? – с надеждой спросил Себ, которому очень хотелось, чтобы найденный им камень пригодился.
Правда, он немного боялся, что если камень окажется пропуском на паром, то они и правда попадут на Остров гноллей, а это может быть опасно, ведь Смук рассказывал про разных хищных животных: завров, гигантских кугуаров, змей… Может, и хорошо, что камень, который он нашёл, белый…
– Что у нас в багажнике? Ну-ка, вспоминайте! – весело сказала Изольда.
– Уголь! – закричали мальчики хором. – Ты гений! Мы просто покрасим его углем в чёрный цвет!
– А если паромщик заметит? – с беспокойством спросил Себ.
– В темноте может и не заметить, – сказала Изольда. – Всё равно у нас нет другого выхода. Так что доставайте мешок с углем.
22. Загадочный паромщик
– Складывайте всю еду в один рюкзак, Петер его понесёт. Пакеты не берём – это балласт, – командовала Изольда.
Вернувшись с моря пару часов назад, они сходили пешком в Вестервиг и купили необходимую провизию и две зажигалки в небольшом магазинчике в центре. На машине решили лишний раз не ездить: всё-таки это запрещено законом в их возрасте, хотя появление полиции в этих краях, похоже, было нечастым явлением.
– Шоколад не забудь положить, – обеспокоенно напомнил Себ.
– Да, шоколад – питательная вещь, – подтвердила Изольда. – Он нам пригодится. Но главное, бери воду. Неизвестно, сколько нам торчать на этом острове. Может, там только морская вода, а её пить нельзя.
– Она тяжёлая, – пожаловался Петер.
– Морская вода? – пошутила Изольда.
– Нет, наша. Та, что мы купили в двухлитровых бутылках.
– Хочешь, чтобы я понесла воду? – ехидно спросила Изольда. – Может, ещё тебя понести?
– Я не против… – буркнул Петер.
– Не дождёшься, – отрезала Изольда. – У нас разделение по профессиям: я – водитель, ты – грузчик.
– Ладно, – согласился Петер.
Они доехали на машине до парковки, заплатили за сутки и дальше двинулись пешком. Дул унылый ноябрьский ветер, более пронизывающий, чем в Копенгагене. Дождя не было, но мелкие брызги со стороны моря, подхватываемые ветром, постоянно носились в воздухе, заменяя собой дождь.
– Не люблю осень, – грустно сказала Изольда. – Я имею в виду такую вот, северную. Знаете, какая погода в ноябре у нас в Пуэрто-Рико?
Петер и Себ покачали головами. Они не знали, хотя догадывались, что, наверное, она лучше, чем в Копенгагене, и уж точно лучше, чем здесь, на Северном море.
– Двадцать пять градусов! – гордо сказала Изольда. – И почти нет дождей.
– А купаться можно? – спросил Себ.
– Кто же тебе не даёт купаться, если у тебя каждый день двадцать пять градусов? – удивлённо отреагировала Изольда. – Все только и делают, что купаются.
– А почему тогда твои родители живут в Дании? – спросил Петер. – Если бы я был из Пуэрто-Рико, то уж точно никогда не променял бы такой климат на вот это…
– Папа говорит, там работы нет, – объяснила Изольда. – А нет работы – нет денег. А когда нет денег, то купаться быстро надоедает.
– А почему там нет работы? – спросил Себ.
– Не знаю, – ответила Изольда. – Там ничего не производят, не добывают. У нас есть только море, солнце, природа. На этом денег не заработаешь, говорит папа.
– А как же солнечная энергия? – сказал Петер. – Она сейчас в моде.
– Это тут модно, где солнца нет, – вздохнула Изольда. – А там, где оно есть, нет чего-то другого: образования, университетов, денег, предприятий. Если бы всё было в одном месте, люди бы в нём и жили, а не ездили из страны в страну.
– Это да, – согласился Петер.
За разговором они не заметили, как пришли.
В конце косы был небольшой пирс. Сейчас на нём не было ни души. И огней в море тоже не было видно.
– Сколько времени? – спросил Петер.
– Полдвенадцатого, – отозвалась Изольда, задрав рукав куртки и посмотрев на часы.
– Тогда ждём, – сказал Петер и скинул рюкзак на землю.
– Думаешь, паром приплывёт? – спросил Себ.
Он всё ещё не понял, хочется ли ему оказаться на загадочном острове, или всё-таки лучше поскорее вернуться в проверенную временем тёплую постельку. Да и школу неохота было пропускать. Ведь завтра они с классом идут в планетарий… Тьфу, какой планетарий, это же выдумки Изольды! Но всё равно, в школе интересно. И на обед будет лазанья…
– Увидим, – сказал Петер.
Его глаза тонули во мраке под капюшоном куртки, и он сам казался каким-то загадочным существом, гноллем или смуком.
Изольда первая услышала стук мотора.
Но огней по-прежнему не было видно.
– Слышите? – прошептала она. – Я уверена, это он, паром!
Они подошли к самому краю причала и стали всматриваться в темноту. И вот из темноты стал приближаться силуэт небольшого кораблика, на борту которого не горело ни одного огня.
– Ну конечно! – спохватился Петер. – Какие могут быть огни, если гнолли не переносят света! Это он! Паром, про который рассказывал Смук. На человеческом пароме точно горела бы сейчас вся иллюминация.
– Мне страшно, – прошептала Изольда, подошла к Себу и обняла его.
– Не бойся, я тебя защищу, – пообещал он.
Наконец нос парома с негромким стуком ударился о причал, и на землю соскочил невысокого роста старичок в штормовке и без головного убора. Казалось, что его седина немного светится во мраке.
Петер закинул за спину рюкзак, и они двинулись к паромщику, который совершенно не удивился их появлению.
– Полагаю, раз вы меня ждали, – степенно начал он, – то вы в курсе, что и я от вас кое-чего жду.
Петер кивнул и протянул старику камень, который они зачернили углем.
– Изобретательно, – похвалил паромщик, внимательно рассмотрев камень. – Можно сказать, ручная работа. Но это, как вы понимаете, не парольный камень.
– Нет? – в ужасе воскликнули они хором.
– Конечно нет. Ведь суть этого камня в том, чтобы его найти, а не сделать. Таким образом мы, гнолли, проверяем судьбу: хочет ли она появления того или иного незнакомца на нашем острове. Иначе, согласитесь, был бы не остров, а проходной двор.
– То есть вы хотите сказать, что существуют силы, которые… – неуверенно произнёс Петер, – как бы следят за нами?
Себ даже махнул рукой в его сторону:
– Глупости, Петер. Никто за нами не следит. Мы столько раз летали на самолёте, и в облаках ничего внутри не было, и над облаками тоже только небо. Там никто не прячется, некому за нами следить. Хотите, мы дадим вам денег? – воскликнул он, вдруг забыв про тёплую постель, в которую ещё недавно хотел вернуться. – Вот, у меня есть карта… – Он полез в карман, и оттуда вдруг выпал найденный им на берегу «куриный бог».
Старик сделал несколько быстрых шагов в его сторону, молниеносно нагнулся и подобрал камень.
– Значит, вы всё-таки нашли его? – с доброй улыбкой сказал он. – Я так и думал. Знамение почти никогда не появляется впустую.
– Мы нашли что? – всё ещё никак не мог понять Петер.
– Чёрного баклана, пропуск на остров, – объяснил паромщик. – Он следит за нами своим белым глазом. Береги его, не потеряй, – добавил он и протянул камень Себу.
– Давай я возьму, – предложил Петер.
– Э-э, нет. Этот камень должен носить тот, кто его нашёл, – сказал старик, вкладывая камень в ладошку Себа.
Только теперь, когда паромщик оказался совсем рядом с ними, они заметили, что у него нет кисти на левой руке.
– Прыгайте на борт, осталось совсем мало времени до отплытия, – сказал старик.
Петер на секунду заколебался, подумав, что они уже, быть может, никогда не вернутся обратно, потом первым перепрыгнул с причала на палубу. Обернулся и протянул руку Изольде.
– Сначала помоги Себу, – сказала она.
Петер втащил на паром брата и хотел помочь ей, но она уже стояла рядом с ним.
– Ну вот, – сказала Изольда. – Невероятно, но с нами это происходит.
Через минуту причал растаял в тумане, а ещё через минуту они потеряли счёт времени.
Изольда бросила взгляд на часы и растерянно посмотрела на мальчиков.
– Они остановились, – сказала она шёпотом. – Впервые за всё время, что я их ношу, стрелки остановились.
Глупо упоминать, что смартфоны, заряд которых они так берегли, тоже не ловили Сеть. Ребята всё глубже погружались в неизвестность.
23. Изабелла и Мадс
На пароме не было никакого рулевого управления: ни штурвала, ни чего-то подобного.
– Как в копенгагенском метро, – сказал Петер.
Старик стоял на носу, вглядываясь в темноту и держась за поручни здоровой рукой.
– Что с вами случилось? – рискнул спросить Петер. – Я имею в виду вашу руку: она ведь искалечена? С вами произошло несчастье?
– Это случилось давно, десятки лет назад, – негромко ответил паромщик, – вас тогда ещё и на свете не было, а ваши родители ходили в школу. Но, если вам интересно, я расскажу эту историю, всё равно нам надо как-то скоротать время, пока мы плывём к острову.
– А долго нам плыть? – поинтересовалась Изольда.
– Не знаю, – ответил старик и, перехватив её удивлённый взгляд, объяснил: – Да-да, звучит странно: как может паромщик не знать, сколько времени занимает переправа? Но поверьте мне, это именно так. Здесь, между миром людей и Островом гноллей, теряется ощущение времени. Оно течёт как-то иначе, а может, его просто не существует. Остаётся только пространство. Когда нос парома ткнётся в берег острова, тогда мы и прибудем. А сколько времени утечёт к этому моменту… бог ведает. Может, час, может, день или год…