– Я только что закончила читать «Октябрьский дождь». По-моему, он великолепен.
– Вы очень добры. – Мерсер была искренне тронута. За время пребывания на острове ее первый роман высоко оценили уже трое разных людей, что было больше, чем за все последние пять лет.
Ноэль поставила на столик фарфоровый сервиз и ловко разлила кипяток по чашкам. Обе положили себе по кусочку сахара, но молока добавлять не стали.
Пока они размешивали сахар, Ноэль поинтересовалась:
– А вы обсуждаете свою работу? Я спрашиваю потому, что многие писатели любят поговорить о том, что написали или хотят написать, но есть и такие, кто по какой-то причине этого избегает.
– Я предпочитаю не говорить, особенно о том, чем занята сейчас. Мой первый роман кажется старым и утратившим актуальность, будто был написан много лет назад. Напечататься молодой – это в каком-то смысле своего рода проклятие. От тебя много ждут, ты постоянно ощущаешь давление, литературный мир предвкушает появление шедевра. Потом проходит несколько лет, а книги все нет. Восходящую звезду постепенно забывают. После «Октябрьского дождя» мой первый агент советовала поторопиться с публикацией второго романа. Она сказала, что, раз критики восторженно встретили первый, то второй обязательно разнесут в пух и прах, каким бы он ни оказался, так что надо быть к этому готовым и пережить как болезнь роста. Наверное, это хороший совет, но проблема в том, что у меня не было второго романа. Может, я все еще в поиске.
– В поиске чего?
– Сюжета.
– Большинство писателей утверждают, что главное – это персонажи. Как только с ними появляется ясность, сюжет выстраивается сам собой. А у вас не так?
– Пока не так.
– А что вас вдохновило на написание «Октябрьского дождя»?
– Во время учебы в колледже я прочитала рассказ о пропавшем ребенке, которого так и не нашли, и о том, как это отразилось на семье. Невероятно грустная история, задевавшая за живое, удивительно трогательная и душевная. Я не могла выкинуть ее из головы и в конце концов решила позаимствовать сюжет, многое додумала и меньше чем за год написала роман. Сейчас даже самой не верится, что так быстро. Тогда я с нетерпением ждала наступления каждого утра, чтобы с первой чашкой кофе засесть за работу. Сейчас такого нет.
– Не сомневаюсь, что это придет. Лучшего места для работы над романом просто не найти.
– Посмотрим. Честно говоря, Ноэль, мне очень нужно, чтобы мои книги продавались. Я не хочу преподавать и не хочу искать работу. Я даже подумывала взять псевдоним и начать строчить детективы или что-то, что будет покупаться.
– В этом нет ничего зазорного. Продадите несколько книг, а потом сможете писать о том, о чем действительно хочется.
– Как раз над этим я и работаю.
– А вы не думали поговорить об этом с Брюсом?
– Нет. А зачем?
– Он знает все тонкости этого бизнеса. Он всё читает, знаком с сотнями авторов, агентов и издателей, и они часто спрашивают его мнение, но не обязательно совета. Брюс не дает советов, если их не просят. Вы ему нравитесь, он высоко ценит ваш талант и, возможно, сумеет что-то подсказать.
Мерсер неуверенно пожала плечами, будто не зная, как отнестись к этой идее. Услышав звук открывавшейся входной двери, Ноэль сказала:
– Извините, это может быть клиент.
Она поднялась и вышла. Какое-то время Мерсер потягивала чай, чувствуя себя мошенницей. Она пришла сюда не чтобы подобрать мебель, поболтать о написании романа или просто подружиться, что вполне естественно для одинокой и не очень уверенной в себе писательницы. Нет, она находилась здесь, чтобы собрать информацию для Элейн, которую та могла бы использовать против Ноэль и Брюса. Мерсер почувствовала резь в животе, и ее затошнило. Дождавшись, когда приступ тошноты пройдет, она поднялась и, выпрямившись, прошла к выходу. Ноэль занималась с клиентом, который, похоже, имел серьезные намерения относительно комода.
– Мне пора, – произнесла Мерсер.
– Конечно, – почти шепотом отозвалась Ноэль. – Мы с Брюсом с удовольствием приглашаем вас на ужин.
– Это просто чудесно. Я свободна до конца лета.
– Я вам позвоню.
В тот же день после обеда Ноэль расставляла коллекцию небольших керамических ваз, когда в магазине появилась хорошо одетая пара за сорок. Она с первого взгляда поняла, что эти люди намного состоятельнее обычных туристов, заходивших с улицы и долго изучавших ценники, чтобы затем поспешно удалиться, так ничего и не купив.
Они представились как Люк и Кэрол Мэсси из Хьюстона и сообщили, что остановились на несколько дней в «Ритце» и это их первый визит на остров. Они слышали о магазине и даже заходили на его сайт, и их внимание сразу же привлек обеденный стол с керамической плиткой, изготовленный сто лет назад, – на данный момент самый дорогой предмет в магазине. Люк попросил рулетку, и Ноэль протянула ее. Они измерили стол со всех сторон, обсуждая между собой, как идеально он подойдет для столовой их гостевого дома. Люк закатал рукава, и Кэрол спросила, можно ли им сделать фотографии. Ноэль, естественно, разрешила. Они измерили два комода с зеркалами и два больших шкафа, задавая при этом толковые вопросы о дереве, отделке и происхождении.
Люк и Кэрол строили новый дом в Хьюстоне и хотели, чтобы он был похож как снаружи, так и внутри на прованский фермерский дом, в котором они отдыхали в прошлом году возле деревни Руссийон департамента Воклюз. С каждой новой минутой, проведенной в магазине, их интерес ко всему, что предлагала Ноэль, еще больше усиливался. Она пригласила подняться наверх, где была выставлена более дорогая мебель, и та привела их в восторг. Около пяти вечера, то есть через час их пребывания в магазине, Ноэль открыла бутылку шампанского и наполнила три фужера. Пока Люк измерял кожаное кресло, а Кэрол щелкала камерой, Ноэль, извинившись, спустилась вниз проверить, как там дела. Когда два случайных посетителя ушли, она заперла дверь и вернулась к богатым техасцам.
Обступив старинную барную стойку, они приступили к обсуждению технических деталей. Люк задал вопросы о доставке и хранении. До завершения строительства их нового дома оставалось не меньше полугода, и они использовали склад, куда свозили все для обстановки. Ноэль заверила, что осуществляет доставку по всей стране, и это не проблема. Кэрол поставила галочки на предметах, которые хотела бы купить сразу, и в этом списке оказался стол для письма. Ноэль объяснила, что этот стол уже зарезервирован для другого клиента, но она может легко подыскать ему замену во время своей предстоящей поездки в Прованс. Затем они спустились вниз в ее кабинет, где она налила еще шампанского, и занялись калькуляцией. Общая сумма составила сто шестьдесят тысяч долларов, что их ничуть не смутило. Попросить скидку было в порядке вещей, но чета Мэсси даже не поднимала этот вопрос. Люк вытащил черную кредитную карту, будто доставал мелочь, и Кэрол подписала заказ.
На выходе они на прощание обняли ее, будто старые друзья, и сказали, что могут вернуться завтра. Когда они ушли, Ноэль попыталась вспомнить продажу такого масштаба. И не смогла.
На следующее утро в пять минут одиннадцатого Люк и Кэрол снова вошли в магазин, широко улыбаясь и полные энергии. Они сказали, что полночи разглядывали фотографии, мысленно расставляя мебель в своем пока недостроенном доме, и решили, что им надо еще. Архитектор отправил по электронной почте чертежи двух первых этажей, и они пометили на планах места, для которых им нужна мебель Ноэль. Она не могла не заметить, что площадь дома составляла девятнадцать тысяч квадратных футов. Они сразу поднялись на второй этаж, где провели все утро, измеряя кровати, столы, стулья и шкафы, и в конечном итоге лишили ее всех запасов. Счет на второй день составил более трехсот тысяч долларов, а Люк снова достал черную кредитку.
На обед Ноэль заперла магазин и пригласила их перекусить в популярное бистро за углом. Пока они ели, ее адвокат проверил платежеспособность кредитной карты и выяснил, что Мэсси могут оплатить все, что только пожелают. Он также постарался узнать о них побольше, но информации было мало. Хотя, какая разница? Если черная карта действует, то кого волнует происхождение денег?
За обедом Кэрол поинтересовалась у Ноэль:
– Не знаешь, когда у вас появится новая партия мебели?
Ноэль, засмеявшись, ответила:
– Ну, скорее раньше, чем позже. Я планировала поехать во Францию в начале августа, но теперь, когда продавать больше нечего, мне придется отправиться туда раньше.
Кэрол взглянула на Люка, который почему-то смутился.
– Я вот что хотел спросить. Мы подумали: а что, если нам встретиться в Провансе и купить все вместе?
– Мы обожаем Прованс, и отправиться на охоту за антиквариатом с таким специалистом, как вы, было бы потрясающим! – добавила Кэрол.
– У нас нет детей, и мы любим путешествовать, особенно во Францию, и по-настоящему любим антиквариат. Мы даже ищем нового дизайнера, который мог бы помочь с полами и обоями, – заметил Люк.
– Ну, в этом бизнесе я знаю всех. А когда вы собираетесь поехать? – уточнила Ноэль.
Мэсси переглянулись, будто вспоминая свой напряженный график, после чего Люк ответил:
– Мы будем в Лондоне по делам через две недели. А потом можем встретиться с вами в Провансе.
– Это слишком скоро? – поинтересовалась Кэрол.
Секунду подумав, Ноэль ответила:
– Думаю, что смогу подстроиться. Я езжу туда несколько раз в год, и в Авиньоне у меня даже есть квартира.
– Потрясающе! – воскликнула Кэрол с волнением. – Это будет настоящее приключение. Я уже сейчас представляю наш дом, заполненный вещами, которые мы сами найдем в Провансе.
Люк поднял бокал и произнес:
– Предлагаю тост за удачную охоту на антиквариат на юге Франции.
Через два дня большая часть закупленной у Ноэль мебели была погружена на первый грузовик. Покинув остров Камино, он направился на большой склад в Хьюстоне, на котором Люк и Кэрол Мэсси арендовали тысячу квадратных футов. Однако счет за аренду в конечном итоге окажется на столе Элейн Шелби.