Или нет, скорее, волк, коза и капуста… Как же им удалось объединиться?
Этот вопрос Пошту занимал в последнюю очередь. Он понимал, что вся эта силища – тысячи людей, сотни единиц бронетехники, миллионы пуль и снарядов – скоро будет обращена против его клана. Их следовало остановить. Любой ценой. Рассорить между собой, как вариант…
Он вытащил из рюкзака бинокль и внимательно оглядел Старый Крым. Больше всего патрулей и охраны было возле помпезного здания с колоннами – наверное, бывшего дома культуры или чего-то в этом роде. Пошта предположил, что там располагается штаб объединенных сил. Не зря же там припарковано с полдюжины бронированных «хаммеров».
Значит, нам туда и надо.
Вопрос: как? Просто тупо пойти по улицам, выдавая себя за добровольцев или наемников? Не проканает, патрулей до чертиков, на каждом углу проверяют документы, и если Воловик и Зиняк еще сойдут за беглых матросов-дезертиров, то Пошту вычислят сразу. А уж Кайсанбеку Алановичу и Косте вовсе туго придется, старик и ребенок – ну какие они наемники?
Значит, надо маскироваться. Под кого?
За татар мы никак не сойдем. Казаков попробуй возьми в плен, чтобы завладеть оружием и униформой. Фермеры и горожане держатся всегда кучками, все друг друга знают, незнакомцев сразу заподозрят. Пираты? Нет, у этих ребят татуировок на теле больше, чем извилин в голове.
Кого же выбрать?
Ответ пришел сам собой: среди бродящих по улицам пьяных казаков и деловитых фермеров Пошта различил до боли знакомый силуэт человека в капюшоне.
В сером капюшоне.
Сектанты Серого Света!
«Ну, голубчики, – злорадно подумал Пошта, – вот уж не думал, что буду так рад вас видеть. Очень уж у вас униформа славная».
Он через бинокль проследил, в какой дом нырнул сектант, выждал пару минут и велел отряду двигаться в ту сторону, предварительно рассредоточившись.
Костя пошел первым, вместе с Воловиком (после инцидента на скале мальчишка зауважал матроса как никогда прежде). Воловик изображал ополченца, Костя – назойливого нищего.
Потом Зиняк и профессор потащили на себе Пошту, который старательно строил из себя пьяного – заплетающиеся ноги, неясная, преимущественно матерная речь, и все такое прочее.
Благодаря этому нехитрому камуфляжу отряд добрался до дома сектантов без приключений.
У входа отряд собрался вместе, и Пошта послал Костю, как самого проворного, заглянуть в окна. Окна оказались зашторены, но парнишка, вспомнив свежеприобретенные навыки скалолазания, забрался на крышу одноэтажного домика и заглянул в слуховое окошко.
– Молятся, – доложил он, мягко, как кошка, спрыгнув обратно. – Собрались в круг, зажгли лампадку и бормочут. Одни капюшоны видать.
– Сколько их там? – спросил Пошта.
– Пятеро.
– Как раз. Надеюсь, ростом они вышли. Воловик и Зиняк – в окна. Костя – через крышу. Мы с профессором ломимся через парадный вход. Без стрельбы – услышат. И без поножовщины – перепачкаем балахоны кровью. Поэтому только рукопашка. И желательно не убивать.
– Чего это? – удивился Зиняк. – Тебе их жалко, что ли?
– Нет, – сказал Пошта. – Мне их более чем не жалко. Но я привык не убивать людей просто так, без особых на то причин. Ясно?
– Ясно.
– Тогда за дело.
Пошта выждал две минуты, пока его бойцы занимали позиции, а потом нагло и требовательно постучал в дверь, сначала кулаком, а потом – ногой. Через какое-то время из-за двери робко спросили:
– Кто там?
– Открывайте, патруль! – рявкнул Пошта. – Проверка документов!
– Мы мирные люди, – залепетали из-за двери. – Религиозная община…
– Открывайте! – крикнул Пошта. – А то вышибу дверь к чертям собачим! Подхорунжий, неси взрывчатку!
– Не надо взрычатки! – испугался сектант. – Сейчас-сейчас, открываю, минуточку.
Загромыхали многочисленные засовы, и дверь со скрипом приоткрылась. Пошта тут же саданул по ней ногой, дверь распахнулась и сбила сектанта с ног. Пошта ворвался в помещение, оставив профессора, как говорится, «на шухере». Тут же раздался звон разбитого стекла – Зиняк, Воловик и Костя приступили к штурму.
Скрутить и вырубить пятерых противников – не такая уж и легкая задача, даже если преимущество внезапности на стороне нападающих. Того незадачливого сектанта, что открывал дверь, Пошта схватил за капюшон и что было силы приложил головой об стенку, сведя таким образом число противников до четверых.
Потом он проскочил через короткий коридор и кувырком вкатился в центральную комнату, исполнявшую роль места для богослужений (если этим словом можно назвать поклонение Серому Свету). Испытав короткий приступ дежа-вю – он уже бывал в святилище сектантов в Бахче-Сарае – Пошта встряхнул головой и приступил к делу.
По большому счету, чтобы привести человека в бессознательное состояние, нужно воздействовать на головной мозг, либо напрямую, либо перекрыв к нему доступ кислорода. Проще говоря, надо либо бить по башке, либо душить, стараясь пережать обе сонные артерии, но не сломать дыхательное горло.
Ближайшего сектанта Пошта сбил с ног подсечкой, захватил в «гильотину», сам упал на спину, обхватил серую тушу ногами и прогнулся назад, запихивая свое предплечье под подбородок врага. Сектант задергался, захрипел и вырубился.
Зиняк отдал предпочтение ударной технике: ворвавшись в окно, он рубанул серого предплечьем по затылку, а потом для верности ударил туда же локтем. Серый балахон обмяк, сектант упал.
Воловик для начала врезал противнику под дых, в солнечное сплетение – серый сложился вдвое, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, не в состоянии даже закричать – и Воловик отправил его в нокаут классическим апперкотом.
Костя же, спрыгнув на своего клиента сверху, повис у того на спине, обхватив руками за шею и ногами – за корпус, заплел руки в хитром захвате «мата леон» и сосредоточенно душил. Руки у мальчишки были тонкие, и работали не хуже удавки. Через пару секунд схватка была закончена.
Еще около двух минут ушло на то, чтобы раздеть сектантов и примерить их балахоны. Огромные капюшоны прекрасно скрывали лица, просторный покрой одеяний позволял спрятать под ними любое оружие вплоть до гранатомета.
– Что с ними делать? – поинтересовался Воловик, кивнув на белые дряблые тела раздетых сектантов. Воняло от них, как от козлов. – Добьем?
Пошта покачал головой. Причин любить сектантов Серого Света у него не было, но резать беспомощных людей, как баранов… Он все-таки был листоноша, а не отморозок какой-нибудь.
– Связать. Упаковать. Кляпы в пасть и пусть валяются. Придут их собратья – развяжут.
Последний балахон Пошта вынес профессору. Кайсанбек Аланович нехотя его напялил и тут же стал неотличим от остальных членов отряда.
– А сейчас медленно и осторожно идем к штабу, – скомандовал Пошта. – В режиме молчания, общаемся жестами. На вопросы посторонних не отвечаем.
Впрочем, последнее напутствие оказалось лишним. От серых в Старом Крыму сторонились даже пьяные казаки, поэтому до штаба отряд добрался без приключений.
Внутрь они тоже проникли без особых сложностей: у часовых на входе при виде серых балахонов вытянулись лица, они чуть ли не взяли под козырек и опасливо, суеверно скрестив пальцы, посторонились. Видимо, сектанты в Старом Крыму уже успели заработать себе вполне определенную репутацию.
Отряд занял места в зале штаба (бывшем концертном зале провинциального дома культуры) как раз посередине между входом и сценой, где стоял круглый стол и кресла для заседающих. Из окна было видно, как подъезжают кортежи самых могущественных людей Крыма, объединившихся, чтобы уничтожить клан листонош.
Первым прибыл гетман Дорошенко. Причем прибыл с помпой, верхом на гнедом жеребце и в окружении отряда личной охраны – тоже на конях, причем исключительно вороной масти. Сам гетман был облачен в традиционные красные шаровары, вышиванку и бронежилет. На боку у него болталась кривая сабля, на поясе висела деревянная кобура с древним «маузером», а на бронежилете, подцепленные прямо к стропам «моле», колыхались с полдюжины гранат.
Войдя в зал, гетман Дорошенко обнаружил, что он первый, и всем своим видом выразил недовольство. Тем не менее торжественно промаршировал к сцене, бренча шпорами, и занял самое большое и помпезное кресло, смахивающее на трон.
Хан Арслан Гирей Второй приехал на БРДМ, в который была запряжена шестерка коней-тяжеловесов, их еще называют першеронами. Из охраны при нем был лишь один янычар с М-4 на одноточечном ремне, да рядом суетился жирный евнух в расшитом халате. Впрочем, шитье халата блекло по сравнению с роскошью одеяний самого Арслана Гирея Второго: от золота на одежде болели глаза, и даже тюбетейка сверкала алмазами и сапфирами не хуже мигалки.
Хан занял место напротив гетмана Дорошенко и принялся играть с ним в гляделки, играя желваками.
Потом прибыл Главный Управитель Вольного города Симферополя, он же – глава Союза Вольных Городов Крыма, некто Волобуев – невзрачный, серенький человечек в сереньком же костюме и безвкусном кричащем галстуке. Этот был вообще без охраны, руководствуясь принципом «никому не нужен – никто и не убьет». Должность Главного Управителя была выборной, выборы проводились раз в месяц, и смысла убивать именно этого человечка не было никакого. Ну убьют, горожане следующего выберут…
Управитель Волобуев присел на самый дальний стул и постарался не отсвечивать.
Явление пиратского короля Рыжехвоста было достойно пера художника-баталиста. Сначала в зал вошел конвой – донельзя колоритные пираты в банданах, кожаных жилетах, кожаных штанах и драных тельняшках. Парочка пиратов были одноглазыми, и на кожаных нашлепках, закрывающих отсутствующий глаз, красовался «веселый роджер». Один был, согласно канону, одноногим, и ковылял на деревянном костыле. Следом явился сам Рыжехвост. В ухе его сверкала серьга с бриллиантом, шею украшало ожерелье из засушенных человеческих ушей, эфес абордажной сабли бы инкрустирован изумрудами и рубинами, а мускулистые руки от запястий и до плеч покрывала замысловатая татуировка – с русалками, драконами, якорями, голыми девками и игральными картами. Пресловутый же рыжий хвост, которому пират был обязан своим прозвищем, был заплетен в толстую косицу, к которой пират прикрепил хвост натуральный, тоже рыжий, но лисий.