– Смотри, чтобы руки не сгорели, – предупредила Изольда. – Ты в футболке.
– Думаю, не успеют сгореть, – отшутился Петер. – Или мы найдём Смука, или меня сожрёт какой-нибудь завр. Так что эту проблему отбросим как несущественную.
Они вошли в лес, который оказался довольно сухим.
– Всегда был уверен, что в таких лесах сплошные болота, напичканные анакондами, – сказал Петер. – Ну что ж, приятно разубедиться.
Наверху, в кроне дерева, громко заскрипела какая-то крупная птица, сорвалась с ветки и полетела прочь.
– Смотрите во все глаза, – предупредила Изольда мальчиков.
Но её предупреждение было излишним. Они и так смотрели во все глаза и прислушивались во все уши.
26. Неожиданная находка
– Жалко, карты в домике не было, – грустно сказал Петер. – Ищи-свищи теперь эту Змеиную реку.
– А ты хорошо поискал? – спросила Изольда. – Я имею в виду карту.
– Везде смотрел. Наверное, у гноллей вообще нет карт. Смук же говорил, что они не умеют ни читать, ни писать. Всё рассказывают устно. Видимо, каждый гнолль знает остров как свои пять пальцев.
Солнце с трудом пробивалось через кроны деревьев, и в лесу царила приятная прохлада. За спиной и по бокам что-то шуршало в траве, кто-то перебегал, скрытый от глаз папоротниками.
– Интересные здесь деревья, – сказал Петер. – Огромные, и кроны начинаются высоко в небе. А так просто прямые стволы, как колонны. И земля под ногами красноватая.
– Смотри, какая яркая птица! – Изольда остановилась и показала на жёлто-оранжевое пятно впереди в кроне одного из деревьев.
– Это тукан, – сказал Себ.
– Ну всё, включилась ходячая энциклопедия, – пошутил Петер. – Теперь фиг выключишь. Откуда ты знаешь, что это тукан?
– Он есть в нашем зоопарке. И я его там даже рисовал, чтобы подарить папе на день рождения, – объяснил Себ. – Ты что, забыл?
– Было бы странно, если бы я запомнил, – огрызнулся Петер. – Ну что ещё в зоопарке рассказывали про это вот? – Он повёл рукой вокруг себя.
– Это похоже на сельву – так называется тропический лес в Бразилии, Колумбии и ещё где-то, не помню, – сказал Себастьян.
– С ума сойти! Как ты это всё запоминаешь? – поразилась Изольда. – Да, я сразу заметила, что ты умненький, но, кажется, Петер прав, ты просто ходячая энциклопедия. Прости, я это сказала в хорошем смысле, а не чтобы тебя обидеть.
– А вот эти цветы – орхидеи, – продолжал зардевшийся от похвалы Себ. – И здесь много бабочек. Вон видите, около орхидей.
Петеру вдруг захотелось подарить Изольде цветок. В конце концов, лес совсем не выглядел таким уж опасным. Он сделал несколько шагов по направлению к цветам, и бабочки взмыли вверх.
– Осторожно, Петер, – предупредила Изольда.
Но его взгляд был прикован к цветам.
– Я только… – начал он и внезапно вскрикнул от боли. – А-а-а, что это?!
Изольда и Себ бросились к нему. Правое плечо Петера было всё в крови. Он пытался зажать рану рукой.
– Ты порезался травой? Веткой? – пыталась расспросить Петера Изольда.
Но тот только помотал головой:
– Я сам не понял, что это было. Вдруг резануло по руке, как привидение, и исчезло.
– Привидений нам только не хватало… – вздохнула Изольда. – Ты взял запасную футболку?
– В рюкзаке, – ответил Петер.
– Сейчас зальём смолой и перевяжем, – сказала Изольда. – Смотри!
Одна из бабочек, проваливаясь в воздухе и снова набирая высоту, пролетела совсем рядом, задела цветок, и тот, будто его срезали острым ножом, упал в траву.
– Бабочки! – воскликнула Изольда. – Тебя порезала бабочка. У них крылья как лезвия бритвы! Себ, держись от них подальше. Хотя, наверное, они не прорежут наши кольчуги, но могут полоснуть по лицу. Какой ужас!
Она достала из рюкзака футболку и принялась рвать её пополам.
– Себ, доставай смолу, – скомандовала она.
– А где она? – спросил тот.
– Понятия не имею. В рюкзаке. Найдёшь.
Лицо Изольды побагровело от напряжения. Наконец ей удалось разорвать футболку, она метнулась к Себу, вытащила из рюкзака бутылку с питьевой водой, забрала у него тюбик с мазью, который он только что обнаружил, и вернулась к Петеру.
– Давайте побережём воду, – неуверенно сказал Петер. – Не хочется умереть здесь от жажды.
– Я возьму совсем чуть-чуть, – успокоила его Изольда. – Мы не можем не промыть рану. Ещё попадёт какая-нибудь зараза, и придётся отрезать тебе руку…
– Ага, крылом бабочки. Здесь это запросто… – пошутил Петер, но по его лицу было видно, что ему невесело и шутит он через силу.
Изольда открутила крышечку, смочила кусок ткани и осторожно протёрла порез:
– Не больно?
– Терпимо, – отозвался Петер. – Хотя, конечно, приятного мало.
– Глубокий, – озабоченно сказала Изольда. – Я же говорила тебе, осторожнее.
Петер думал ответить, что он просто хотел подарить ей цветок, но промолчал. Не все мысли стоит озвучивать.
Изольда залила рану смолой и перетянула вторым куском футболки.
– Не слишком туго? – заботливо спросила она.
– Не-а. В самый раз.
– Ну вот, почти как новенький.
– Спасибо.
– Не за что.
– Если на этом острове такие бабочки, то что будет, когда мы познакомимся с гигантским кугуаром? – хмыкнул Петер.
Изольда пожала плечами:
– Поживём – увидим.
– Смотрите, что я нашёл. – Себ притащил к ним рюкзак. – В боковом кармашке лежала!
И он развернул перед ними потрёпанный кусок ткани, испещрённый рисунками. Под некоторыми из них были датские надписи, сделанные тонким фломастером. В одном месте, рядом с изображением гор, стоял большой крест. Он наверняка обозначал домик Мадса, в котором они ночевали. А надписи, скорее всего, сделал сам Мадс. Это была невероятно ценная находка. Настолько ценная, что Петер обнял брата здоровой рукой и потрепал его по волосам.
Это была карта Острова гноллей!
27. Гипноз
– Мадс подписал на карте не всё, тут просто не хватило для этого места, – сказал Петер, внимательно изучив находку. – Но главное отметил. Смотри, мы приблизительно вот в этой точке. – И он уверенно ткнул пальцем в край нарисованного леса.
– Но надписи «Змеиная река» здесь нет, – заметила Изольда.
– Надписи нет, но река-то есть! Вот она, сразу за лесом, видишь? Заканчивается лес, начинается открытое пространство, не знаю, какое именно, какие-нибудь луга, наверное… И вот река. Мадс не стал её подписывать, видимо, потому, что и так понятно, что это. Смотри, лес тоже не подписан. Он обозначил для себя только маленькие объекты, вот тут болото, видишь – так и подписано, и нарисовано какое-то животное, его он тоже подписал, только очень мелко: «прыгозавр». Прыгозавр… Тебе это о чём-то говорит?
Изольда покачала головой.
– Только то, что говорил о нём паромщик: крупный прыгозавр способен прокусить нашу кольчугу. Но здесь, кажется, много кто способен на пакости.
– Это да, – согласился Петер. – Помнишь, какие-то полуобезьяны были, сникерсы какие-то или кроксы…
– Кроксы – это обувь, а обезьяны – кноксы, – поправила его Изольда.
– Хорошо, пусть будут кноксы, не всё ли равно. Главное, держаться от них ото всех подальше, – сказал Петер, обеспокоенно рассматривая плечо. – Мне бабочек хватило. А это, судя по всему, были цветочки…
Себу уже давно хотелось в туалет, но он стеснялся при Изольде попросить брата развязать верёвку на брюках. Петер с Изольдой были полностью поглощены картой и пока не собирались идти дальше. Себ подумал, что у него явно есть несколько минут, чтобы отойти за дерево потолще. На всякий случай он поднял с земли ультразвуковой вибратор-зуммер: вдруг поблизости окажется змея.
Отойдя на несколько десятков шагов, Себ спрятался за ствол дерева и стал распутывать узел на брюках. Петер затянул его как следует, и узел не поддавался. Вдруг в зарослях папоротника неподалёку от себя Себ услышал шорох. Он нашёл кнопку включения на зуммере, нажал на неё. Но шорох не исчез, а, напротив, приблизился к нему ещё больше. Хотя это явно была не змея, а какое-то животное покрупнее. Себ уже хотел окликнуть брата, как вдруг из папоротника высунулся довольно забавный и явно безобидный зверь. На его мордочке выделялись два огромных чёрных глаза. Эти глаза пристально смотрели на Себа, и мальчик вдруг почувствовал, что им овладело странное оцепенение. Он не мог открыть рот, чтобы позвать на помощь. Тело не слушалось. Зуммер выскользнул из его руки и с глухим стуком упал на землю. Животное тем временем приближалось, не сводя с мальчика пристального взгляда. Себ успел подумать, что он видел такое в цирке, где фокусники гипнотизировали людей, погружали их в транс или в сон. Только ему всегда казалось, что это хорошо отрепетированный трюк. И вот теперь незнакомый зверь явно гипнотизировал его.
Выражение на морде зверя было почти человеческим. «Это же кнокс, – понял Себ. – Сейчас он меня укусит». Кнокс прыгнул и попытался вонзить свои зубы чуть выше колена Себа, но взвизгнул от боли. Кожа завра выдержала. Зверь схватил мальчика за ногу, опрокинул на траву и поволок в заросли папоротника. Освободившись от взгляда кнокса, Себ снова почувствовал, что способен двигаться. Тело снова слушалось его. Но в одежде Мадса он был словно в мешке, безуспешно пытаясь ухватиться за что-нибудь рукой. Кнокс оказался большим и сильным зверем, размером с небольшого шимпанзе.
Себ закричал изо всех оставшихся у него сил.
Кнокс выпустил его ногу, развернулся и медленно стал приближаться к жертве.
«Главное, не встречаться с ним глазами», – судорожно думал Себ, уперев взгляд в мохнатое мускулистое тело. За деревьями звали его по имени Петер и Изольда, но Себу было ясно, что они не успеют к нему на помощь. Холодный пот выступил у него на лбу. Нужно было срочно чем-то отпугнуть эту тварь. И тут Себ вспомнил про смартфон Изольды. Он вытащил его из кармана, и кнокс ненадолго замер на месте, разглядывая незнакомый предмет в руке мальчика: уж не оружие ли это? «Нужен шум, звонки! Рингтоны!» – пронеслось в голове у Себа, а пальцы уже открывали нужную закладку в параметра