– Пойдемте на улицу, где мы можем курить.
Было видно, что они курили многие годы.
Они прошли по деревянному настилу и расположились возле красивого столика из кованого железа рядом с фонтаном, где пара бронзовых лягушек извергала изо рта воду. Дворик надежно укрывали тенью старые амбровые деревья, и дул легкий ветерок. Дверь на крыльце не закрывали, и собаки приходили и уходили по своему усмотрению.
– Тут очень мило, – заметила Мерсер, когда обе хозяйки закурили сигареты.
Ли была высокой и худощавой. Майра – загорелой и мощной.
– Извините за дым, – сказала Майра, – но мы привыкли и никак не можем бросить. В свое время, давно, мы пытались, но те дни канули в Лету. Мы потратили кучу усилий и нервов, настрадались выше крыши, а затем решили послать все к черту. Все равно от чего-то придется умереть. – Она глубоко затянулась, потом выпустила дым и отпила самодельного напитка.
– Хотите попробовать? Не стесняйтесь.
– Я бы не стала этого делать, – посоветовала Ли.
Мерсер быстро сделала глоток вина и покачала головой:
– Нет, спасибо.
– Так коттедж, говорите, всегда был в семье? – переспросила Майра. – Значит, вы сюда давно ездите?
– Да, с самого детства. Я проводила тут лето со своей бабушкой Тессой.
– Как мило. Мне нравится.
Еще глоток пива. Седые волосы Майры, сбритые примерно на дюйм выше ушей, болтались из стороны в сторону, когда она пила, курила и разговаривала. У Ли примерно того же возраста собранные в «конский хвост» волосы были темными и длинными, без малейшего намека на проседь.
Обе, казалось, собирались забросать ее новыми вопросами, так что Мерсер решила сама перейти в наступление:
– А что привело вас на остров Камино?
Они посмотрели друг на друга, как будто история была длинной и непростой.
– Мы много лет прожили в Форт-Лодердейле и устали от суеты и толкотни. Здесь ритм жизни намного спокойнее. Люди приятнее. Недвижимость дешевле. А вы? Где у вас сейчас дом?
– Последние три года я преподавала и жила в Чапел-Хилле. А теперь я в переходной стадии.
– Что, черт возьми, это значит? – не поняла Майра.
– Это значит, что я, по сути, бездомная, безработная и мечтаю закончить книгу.
Ли фыркнула, Майра хмыкнула, и обе выпустили дым.
– Мы через это проходили, – заметила Майра. – Мы встретились тридцать лет назад, когда у обеих не было ни цента. Я пыталась написать исторический роман, и Ли – художественную хренотень, мысли о которой не оставила до сих пор, но никому наши опусы не были интересны. Мы жили на пособия и продовольственные талоны, работали за центы, и, главное, – никакого просвета. Однажды мы шли по торговому центру и увидели длинную очередь из женщин среднего возраста, которые чего-то ждали. Очередь тянулась в книжный магазин сети Уолдена, что имелись в каждом торговом центре, и там за столом сидела и купалась в лучах славы Роберта Доли, тогда одна из самых успешных авторов любовных романов. Я встала в очередь – у Ли для этого слишком много гордыни – и купила книгу, и мы заставили друг друга ее прочитать. В ней рассказывалось о пирате, который скрывался от британцев и бороздил Карибское море, нападая на суда и всячески бесчинствуя. И так получалось, что везде, где он бросал якорь, находилась потрясающая юная прелестница, которая только и ждала, чтобы ее лишили девственности. Полная бредятина. И тогда мы сочинили историю о южной красавице, которая так сдружилась со своими рабами, что в конце концов забеременела. Мы бросили на эту книгу все силы.
Ли добавила:
– Знаете, а справочной литературой для нас стали порнографические журналы. Там оказалось море всего, о чем мы и понятия не имели.
Майра рассмеялась и продолжила:
– Мы написали роман за три месяца, и я, преодолев сомнения, отправила его своему агенту в Нью-Йорк. Через неделю та позвонила и сообщила, что какой-то идиот предлагает пятьдесят тысяч в качестве аванса. Мы опубликовали его под именем Майра Ли. Оригинально, правда? Через год у нас уже была куча денег, и больше мы не нуждались.
– Так значит, вы пишете вместе? – удивилась Мерсер.
– Пишет она, – быстро ответила Ли, явно открещиваясь от соавторства. – Мы вместе работаем над сюжетом, что занимает минут десять, а потом Майра кладет его на бумагу. Во всяком случае, так было раньше.
– Ли слишком высокого о себе мнения, чтобы приложить к книге руку. Вот гонорары – другое дело!
– Майра, перестань, – улыбнулась Ли.
Та снова набрала полные легкие дыма и выдохнула его через плечо.
– Веселые были деньки. Мы настругали сотню книг под дюжиной имен и не успевали угнаться за спросом. Чем больше грязи, тем лучше. Почитайте на выбор. Сплошное бесстыдство.
– Обязательно, – пообещала Мерсер.
– Пожалуйста, не надо, – вмешалась Ли. – Вы слишком умны для этого. Мне очень нравится, как вы пишете.
Мерсер была искренне тронута и тихо произнесла:
– Спасибо.
– А потом нам пришлось сбавить обороты, – продолжала Майра. – Одна сучка с севера дважды подала на нас иск с обвинением в плагиате. Но это полная чушь! Наше дерьмо было несравненно лучше, однако наши адвокаты задергались и заставили пойти на досудебное урегулирование. Это привело к большому скандалу сначала с издателем, а потом и с агентом и выбило нас из колеи. За нами закрепилась репутация мошенниц, во всяком случае за мной. Ли благополучно спряталась за моей спиной, и грязь к ней не прилипла. Ее литературная репутация по-прежнему безупречна.
– Пожалуйста, не надо, Майра.
– И вы что – перестали писать? – поинтересовалась Мерсер.
– Скажем так – я сильно сбавила обороты. Деньги в банке еще есть, а кое-что из книг по-прежнему продается.
– А я продолжаю писать, причем каждый день, – вставила Ли. – Без этого моя жизнь стала бы пустой.
– Она бы совсем опустела без денег от моих книг, – огрызнулась Майра.
– Пожалуйста, не надо, Майра.
Самая крупная собака своры – длинношерстная дворняга весом в сорок фунтов – присела возле патио и наложила кучу. Майра все видела, но промолчала, ограничившись тем, что выпустила облако дыма в сторону собаки, когда та закончила свои дела.
Мерсер сменила тему:
– А есть на острове еще писатели?
Ли кивнула с улыбкой, и Майра ответила:
– Даже слишком много.
Сделав глоток прямо из банки, она причмокнула от удовольствия.
– Есть Джей, – сообщила Ли. – Джей Арклруд.
Судя по всему, задача Ли сводилась к тому, чтобы просто задать тему, а ее развитием занималась уже Майра.
– Ты не могла не начать с него, правда? Он тоже литературный сноб, чьи опусы никому не нужны, и ненавидит всех, чьи книги продаются. И к тому же он поэт. Вы любите поэзию, дорогая?
Ее тон не оставлял сомнений в том, как она относится к поэзии.
– Я мало ее читаю, – призналась Мерсер.
– Ну, его не читайте точно, даже если сможете найти.
– Боюсь, я о нем не слышала.
– Никто не слышал. У него продажи даже меньше, чем у Ли.
– Пожалуйста, не надо, Майра.
– А Энди Адам? – поинтересовалась Мерсер. – Разве он живет не здесь?
– Живет, когда не лечится от пьянства, – ответила Майра. – Он построил на юге чудесный дом, но при разводе потерял его. Энди – законченный пьяница, но отличный писатель. Я обожаю его серию о капитане Клайде, которую считаю одной из лучших в детективном жанре. Даже Ли опускается до того, что с удовольствием его читает.
– Он чудесный человек, когда трезвый, – сказала Ли, – но жутко пьет. И до сих пор затевает драки.
– В прошлом месяце он подрался с парнем вдвое моложе себя в баре на Мэйн-стрит, и тот здорово его отделал, – тут же подхватив эстафетную палочку, вступила Майра. – В результате Энди оказался в полицейском участке, и Брюсу пришлось вносить за него залог.
– А кто такой, этот Брюс? – быстро спросила Мерсер.
Майра и Ли вздохнули и сделали по глотку, будто любой разговор о Брюсе может занять несколько часов. Наконец Ли ответила:
– У Брюса Кэйбла здесь свой книжный магазин. Вы с ним не знакомы?
– Не думаю. Я помню, что в детстве бывала в магазине несколько раз, но с ним не пересекалась.
– Все, что связано с книгами и писателями, вращается вокруг магазина. А значит, вокруг Брюса. Он в этом – центральная фигура.
– А это хорошо?
– Мы обожаем Брюса, – сообщила Майра. – У него лучший книжный в стране, и он любит писателей. Много лет назад, еще до нашего переезда сюда, когда я много писала и печаталась, он пригласил меня на автограф-сессию в свой магазин. Для серьезного магазина очень необычно устраивать встречи с авторами любовных романов, но Брюса это не смущало. Он устроил потрясный вечер, была продана куча книг, дешевое шампанское лилось рекой, и магазин не закрывался до полуночи. Да что там, он организовал автограф-сессию даже для Ли.
– Пожалуйста, не надо, Майра.
– Но это правда, и тогда купили целых четырнадцать книг.
– Пятнадцать, – поправила Ли. – Мой личный рекорд.
– А мой рекорд пять, – призналась Мерсер. – На самой первой автограф-сессии. На второй было продано четыре книги, а на следующей ни одной. После этого я позвонила в Нью-Йорк и отменила тур.
– Надо же, – посочувствовала Майра. – И вы сдались?
– Можно и так сказать, но если я когда-нибудь и напечатаю что-то еще, то ни в каких турах участвовать не буду.
– А почему вы не приехали сюда, в «Книги Залива»?
– По плану должна была, но я испугалась и решила не рисковать.
– Вам следовало начинать отсюда. Брюс всегда может зазвать целую толпу. Черт, он постоянно нам звонит, рассказывает о предстоящем приезде писателя и говорит, что нам может понравиться его или ее книга. А это значит, что мы должны явиться к нему в магазин и купить эту чертову книжку! И мы всегда ходим!
– У нас набралась уже целая библиотека подписанных авторами книг, большинство из которых мы даже не открывали, – добавила Ли.
– А вы уже заходили в его магазин? – спросила Майра.