осительные интонации.
Встревоженные коротышки послушно повалили из «отстойника», но на свежем воздухе они не разошлись, а оцепили вход большим полукругом. Всем было страшно, но и одновременно очень хотелось посмотреть, что будет дальше.
За спинами у них открывался вид на чашу котлована, до самых кромок заполненную густым туманом. Из этого тумана, как из молока, торчала ракета. Она возвышалась больше чем на половину своей длины и поблёскивала в красноватом свечении восточной части неба. Солнце вот-вот уже готово было выглянуть из-за горизонта.
У входа в «отстойник», под незаколоченным вентиляционным окошком, Винтик и Буравчик натягивали тонкие металлические провода. Оба были серьёзны и сосредоточенны. Они хорошо знали, на что способна такая умная и сильная машина.
В её электронном мозгу могли возникнуть чрезвычайно опасные и непредсказуемые для коротышек алгоритмы поведения.
Незнайка и Пёстренький, несмотря на неоднократные предостережения, стояли у самого проволочного заграждения, со страхом и нетерпением ожидая появления взбесившегося робота:
Вместе со всеми на фабрику приплёлся Пончик и теперь прятался за спинами других коротышек, стараясь не попадаться на глаза своим мучителям. Но тут его, как назло, кто-то громко окликнул, и Незнайка сразу его увидел. Он подозвал Пончика, и тот нехотя приблизился, понимая, что деваться некуда.
— Жалко, не до тебя сейчас… — недружелюбно процедил Незнайка сквозь зубы, и Пончик радостно закивал головой. — Попался бы ты мне раньше на глаза… (Пончик развёл руками.) Ничего, ничего, будет ещё время, ты у меня за всё ответишь… (Пончик поднял глаза, преисполненные вины и раскаяния.) Но тут Пёстренький пихнул Незнайку локтем, и все трое обратили взоры к отверстию, вокруг которого начал клубиться пар.
Незадолго до этого в кратере адмирал Прибамбас щедро полил разложенное под бочками тряпьё керосином и поджёг. Керосин вспыхнул, и языки пламени начали лизать со всех сторон наполненные водой железные бочки. Вода быстро нагрелась и стала закипать. Пар ударил в трубу и помчался вперёд, заполняя собой все путаные разветвления вентиляционной трубы.
Прошла минута, другая, и Прибамбас с изумлением услышал в глубине трубы быстро приближающийся стук. Когда этот стук приблизился вплотную, кто-то стал отчаянно биться изнутри о заделанное железными листами вентиляционное окно, которых здесь в кратере было не меньше десятка. Прибамбас вдруг подумал, что это может быть ещё один заплутавший в трубе коротышка, и тревожно окликнул его: «Эй, кто там?»
Но в ответ послышалось только злобное механическое рычание, а удары посыпались с удвоенной силой. Слесари постарались на совесть — железо не поддалось, и «Шестой» убежал куда-то в глубь трубы. Но не успел Прибамбас подлить в огонь керосину, как коленки робота загремели у другого отверстия. И всё повторилось: безуспешная попытка выбить железное заграждение и удаляющийся стук в трубе.
Затем ещё раз, и ещё… Возможно, робот хотел во что бы то ни стало проникнуть именно сюда, в кратер. Ведь застигнув врасплох адмирала, он мог силой отобрать у него пульт дистанционного управления, снять защитную хронооболочку и захватить корабль. Страшно подумать, насколько в этом случае могла бы осложниться ситуация…
Когда из отверстия показались первые клубы пара, среди собравшихся перед входом коротышек пробежал ропот испуга. Все расступились, образовав перед входом свободное пространство. Засада была устроена с таким расчётом, чтобы выскочивший из дыры робот непременно налетел на несколько рядов находящейся под высоким напряжением проволоки. Эта проволока была закреплена на бамбуковых шестах и подсоединена к высоковольтному трансформатору электрического тока.
Перетрусивший Пончик тоже хотел было посторониться вместе со всеми, но Незнайка схватил его за рукав пижамы и велел стоять рядом:
— Куда собрался? Стой здесь, рядом. С этим роботом сейчас разберёмся, а потом и до тебя дойдёт очередь…
Пончик задрожал и хотел что-то заныть в своё оправдание, но тут пар из окошка ударил сильнее и груба загудела, как огромный расстроенный орган.
— Ну где же он, где… — шептал стоявший неподалёку Знайка и от волнения кусал себе губы.
Винтик и Буравчик склонились над потрескивающим трансформатором и внимательно следили за стрелкой шкалы напряжения. Электричество поступало в сеть от находящегося в старой шахте дизеля, который всё ещё работал благодаря исправно трудившимся там двум роботам-механикам. Они ничего не знали о случившемся этой ночью перевороте.
Пар валил из окошка в полную силу, тревога возрастала, «Шестой» не появлялся.
— А ведь нельзя было адмирала оставлять одного, — негромко сказала Огонёк. — У него пульт в кармане…
Знайка расслышал её слова, повернулся, дико посмотрел и схватился за голову.
Затем он сделал движение, чтобы опрометью бежать по коридорам в кратер, но Огонёк предупредила его:
— Погодите, кажется, он здесь…
И действительно: со звоном отлетела решётка вентиляционного окна и в облаке пара показалась голова «Шестого». У него была злобная, оскалившаяся физиономия. По толпе коротышек пробежал испуганный ропот. Все, за исключением Незнайки, Пёстренького и удерживаемого силой Пончика, расступились ещё дальше.
То обстоятельство, что робот не выскочил из трубы сразу, уже нарушало планы — теперь он мог разглядеть натянутую внизу сеть из перекрещивающихся на разных уровнях оголённых проводов. И он её увидел.
— Несчастные, тупоголовые коротышки! — прохрипел он в озлоблении. — За кого вы меня принимаете, вы, низшие создания! Вы устроили здесь засаду на перепуганного кролика? Так занимайтесь ловлей кроликов и не суйте свой нос в дела, недоступные вашим дрянным, никчёмным умишкам!
«Шестой» невероятным образом изогнулся внутри трубы, сжался как пружина и, оттолкнувшись, легко перелетел через проволочную западню. На секунду остановившись, он взглянул на верхушку торчащей из котлована ракеты и побежал по тропинке.
Глава восемьдесят третья
БИТВА МЕХАНИЧЕСКИХ РОБОТОВ
— Ракета! — сообразил Знайка. — Он бежит к ракете! Если Стекляшкин выключил силовое поле…
Знайка выхватил из кармана рацию и закричал прямо в мембрану:
— «Луна», «Луна», отвечай, «Луна»! Приём!.. Рация молчала.
И в это мгновение из полосы густого тумана на тропинку выползло металлическое чудовище. У него было три головы, пять рук и четыре ноги. Руки подрагивали и тянулись вперёд подобно щупальцам гигантского спрута. Завидев «Шестого», чудовище взревело столь оглушительно, что у коротышек заложило уши и подкосились коленки. За кустами ежевики можно было разглядеть Стекляшкина, который держал в руках приборчик с выдвижной антенной и рычажками управления. По всей видимости, монстр не имел собственной программы и был радиоуправляемым механизмом.
Разглядев многорукого противника, «Шестой» вскинул голову и захохотал. В два прыжка он оказался перед чудовищем, раскрыл неожиданно огромную пасть и быстрым движением откусил одну из трёх голов. Голова откатилась в сторону, Стекляшкин лихорадочно задвигал рычажками на пульте управления. Все пять рук стали делать беспорядочные движения, но ни одно из них не достигло цели.
— Что он делает! — с досадой прошептала Кроха. — Не так, не так!..
«Шестой» отскочил в сторону и изготовился к новому нападению. У Стекляшкина был растерянный и встревоженный вид, он не ожидал такого стремительного отпора. Не в силах более выносить собственное бездействие, Кроха передала включённую камеру Кнопочке и стремглав побежала по краю поляны к зарослям.
— Давайте сюда! — Она выхватила у Стекляшкина радиопередатчик и сделала несколько пробных сигналов. Чудовище послушно подпрыгнуло и взмахнуло конечностями. Кроха удовлетворённо кивнула и, двигая рычажками, стала медленно приближаться к месту схватки. Теперь все с изумлением смотрели на то, как меняется расстановка сил в этом необычном и жестоком состязании.
Шагнув вперёд, многорукий сделал неожиданное круговое движение и, будто стальным веером, всеми своими конечностями снёс противнику часть головы и правое плечо.
Рука «Шестого» повисла на проводах, обнажившиеся механизмы стальной челюсти затарахтели вверх-вниз. Недолго думая, он оторвал руку, отшвырнул в сторону и внезапно бросился под ноги чудовищу, прокатился у него под животом и выскочил с другой стороны.
На этот раз медлительность стоила созданию Стекляшкина двух перекушенных ног.
Кроха закусила губу от досады и сосредоточилась. Механизм завалился на бок и, чтобы выправить положение, опёрся на одну из своих пяти рук. И тут же, прежде чем «Шестой» сумел воспользоваться своим преимуществом, нанёс противнику град прямых ударов по корпусу. Под разорванной, свисающей клочьями одеждой робота появились глубокие вмятины, а туловище у него изогнулось словно вопросительный знак. В то же время движения его стали менее уверенными. Несколько раз он промахнулся, затем оступился и упал.
— Пар! — догадался Знайка. — Вода начинает действовать, его системы жизнедеятельности нарушены!
Робот поднялся, отбежал и огляделся по сторонам. Его затуманивающийся мозг уже не мог принимать быстрых и правильных решений. Впереди был многорукий враг; слева — крутой обрыв; справа — лес, не суливший иных перспектив, кроме медленной агонии…
«Шестой» повернулся к толпе коротышек, те ахнули и попятились. Пара в трубе не было, лишь только струйка воды вытекала из отверстия и уходила в мох. По трубе можно было попытаться проникнуть в секретную лабораторию, где роботы-электронщики ещё могли бы поставить его на ноги… Это был его последний шанс. Но надо успеть, пока он ещё в состоянии двигаться, надо успеть…
И робот неожиданно для всех бросился назад, к вентиляционному окошку. В толпе заволновались, стали пятиться ещё дальше, послышались испуганные возгласы.
Незнайка, Пончик и Пёстренький увидели вдруг, что взбесившийся робот смотрит прямо на них. А в следующее мгновение он сорвался с места и побежал.