Настоящая беда настигла путешественников, когда сел аккумулятор и электрический мотор заглох.
Это случилось тогда, когда катер почти уже подошёл к берегу. Судно, как скорлупку, стало швырять из стороны в сторону и относить обратно в открытое море.
— Теперь все в трюм! — скомандовал Винтик. — Будь что будет. Если не расшибёмся о камни, может быть, как-нибудь и выкрутимся.
Не будем описывать те ужасные часы, которые путешественники провели в наглухо задраенном трюме затерявшегося в круговерти волн катера. Несчастные коротышки перекатывались там, как сухие горошины в трещотке.
Только ближе к ночи шторм начал утихать.
Когда море совсем успокоилось, друзья вылезли на палубу, в изнеможении повалились в кресла и уснули.
Всю ночь отданное на волю ветров судёнышко гуляло по морю, а с рассветом наступил полный штиль. Ни малейший ветерок, ни одна морщинка на воде не тревожили спокойную тёмно-синюю гладь. Вылезающее из-за горизонта пламенное колесо дневного светила бросило свои едва тёплые ещё лучи на лица затерянных в океане путешественников. Они начали просыпаться.
— Ах… — сказала Кнопочка, потягиваясь. — Мне сейчас приснилось, что у нас в Цветочном городе сломался водопровод и я никак не могу напиться…
— А меня будто бы посадили в железную бочку и пустили с вершины горы этого дурацкого острова, — поделился Винтик. — Будто бы я катился и кувыркался внутри и набил себе шишек, а потом бочка скатилась в море и я спокойно в ней плыву прямо домой…
— Ну, насчёт шишек — это вам не приснилось, — заметила Кроха. — Мы тут, кажется, все набили шишек предостаточно. А вот я во сне пришла в наш лучший ресторан на Центральной площади, и чего я там только не назаказывала…
Перчик и Кренделёк тоже признались, что им снилась какая-то еда и напитки. Всё это было неудивительно, если вспомнить, что путешественники вот уже более суток ничего не ели. Они ведь даже не успели позавтракать перед выходом в море.
— А ну-ка, Пончик, передай сюда неприкосновенный запас из багажного отделения! — бодро распорядился Винтик.
До этого момента Пончик сидел притихший, в надежде, что про «НЗ», может быть, как-нибудь и забудут. Дело в том, что последнюю оставшуюся от всех запасов пачку ореховых сухарей он только что тихонечко скушал и запил последними каплями лимонада из последней бутылки. За истёкшие несколько дней жизни в гроте Пончик приспособился большую часть времени проводить в катере, куда он залезал отдохнуть после обеда и откуда вылезал только к ужину. Там он устроил себе вполне уютное гнездо из двух матрасов и подушки, а лёгкое покачивание и плеск волн за бортом как нельзя лучше способствовали отдыху. Приблизительно в пять часов он просыпался и устраивал себе полдник, состоявший из хранившихся в катере продуктов «НЗ», то есть неприкосновенного запаса, который по морским правилам должен иметься на всяком спасательном плавсредстве. До шести часов Пончик хрустел там всевозможными галетами и вафлями, запивая их концентрированными соками и компотами. Потом он ложился соснуть ещё пару часов, а потом шёл со всеми ужинать.
Таким образом, в катере не осталось ни малейших запасов еды и питья. Впрочем, по счастью, там была ещё металлическая канистра с дистиллированной водой, предназначенная для технических целей.
Напившись воды, друзья попытались разобраться, куда исчезли все продукты. Больше всех возмущался Пончик.
— Как же так? — вертелся он на своём месте, снова и снова заглядывая в багажник и под сиденья. — Кто же мог это сделать? Я бы этому нехорошему коротышке руки повыдёргивал. Наверное, это дикари харч слямзили, они без нас сколько раз в лагере шуровали… Или ещё тот… который ночью приходил из пещеры. Ему что было нужно? Небось, поживиться хотел за наш счёт…
Пончик продолжал суетиться, не замечая того, что все уже давно молчат и смотрят на него. Вспомнив, где Пончик проводил в последние дни большую часть своего времени, все наконец сообразили, куда подевались продукты.
Когда он тоже замер, в испуге глядя на товарищей, в наступившей тишине Винтик сказал:
— Вот что, Понч. С продуктами теперь всё ясно. За неприкосновенный запас ты ответишь. Сейчас с тобой о другом поговорим. Есть у меня к тебе несколько вопросов.
Глава сорок пятая
ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
Почувствовав недоброе, Пончик напрягся.
— Есть у меня к тебе несколько вопросов, — продолжал Винтик. — И вот вопрос номер один: что ты делал ночью с отвёрткой в руке, — тогда, накануне аварии?
— Это когда же, что-то я не пойму?.. — невинным голосом поинтересовался Пончик, прекрасно поняв, о чём идёт речь.
— А вот тогда, когда ты опрокинул тележку с посудой в кают-компании.
— Ах, тогда… Ну так я же просто попить выходил.
— А отвёртка для чего?
— Нашёл. Я же сказал, что нашёл.
— И где же ты её нашёл?
— На полу. В коридоре.
— Вот тут ты врёшь: это отвёртка специальная, она лежала в отдельном ящичке для инструментов. Это отвёртка для одного-единственного винта на корабле, и валяться она нигде не могла. Я тогда сразу не сообразил, подумал, что сам где-нибудь выронил. А когда в руки взял, то увидел, что отвёртку эту я потерять никак не мог. Ни я, ни Шпунтик, ни Знайка. Потому что это вообще не отвёртка. Это ключ для регулировки высоты телескопической мачты, чтобы под парусом ходить. Но «Стрекоза» под парусом в море ещё не ходила, а следовательно, кто-то взял ключ по незнанию. И кто же его взял?
— Да, кто?
— Молчи лучше! Осмотрев ключ, я заметил, что конец его весь поцарапан, будто им что-то металлическое гнули и корёжили. И провода рвали… — добавил Винтик многозначительно и посмотрел на Пончика страшными глазами.
Пончик весь обмяк, губы у него задрожали.
— После аварии я никак не мог понять, — продолжал Винтик, — почему «Стрекоза» с её безотказным механизмом вдруг будто бы взбесилась и понеслась прямо на скалы.
Тогда я не успел толком ничего разглядеть, но, побывав на борту уже после аварии, я нашёл неисправность. Кто-то нарочно залез в пульт управления и искорёжил важнейший участок электронной схемы. И сделал он это тем самым ключом, на котором остались следы этого ужасного вредительства. И кто же мог совершить такой злодейский поступок? Теперь этот вопрос уже не требовал ответа. У Пончика было ощущение, подобное тому, как если бы он сорвался с самой высокой скалы и стремительно падал в самое глубокое ущелье…
— Но зачем?! — воскликнула Кроха после всеобщего тягостного молчания. — Ведь, испортив корабль, он подвергал себя такой же опасности, как и всех остальных!
— А это уже вопрос номер два, — сказал Винтик. — Почему в катере сразу после аварии оказался горячий термос и гора свежей провизии?.. А то, что при ударе он самопроизвольно выстрелился, говорит о том, что катапультирующее устройство было снято с предохранителя. То есть кто-то готовился сбежать на этом катере ещё до аварии. И кто бы это мог быть?
Это был ещё один вопрос, не требовавший ответа.
Некоторое время все молчали, как бы переваривая весь ужас содеянного их бывшим товарищем. С кормы доносились всхлипывания — это плакал Пончик.
— Простите, но мне непонятно, — снова подала голос Кроха. — Здесь нет логики.
Для того чтобы сбежать на катере, вовсе не обязательно ломать «Стрекозу».
— Логика легко прослеживается, — возразил Винтик. — После того как диверсия, по мнению злоумышленника, не удалась (он теперь называл Пончика не иначе как злоумышленником), включилось резервное питание и судно продолжало двигаться к острову, злоумышленник решился бежать на катере. Вот и всё.
— А зачем вообще было ломать что-то на «Стрекозе»? — высказала своё недоумение Кнопочка.
— По-видимому, злоумышленник надеялся на то, что ремонт судна займёт время, достаточное для того, чтобы сюда успела прибыть ракета со спасательной экспедицией, — пояснил Винтик.
— Тогда понятно, — сказала Кнопочка. — Но мне всё же что-то не верится, что такой жалкий трус мог решиться бежать на катере в одиночку.
— Погодите, — вспомнила Кроха. — Весь вечер перед аварией он о чём-то шептался с этим… Пачкулей Пёстреньким. А ведь они, кажется, раньше никогда не были приятелями?..
— Точно!.. — прошептала Кнопочка. — Они долго о чём-то разговаривали, а потом вместе вышли. Интересно, куда они после этого направились?
Перед коротышками стала вырисовываться вся картина ужасного злодеяния, содеянного Пончиком при возможном участии Пачкули Пёстренького. В полнейшем изумлении все молчали.
— Да, да! Это всё он! — закричал вдруг Пончик истерическим голосом. — Он всегда меня ненавидел! Он угрожал… Я хотел пойти и всё рассказать, но он мне угрожал!..
— Да кто же? — воскликнули все хором.
— Как это кто?.. — плаксиво выкрикнул Пончик. — Это он, Незнайка!..
Подобное заявление было совершенно неожиданно и тем более странно, что о Незнайке до сих пор никто вообще не упоминал.
— Да что же тебе Незнайка-то сделал? — сокрушённо покачала головой Кнопочка. — Опять всё врёшь?
— Да, да! — настаивал Пончик, размазывая слёзы по щекам. — Это он испортил все механизмы на корабле! А когда той ночью я его застал за этим ужасным вредительством, он сунул мне в руки отвёртку, толкнул на тележку с посудой и убежал.
— Ты ври, да не завирайся! — сказал Винтик. — Где это ты его застал, что он толкнул тебя на тележку?..
— Ах вот как? Я вру? Так спросите у него сами! — потребовал Пончик и добавил про себя: — Если сможете…
— Почему же ты об этом никому не рассказал?
— Как же я мог рассказать, если он обещал выбросить меня за борт!
Все смотрели на Пончика с недоверчивым изумлением.
— Нет, всё он врёт, на Незнайку это совсем не похоже, — уверенно сказала Кнопочка. — Незнайка, конечно, хвастун и фантазёр, но на такое он не способен.
— Ах, не способен? — плаксиво закричал Пончик. — А кто притащил меня сюда, то есть на «Стрекозу», воспользовавшись тем, что я во время некоторого облегчения в ходе коварной болезни забылся сном? Кто ещё раньше обманом заманил меня в ракету и запустил на Луну? И на это он тоже не способен?